Изображение викторианской Англии в романе Д. Фаулза «Женщина французского лейтенанта»

Именно поэтому Сара Вудраф получает в городке Лайм прозвище «женщины / любовницы французского лейтенанта» (хотя, как выясняется впоследствии, любовницей Варгенна она не была). Но более просвещённые и сочувствующие ей жители города величаются её Трагедией — так как её положение в этом обществе действительно трагично, — с точки зрения тех, кто, как им кажется, знает её историю.
Именно поэтому прогулка Сары и Чарльза по Вэрской пустоши выглядела бы подозрительно и недопустимо с точки зрения общественной морали — женщина и мужчина, гуляющие наедине, совершают тяжкий грех.
Но с другой стороны, расцвет проституции, когда целые районы Лондона были отданы представительницам этой профессии, также приходится на эту эпоху. И Фаулз посвящает и этому явления викторианской эпохи целый «исторический очерк»: «карета сэра Тома въехала в улицы, кишмя кишевшие женщинами легкого поведения всевозможных рангов и мастей: богатые куртизанки прогуливались в собственных колясках, проститутки помельче толпились стайками на тротуарах. Тут были представлены самые разнообразные типы – от скромненьких, белокожих модисточек до проспиртованных, краснорожих мегер. Тут можно было увидеть краски самые неожиданные, наряды самые причудливые, поскольку ни на что не существовало запретов» [1, с. 245].
И все эти крайности — невозможность прогулки женщины наедине с мужчиной — и наличие целых районов, населённых только проститутками — являются приметами одной и той же викторианской эпохи. Кроме того, сам автор пишет в романе о том, что все пуританские законы морали и нравственности касались преимущественно высших классов общества — именно там прогулка под руку с мужчиной, а уж тем более визит дамы в его дом/ гостинцу — это неслыханной по своей аморальности поступок. Но что касается иных классов общества, то здесь мораль — в силу исключительно экономических причин — выглядела совершенно иначе: «Пресловутую викторианскую строгость нравов мы по инерции распространяем на все без разбора классы викторианского общества, между тем как на деле эта строгость нравов была присуща в основном средней буржуазии, которую и следует считать ответственной за пуританскую репутацию эпохи. <…> Можно ли говорить о какой бы то ни было скромности или соблюдении приличий, если в одной небольшой комнате проживают в самом непосредственном и самом безнравственном соседстве – поскольку все спят на полу вперемешку и в крайней тесноте – отец, мать, молодые парни, мальчики-подростки, взрослые девушки и девочки – два, а иногда и три поколения одной семьи, если все гигиенические процедуры и все естественные отправления, все одевания, раздевания, рождения и смерти совершаются каждым на глазах у всех остальных…» [1, с. 347].
Остановимся более подробно на важнейшем аспекте морали той эпохи — на отношениях между мужчиной и женщиной, так как именно эта сторона жизни во многом является объектом художественного исследования Фаулза.
2. 4 Отношения мужчины и женщины в викторианскую эпоху
Хотя викторианская мораль и предписывала не допускать греховных мыслей, хранить чистоту до брака — тем не менее сексуальное влечение было свойственно и людям той эпохи ничуть не менее, чем и людям любого другого поколения или эпохи. Однако ни говорить об этом, ни признавать наличие этого влечения как со стороны мужчин, так и со стороны женщин было просто недопустимым. Но это вовсе не значит, что его не существовало. Разница между викторианской эпохой и современностью заключается не в том, что викторианцы не испытывают влечения, а наши современники испытывают его в высокой степени, но в том, что в викторианскую эпоху об этом не принято было говорить: «Таким образом, отнюдь не исключено, что викторианцы способны были испытывать более глубокое и полное сексуальное удовлетворение, чем мы, – хотя бы благодаря тому, что испытывали его не часто, – и что они, смутно сознавая это, выработали строгую систему условностей и разных способов подавления и замалчивания — специально для того, чтобы сохранить остроту испытываемого наслаждения» [1, с. 378].
