Вступление США в Первую мировую войну. Вудро Вильсон и его

Синтезируя в своем понимании нации этнорелигиозныеи либеральные взгляды, американский президент считал, что только «зрелые нации» должны иметь государственность. Народы, прежде не знавшие самостоятельнойгосударственности, по мнению создателя «14 Пунктов», должныбыть прежде подготовлены к этому. Колониально-зависимые народыдолжны были постепенно, сначала экономически, а затем и политически вовлекаться в орбиту международных отношений. Это приводило бы к поступательному росту их национального самосознания(пункт 5). Предполагалось, что на определенном этапе политического развития вполне возможным стало бы образование широких «национальных автономий» в рамках многонационального образования(пункт 12). Наконец, наступил бы момент, когда тем или иным автономным образованием была бы обретена полная «политическая иэкономическая независимость». Новый самостоятельный член мирового сообщества наделялся бы равными со всеми правами, а его суверенитет и территориальная целостность подтверждались бы «международными гарантиями» (пункты 11 и 13).Выступая за создание новых или воссоздание старых национальных государств в Европе, в том числе и в России, В. Вильсон видел их не «гражданскими нациями», объединенными в «нации-государства» общностью истории культуры и политических институтов, а скорее как этнополитические сообщества115. Президент Вильсон являлся ревностным сторонником принципа национального самоопределения, при котором этнорелигиозный фактор имел решающее значение не только в вопросе национального самоопределения,но и в вопросе определения государственных границ. Однако его позиция не была лишена определенных парадоксов. Пройдя путь отпримордиалистского понимания нации до цивилизационного,Вильсон продолжал видеть в нации живой организм. Более того, оннастаивал на существовании иерархии рас. Одновременно, им энергично отстаивался тезис о равноправии между большими и малымигосударствами. Однако вильсонианская трактовка национальноговопроса, очевидно направленная против колониальных империйпрошлого, совсем не противоречила принципам существования империи нового образца, неформальной американской империи.«14 пунктов» формулировались В. Вильсоном в качестве практических инициатив завершения войны и основ послевоенного устройства. Тем не менее, ошибочно было бы интерпретировать их исключительно в контексте процессов послевоенного урегулирования.Программа преследовала далеко идущие цели, которые невозможнобыло решить непосредственно после окончания боевых действий.Последующий ход истории наглядно продемонстрировал жизненность принципов «вильсонианской идеологии». «14 пунктов» Вильсона несли в себе элементы нового внешнеполитического видения,отрицающего приоритет военной силы в международных делах истремящегося гуманизировать международные отношения по мересовершенствования человеческой цивилизации. Вместе с тем этапрограмма имела и чисто практическое применение: она была направлена на то, что бы путем привнесения в официальную внешнеполитическую доктрину таких понятий, как «суверенитет», «самоопределение», «равенство» и других, утвердить доминирующие позицииСША в мире и расширить им доступ на мировой рынок. Абсолютно уверенный в своей правоте и универсальности выдвинутых им принципов, американский президент отправился в Европу. «Вильсон ясно понимал: заключить мирный договор так жеважно, как и победить в войне. Он вез европейским народам лучший миропорядок. В основе отстаиваемого им проекта договора лежали все те же «14 пунктов». К тому времени данная программа успела уже получить достаточно широкое международное признание.Поэтому Вильсон резонно рассчитывал на ее формальное одобрение. Парижской мирной конференцией. Однако первые же заседаниявыявили чрезвычайную сложность процесса универсализациипринципов, на которых бы базировались международные отношения. Европейские национал-прагматики в лице Д. Ллойд-Джорджа, Ж. Клемансо и В. Орландо не склонны были разделять универсалистский идеализм американской стороны, или как доказываетпрофессор Д. Эспозито, комбинацию идеализма и реализма, сформировавшую основу вильсонианской внешней политики.Камнем преткновения стал вопрос о создании Лиги Наций.В первые же дни работы Парижской конференции ее участникиприняли резолюцию, предусматривавшую необходимость создания Лиги Наций и включения ее устава в текст мирного договора.