Сопоставительный анализ различных лингвокультурных концептов у представителей русскоязычной и англоязычной культуры( концепт крест)

cross someone up
cross someone (up) and cross up someone
tv. to go against someone; to thwart someone. Don’t cross me up if you know what’s good for you.
Таким образом, английском языке во фразеологии данный концепт широко представлен в идиоматических выражениях, которые имеют под собой основу религиозного происхождения.
Успешность понимания языка зависит не только от знаний, но и от различных мотивов, которые побуждают к познавательной деятельности. Основными мотивами являются потребности людей, их интересы, любознательность, стремление к знаниям, потребность понять, осознание необходимости основательно усвоить знания из разных дисциплин, чувство ответственности.
Таким образом, создание объекта тесно связано с понятиями, смысла и значения. Эти термины подразумевают, в свою очередь, определенные отношения к личности, как субъекту деятельности.
Поэтому создание объекта многообразно в различных своих проявлениях и, как правило, всегда связано с разнообразными целями и задачами в действиях субъекта. Здесь нужно обратить внимание на аспекты понимания языка явления и понимания языка смысла.

Выводы по третьей главе

Семантическое поле концепта «Cross» по своей природе понятно носителю языка интуитивно, на бессознательном уровне и определяет для него некую психологическую реальность. Система морально-этических представлений в британском национальном сознании в большей степени ориентирована на оценку внешней модели поведения человека.
Доминирующие в британской культуре нравственные принципы неотделимы от правил этикета. В данном случае этикет не может быть назван «маленькой моралью», ибо соблюдение его норм возводится в моральный принцип.
Семантическое поле данного концепта в английском языке достаточно автономно. Единицы, входящие в состав этого семантического поля, связаны между собой определенными системными семантическими отношениями, а каждое семантическое поле связано с иными «семантическими полями» данного языка, а в комплексе с ними образует языковую систему в целом.
В центре поля находится ядро семантического поля, которое представлено родовой семой. Центр «поля» данного составляют слова с наиболее общими по своим основным значениям, наиболее многозначные и употребительные. Данные лексемы располагаются в окружении словами с более конкретными значениями и менее употребительными.
Таким образом, метафоризация и символизация - это два разнонаправленных процесса расширения (трансформации) и сужения (приведения к одному значению) лексических единиц. Проведенный анализ фразеологизированных библейских сочетаний свидетельствует, что концептуальная метафора выступает способом описания одного из важных референтов религиозной концептосферы - CROSS, коррелятивными концептами которого являются БЫТИЕ/НЕБЫТИЕ (смерть, жизнь и их параметры: страдание, бремя).
Чем меньше объем значения слова, чем более специализированным является его значение, тем реже оно используется, а соответственно, тем ближе оно располагается к периферии в данном семантическом поле. Также к периферии можно отнести стилистически маркированные лексические единицы языка и слова из других семантических групп, которые лишь некоторыми компонентами своей семантической структуры соприкасаются с данной группой.

Глава IV. Сопоставительный анализ имен лингвокультурного концепта «крест» в русском и английском языках

4.1. Сопоставительный этимологический анализ имен лингвокультурного концепта «крест»