Однако такое замалчивание физической стороны любви вело в викторианскую эпоху, с одной стороны, к таким трагическим последствиям, как в случае с Сарой — она становится изгоем, хотя, как выясняется позже, не совершила ничего предосудительного: «Я думаю, что я обладаю свободой, которой им не понять. Мне не страшны ни униженья, ни хула. Потому что я переступила черту. Я – ничто. Я уже почти не человек. Я – шлюха французского лейтенанта». [1, с. 137].
С другой стороны, для Эрнестины сексуальные отношения сулят страх, неизвестность и воспринимаются они ею как некая дань, долг, цена, которую нужно заплатить за статус замужней женщины: «Она не понимала, зачем Господь Бог допустил, чтобы Долг, принимая столь звероподобное обличье, испортил столь невинное влечение. Это же чувство разделяла большая часть современных ей женщин и большая часть мужчин; и неудивительно, что понятие долга стало ключом к нашему пониманию викторианской эпохи и, уж если на то пошло, внушает такое отвращение нам самим» [1, с. 89].
Более того, в эту пуританскую эпоху чувственность женщины вообще отрицалась, и Фаулз, всё углубляясь в эту деликатную тему, подчёркивает ещё одну особенность отношения к интимной стороне жизни той эпохи, характеризуя её следующим образом: это эпоха, «когда общепринятое мнение гласило, что женщина по своей природе не может испытывать оргазма — и когда каждую проститутку обучали симулировать оргазм. Когда во всех сферах человеческой деятельности наблюдались невиданные дотоле прогресс и свобода — и когда в самой важной и самой интимной сфере царила жестокая тирания» [1, с. 352].
Фаулз, занимая в своём романе позицию наблюдателя и комментатора, приводит некоторые документы — материалы судебных дет и записи врачей-психиатров тех лет (Доктор даёт их почитать Чарльзу чтобы хоть как-то разъяснить поведение Сары), где излагаются поистине ужасные истории болезней женщин викторианской эпохи, случаи психических расстройств, которые вызваны были именно подавлением полового инстинкта.
Именно эта сторона жизни, именно любовные и (в буквальном смысле) интимные отношения определяют судьбы героев, поэтому Фаулз уделяет так много внимания этой стороне жизни. Мнимое наличие у Сары любовника делает её фигурой, стоящей вне общества — за то, что она попирает его нравственные законы. Но тот факт, что в действительности она ничьей любовницей не была, и Чарльз её первый мужчина буквально переворачивает не только сознание самого Чарльза, но и весь ход романа до такой степени, что Чарльз даже расторгает свою помолвку.
То есть поведение героев определяется прежде всего их любовными взаимоотношениями. И как бы ни замалчивалась эта тема, как бы ни пытались ханжи вроде миссис Поултни отрицать в человеке наличие подобных желаний и побуждений, подобное «подавление» никогда не сможет победить человеческую природу.
***
Можно привести ещё целый ряд примет викторианской эпохи, отразившихся в романе. Это, в частности, и тот факт, что отец Эрнестины — богатый суконщик, владелец магазина, а вовсе не аристократ; это и описание знакомства и сцены «предложения» руки и сердца, которой делает Чарльз, и проверка родителями Эрнестины его «благонадёжности» — и т. д.
Но всё же акцент в романе сделан на любовные (а в подтексте — сексуальные) отношения, и именно они определяют судьбы героев во все эпохи — и Фаулз стремится показать это, изображая викторианскую эпоху и находя в ней не только избегание упоминаний о физической любви и близости, не только «сублимацию» любовных чувств, но и процветание продажной любви — глубочайшее противоречие той эпохи.
Но в конечном итоге именно любовь и близость в любую эпоху определяют судьбы людей — а в викторианскую эпоху, когда эта сторона жизни замалчивалась, — может быть и в большей степени, чем в иные эпохи. Запрет на обсуждение этой стороны жизни, на любовную связь вне брака — и в то же время невозможность придерживаться этих правил (как не придерживался их Чарльз) формируют в обществе совершенно особую, противоречивую ситуацию, в которой и вынуждены жить представители викторианской эпохи, и которая, в свою очередь, формирует порой совершенно причудливые характеры и создаёт почти невероятные сюжеты.