В. Вильсон считал учреждение Лиги Наций неотъемлемым условием будущего мира. «Мы собрались здесь во имя двух целей: дляподготовки урегулирования, которое стало обязательным в результате этой войны, а также для обеспечения и поддержания мира наземле. Лига Наций необходима для достижения обеих этих целей», – заявил американский президент. Стремясь представитьсебя выразителем интересов всех народов мира, способным принести спасение измученной Европе, Вильсон утверждал, что созданиемеждународной организации обеспечит гарантию надежного мирамежду государствами. Во имя достижения этой главной цели – образования международной регулирующей организации по поддержанию мира – он шел на компромиссы, понимая порой пагубностьих последствий. Вильсон видел в Лиге Наций панацею от всех бед пороков человечества. Он стремился создать политическую структуру нового типа, которая должна была стать центром по согласованию и урегулированию внешнеполитических интересов субъектов международных отношений.Предложенная Вильсоном программа была подвергнута серьезной критике со стороны Д. Ллойд-Джорджа, Ж. Клемансо, В. Орландо и других политических деятелей. Само по себе наличие критики было вполне объяснимо. В особенности если учесть, что помимо американского проекта по созданию Лиги существовали такжебританский и французский. В английском проекте Лига трактовалась как союз, и споры между государствами-членами должны были регулироваться третейским судом, а следовательно, и действенность консолидированного мнения международного сообщества оставалась невысокой. Рычаги воздействия на «нарушителей режима» были весьма аморфны. Французские предложения оказалисьболее решительными. Они включали в себя подробный переченьмер воздействия на агрессора, вплоть до военного принуждения кмиру. Франция настаивала на необходимости наделить Лигу Нацийвооруженными силами, которые состояли бы из армий, входящих в нее государств. Очевидно, что проекты США, Британии и Франции существенным образом различались между собой, каждая сторона рассматривала свой вариант в качестве основного и оптимального, что породило на мирной конференции ожесточенные споры.Однако принципиальными стали разногласия по вопросу окритериях, с помощью которых была бы возможна квалификациядействий стороны как нападающей. В Статут Лиги Наций с этой целью вводилось понятие «агрессия» и «агрессор», хотя их расшифровка не являлась в достаточной мере развернутой. Качественноновым было то, что впервые между нападающей стороной (агрессором) и жертвой агрессии проводилось явное различие, которое могло являться аргументом для оказания жертве коллективной помощи. Несмотря на это важное достижение, Статут так и не смог обрести статьи, безоговорочно запрещавшей бы любые формы агрессии.Лига предпочитала подробно обсуждать коллективные санкциипротив нападающей стороны, но не постаралась дать четкого представления о том, каковы критерии «агрессивного поведения. Вместе с тем, отсутствие общепризнанного толкования порождалопротиворечивые казусные ситуации, поэтому в каждом отдельномконфликте Совет Лиги Наций вынужден был принимать особое решение и не всегда адекватное. Несмотря на большую работу, проделанную специальными комиссиями в 1920-х годах, отвергнутымиоказались также предложения о взаимной помощи и гарантияхколлективной безопасности. Тогда как В. Вильсон был убежден,что «коллективная безопасность являлась сердцем Лиги Наций». В результате нерешенности данного вопроса, под сомнение ставилась незыблемость универсалистской концепции о том, что в международную систему безопасности должны быть вовлечены все безисключения государства, и действия их должны быть консолидированными, а не избирательными, зависящими от частных интересов и сиюминутными расчетов.Дебаты в Версале вызывал и вопрос о создании международныхвооруженных сил. Д. Ллойд-Джордж полагал, что создание международных сил в Европе вызовет резкое усиление влияния Франции,что шло вразрез с интересами Британии. Французское предложение о решительных военных санкциях против агрессора оказалось отвергнутым. В свою очередь, Вильсон неуклонно испытывал на себе давление со стороны американских изоляционистов в Конгрессе, которыевыступали категорически против вовлечения Соединенных Штатов ворганизацию, призванную обеспечивать международную безопасность. Разноликая коалиция сил в составе представителей республиканской партии и группировки «непримиримых» объединилась с целью не допустить участие США в Лиге Наций. Они призывали не связывать себя обязательствами по отношению к другим странам и не заключать с ними союзов. Противники Вильсона доказывали, что статья 10 Cтатута Лиги Наций124 заставит США отказаться от традиционной политики нейтралитета, ввергнет их в пучину европейских конфликтов и нанесет ущерб американскому суверенитету, закрепив доминирующие позиции в Лиге за Англией и Францией.