Заключение
Дж. Фаулз в своём романе «Женщина французского лейтенанта» в новаторской форме создаёт картины викторианской эпохи, одновременно анализируя и комментируя их. Особого внимания заслуживает позиция писателя, который одновременно и «включён» в повествование, но и занимает позицию над ним, имея возможность не только комментировать происходящее, но и давать читателям дополнительные исторические сведения об эпохе, так что сам сюжет повествования разворачивается на широком фоне описания обычаев и условностей того времени.
Фаулз приводит и описания типичной для викторианской эпохи одежды, обстановки домов, многие бытовые детали, и общий принцип викторианской эпохи на основе наблюдений Фаулза примерно таков: в викторианскую эпоху главенствуют не идеи комфорта, удобства или рациональности, но идеи необходимости следовать общепринятым правилам, выполнять некий этикет, ритуал, пусть даже и в ущерб здравому смыслу.
И ещё одна особенность этой эпохи, со всей полнотой раскрытая Фаулзом в романе — это её двойственность, противоречивость. Вслух, официально пропагандируются одни истины и нравственные нормы, но на деле всё обстоит совершенно не так. Пуританская мораль, запрещающая женщине просто жить под одной крышей с мужчиной, если он не является её мужем, или просто беседовать мужчине и женщине наедине, обратной своей стороной имеет процветающую проституцию, когда целые кварталы города отданы под публичные дома и притоны, где мужчины могут удовлетворять свои самые низменные потребности.
Фаулз не просто вводит в свой роман эпизод, когда Чарльз оказывается в этом районе, но приводит буквально статические данные, сравнивая положение вещей в викторианской и в современной ему Англии, причём положение в викторианскую эпоху оказывается хуже, чем нынешнее.
Делая акцент на чувственной стороне жизни, Фаулз проводит в своём романе эксперимент и приходит к выводу, что жизнь и судьба человека во многом определяются любовными, сексуальными отношениями (он использует именно эти, современные ему слова, которые в викторианскую эпоху ещё не могли быть использованы). Однако автор не делает однозначных выводов — более того, он предлагает читателям на выбор три варианта концовки романа, лишь одна их которых вполне соответствует официальным установкам викторианской эпохи (Чарльз остаётся с Эрнестиной), а две другие предполагают разрыв помолвки, скандал и долгие поиски Чарльзом Сары.
Итак, в романе перед читателем предстаёт очень полная, почти научно обрисованная (с привлечением статистических данных и данных социологических исследований) разносторонняя картина викторианской эпохи. Фаулзу удаётся изобразить не только её внешний фасад, но и глубокую внутреннюю противоречивость, что помогает и ему самому, и его современникам лучше ориентироваться не только в той эпохе, и в проблемах современности.
Литература
Источники
Фаулз Д. Любовница французского лейтенанта. М., 2003
Fowles J. The French Lieutenant’s Woman. London, 2004
Научная литература
Диттрич Т. В. Повседневная жизнь викторианской Англии. — М.: Молодая гвардия, 2007. 382 с.
Долинин А. «Паломничество Чарльза Смитсона» // Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. Л., 1985
Дрэйзин Ч. Введение // Фаулз Д. Дневники 1949 – 1965. М.: АСТ, 2007. С. 7 - 18
Ивашева В. . Литература Великобритании XX века. М.: Высшая школа, 1984. 487 с.
Можаева А. Наследие «прошлого века» в романах У. М. Теккерея и «Женщине французского лейтенанта» Дж. Фаулза // Английская литература от XIX века к XX, от XX к XIX. Москва, ИМЛИ РАН, 2009. 480 – 506 с.
Саруханян А. П. Джон Фаулз // Английская литература, 1945 – 1980. М., 2001
Саруханян А. П. Фаулз // Энциклопедический словарь английской литературы XX века. М., 2005
Cenicola L.,Aumann M. Introduction into Victorian Morality - What exactly was the Victorian Era // Режим доступа: Электронный ресурс http://www.laura-cenicola.de/brithist2/brithist/8-1-introduction-into-victorian-morality-what-exactly-was-the-victorian-era.html
Goosmann В. Collecting John Fowles // Режим доступа: Электронный ресурс http://www.fowlesbooks.com/Firsts.htm
Warburton E. John Fowles: A Life in Two Worlds. London, 2004











27