Таким образом, уже в начальной стадии своего образования Лига Наций лишилась одной из наиболее действенных сил для поддержания мира и безопасности. Разногласия между главными участниками конференции привели к тому, что каждая новая компромиссная поправка снижала действенность этой организации, делаяее способной лишь констатировать факт нарушения мира, не имеявозможности адекватно на него реагировать. Согласно статье 16Статута, единственной мерой воздействия на агрессора стало пространное положение о «разрыве всех торговых и финансовых отношений». Следовательно, вооруженному нарушению мира членыЛиги готовы были противопоставить лишь экономические санкции. Позднее, в 1924 г. был подписан Женевский протокол об исключительно мирном разрешении международных споров. В немподтверждалось, что страны-участницы «вправе прибегать к войнетолько в том случае, если они подвергнутся нападению, и притомтолько с согласия Лиги Наций». Другой серьезной проблемой для Лиги Наций стала предельно усложненная система выработки решений. По Статуту высшимиорганами Лиги являлись Ассамблея (сюда входили все государства-члены Лиги) и Совет, в котором заседали постоянные члены(страны-победительницы) и непостоянные (избирались Ассамблеей). Согласно статьям 3 и 4 Статута, полномочия двух этих органовтрактовались совершенно одинаково и при этом они обладали юридическим равноправием. И Ассамблея, и Совет принимали решения только на основании консенсуса. Процедура голосования позволяла любому заинтересованному государству-участнику идти вопреки общей воле, срывая принятие невыгодных ему решений.Значительные проблемы на переговорах в Версале породил вопрос о взаимном ограничении вооружений. Процесс международного разоружения мог в определенной мере компенсировать нереализованный в Статуте механизм военного принуждения агрессорак миру. В случае если бы процесс сокращения вооруженных потенциалов стал обязательным, а самому процессу разоружения был бы придан достаточно высокий уровень транспарентности, шансы возникновения широкомасштабных конфликтов могли бы значительно снизиться. Первая редакция американского проекта предусматривала «сокращение национальных вооружений до минимума, совместимого с внутренней безопасностью». Более того,В. Вильсон на определенном этапе вообще предлагал отменить обязательную военную службу. Но подобные предложения не вызвалисочувствия со стороны британской и японской делегаций. Под их давлением в Статуте Лиги была зафиксирована статья 8, рекомендующая свести процессы разоружения «до минимума, совместимого с национальной безопасностью». Определения «внутренней» и«национальной» безопасности разительно отличались друг от друга. Подразумевалось, что национальная безопасность носит абстрагированный общий характер и может варьироваться в зависимостиот политических задач момента, наличия реальных или гипотетических угроз национальному спокойствию. В окончательном вид статья 8 сводилась лишь к добрым пожеланиям и нисколько непрепятствовала гонке вооружений. В 1920-1930-х годах в рамкахЛиги неоднократно созывались различные конференции по вопросам разоружения, действовали несколько рабочих комиссий, но практических результатов их работа не принесла.Несмотря на многочисленные препятствия, окончательный компромиссный вариант Статута Лиги Наций был составлен и единогласно принят 28 апреля 1919 г. на пятом пленарном заседанииПарижской мирной конференции. В качестве важнейшей составной части он был включен в текст Версальского мирного договора,а также во все последующие договоры новой нарождавшейся системы международных отношений – Вашингтонский, Сен-Жерменский, Нейиский, Трианонский и др. Вильсонианский универсализм с формальной точки зрения восторжествовал. И Лига Нацийбыла создана как залог «развития сотрудничества между народамии гарантия их мира и безопасности». Изначально Лига объединила 40 государств, доминионов и автономных колоний. В число постоянных членов Совета вошли Великобритания, Франция, Италия и Япония. Страны – члены Лиги занимали около 63% территории земного шара, в них проживало около 70% населения Земли.Закономерность возникновения такой идеи, как Лига Наций, на американской почве, блестяще демонстрируется российским историком В.Л. Мальковым. По его словам: «Идея Лиги Наций, выдвинутая Вильсоном и считавшаяся многими видными политикамиЗапада утопической, должна была служить целям возрождения человечества, переналаживания всех его внутренних побуждений насозидание в духе грандиозной программы реконструкции, сложившейся в голове президента США и предусматривавшей переводстрелок часов мировой политики на новое время. Но само это времядолжно было быть американским, поскольку старый порядок, Европа сполна продемонстрировали бесплодность своих усилий избежать общей катастрофы методами и приемами традиционной дипломатии великих держав, сколачивая военные блоки, отдавая предпочтение тайному сговору, равновесию сил и ничуть не считаясь с общественным мнением, малыми странами и мировой периферией – колониальными и зависимыми странами».ЗаключениеПо мнению известного германского политолога К. Шмидта, образование Лиги Наций означало распад господствующих принципов международного права, исторически сформировавшихся в период между Вестфальским миром и Венским конгрессом и действовавших до конца Первой мировой войны. Теперь на смену Вестфальской пришла новая универсалистская Версальско-Вашингтонская система, в основу которой легли вильсонианские принципы мирного урегулирования.Отныне американский либеральный универсализм покоилсяна уверенности США в собственной правомочности, моральнойобоснованности и технической способности мягко навязывать всемпрочим субъектам мировой политики правила игры и нормы нового международного права. Г. Моргентау отмечал, что «притязанияна универсальность, на которой основывается моральный кодексодной группы в международном сообществе, абсолютно несовместимы с аналогичными притязаниями другой группы. В мире естьместо только для одной такой группы и другая должна или подчиниться или быть уничтожена». Между тем универсалистская вильсонианская доктрина при всемакцентировании национального самоопределения и суверенитета косвенным образом способствовала подрыву легитимности самого принципа национального суверенитета. Обеспечивавший американское доминирование либеральный универсализм в действительности реализовывался как безличная «общая воля мирового общества», как власть «нормы международного права». В квазитеологических установках универсализма американская либеральная гегемония начинает рассматриваться как идеальное и при этом естественное состояние.В межвоенный период Европа пережила целый ряд экономических и политических потрясений. Широкое распространение пацифистских течений парадоксальным образом создавало благодатную почву для становления политики умиротворения в отношениифашиствующих режимов. Пацифистские лозунги нередко становились прикрытием для политической слабости или же узких государственных интересов, которые снова начинали довлеть над союзнической солидарностью и международными обязательствами.Очевидным было усиление изоляционистских настроений в США.Президент США Г. Гувер прямо предостерегал своих сограждан «отповторения ошибок Версаля, при которых дельцы Старого Света, прикрываясь вильсонианским идеализмом, фактически приступили к переделу континентальной карты»133. Европейские же демократии возлагали надежды на институт Лиги Наций полагая, что Детище В. Вильсона – Лига Наций – не прошла испытания историей и 18 апреля 1946 г. прекратила свое существование. Однако идеология либерального универсализма, составившая квинтэссенцию вильсонианства, оказалась гораздо более востребованной. По меткому определению Г.Киссинджера, «наиболее утонченные свершения дипломатии ХХ века уходят своими корнями в идеализм Вудро Вильсона».Универсализм, по словам французского историка Э. Тодда, вообще является классической опорой для империй, обуславливающей их динамизм и стабильность одновременно. В вильсонианском либеральном универсализме слились воедино доктрина «предопределения судьбы», доктрина «открытых дверей» и доктрина Монро. Доктрина «предопределения судьбы», отождествляющая американский империализм с волей Провидения, явилась теологическим компонентом, доктрина Монро составила политико-правовое основание, а доктрина «открытых дверей» оказалась экономическим базисом либерального универсализма той поры. Из географически ограниченной Западным полушарием неформальной империи США начали превращаться в глобальную мировую империю экономического контроля, политической гегемонии и перевеса силы США.Список литературыСеймур Ч. Архивы полковника Хауза: в 2 т. Т. 2. Пер. с англ. В.В. Проскунина. М.: ООО АСТ, 2004. С. 201. Гершов З. М. Вудро Вильсон. М.: Мысль, 1983. 336 с. Бейкер Р. С. Вудро Вильсон. Мировая война. Версальский. М.: Петроград, 1923. 447 с. Вильсон В. Речь в защиту Лиги Наций, 19.08.1919. Гершов З. М. Вудро Вильсон. М.: Мысль, 1983. С. 151. Бейкер Р. С. Вудро Вильсон. Мировая война. Версальский. М.: Петроград, 1923. С. 370.