Проводя сопоставление грамматических, лексико-грамматических, лексико-семантических групп (классов) слов, сложно не заметить общую закономерность, которая является регулятором соотношения объемов этих классов с количеством общих признаков, составляющих их основу.
Обширность, или объем, группы напрямую зависит от общих, обязательных сем, которые наличествуют у входящих в него лексических единиц. То есть чем больше по численности группа, тем меньше у входящих в нее слов гиперсем. Здесь же отметим, что в синонимических рядах как в минимальных семантических группах представлен максимальный случай полного совпадения семного состава слов.
Когда речь заходит об общих словах в английском и русском языках, то обычно в первую очередь вспоминают английские слова , занесённые в русский культурными влияниями. Таких слов в русском языке действительно изрядное количество. В том, что они по происхождению русские, сомневаться не приходится.
Только здесь они имеют чёткий и ясный буквальный смысл. Перечислить все слова, пришедшие к русским от англичан, невозможно хотя бы потому, что они постоянно продолжают пополнять русский словарь. Время ведь не остановить, как не остановить объективные процессы взаимодействия и взаимовлияния языков.
Таким образом, в отличие от когнитивной мира по языковой картине мира нельзя достоверно судить о всех современных представлениях конкретного этноса о мире, а также об актуальной концептосфере конкретного народа.
Дело в том, что мышление народа не опосредуется лишь его языком, что считается в современной науке уже установленным фактом, однако сознание социума, его когнитивная картина выражается, а также фиксируется, и номинируется, то есть получает определенное внешнее оформление именно в языке, и, таким образом, изучение представлений об окружающей действительности, которые были зафиксированы в языке определенного периода, позволяют исследователям косвенно судить о том, каково же было мышление народа в данный период, а также реконструировать в общих чертах когнитивную картину в изучаемый период.
Таким образом, воспринимаемая человеком языковая картина мира отражается, в сложившихся информационных носителях, в лингвистике и словаре, а главной предметной основой для неё является окружающая природа, а также те или иные исторические события.
Так, например, в швейцарско-немецком диалекте обнаруживается поразительное широкое разнообразие слов для обозначения различных специфических аспектов гор, причем данные слова не имеют в основном соответствующих аналогов в литературном языке.
То же самое касается восприятия определенных концептов, которые имеют общий смысл и общее значение в различных языках, но коренным образом отличаются друг от друга в зависимости от социального опыта того или иного народа.
При этом речь идет не просто о синонимическом богатстве языка, а об отличиях, которые являются определяющими в восприятии конкретных явлений в культурах различных народов, а также о совершенно определенном и при этом своеобразном их понимании.
В ряде случаев именно такое специфическое видение, а также представление о социальных и природных явлениях, дает тот или иной язык непосредственно в семантике отдельных слов, и, далеко не стопроцентно совпадает с общими классификациями, а порой даже им противоречит.
То же самое касается восприятия определенных концептов, которые имеют общий смысл и общее значение в различных языках, но коренным образом отличаются друг от друга в зависимости от социального опыта того или иного народа.

Крест Cross
крест церковный
Фигура Христа на кресте (распятие).
- a mark (x or +) used on paper, to represent where something is,
Кресты на церковных куполах.
- a the cross the cross that Jesus Christ died on:
Christians believe that Jesus died on the cross for our sins молитвенный жест рукой ото лба к груди, правому и левому плечу, изображающий такую фигуру.
геральдический знак
Георгиевский к. (орден). Орден Андреевский к. (с косым пересечением).
a cross that is given to someone as an honour, especially for military courage Отметка на бумаге - a mark (x) used on paper to show that something that has been written or printed is not correct:
My homework got a lot more ticks than crosses.
В значении концепта наблюдается определенное сходство в значениях, что обусловлено историей данных концептов.
Самые первые крещёные ещё апостолом Андреем готы, скифы и прочие надевали на себя крест – «цлав», этот крест был их «цлавой», затем стал «славой» и праславяне становились «цлавинами», «цловенами», «цловаками». Они образовывали общины вместе с переселившимися христианами из Израиля, Греции и Рима. И становились «славянами», словенами», «словаками».
Скажем, «целовать» означало прежде всего словесное приветствие, сопровождаемое затем поцелуем - «перекрещиванием» одного человека с другим (один наклоняет голову в одну сторону, другой – в другую, крест-накрест )– то есть по смыслу и по этимологии близко к – «славить» ( и , можно сказать, «словать») и со смыслом еврейского «цлав». Христосование (Крестование)-целование- «цлавание» (перекрещивание головами, челами)-»слование»-»славление».
Не только я – без титулов и званий, но параллельно и другой исследователь (проф.Григорий Емельяненко) нашёл соответствие «словак»-»цловек» (clovek) -»человек» (чоловик), т.е образ Слова , имеющий дар Слова . Добавим: искупленный Словом , искупленный Крестом Господним, Христом-Богом-Словом, вернувший себе благодаря Кресту – «ЦЛАВУ» божественную СЛАВУ.
В русском языке лишь сравнительно недавно литературно закрепилась разница в написании слов с «ч» (звук «тш») и «ц» («тс»). В разных диалектах было - то везде «ч» (чиплёнок), то везде «ц» (цай, цашка – чай, чашка)… А «ц» в некоторых случаях имеет вариант «с»: сей - цей (укр.).
ЦЛАВ – в полногласном восточнославянском произношении было бы - «ЦОЛОВ».
Отсюда получим и «СЛАВА», и полногласное «СОЛОВО ( СЛОВО )», и «ЦОЛОВИК»-» «ЧОЛОВИК» (теперь укр.), в современном русском написании - ЧЕЛОВЕК. А ЧЕЛО – место, где при миропомазании наносят крест , и место, с которого начинают изображать на себе крест .
Человеку, низведшему себя грехопадением до скотского состояния (ведь и все безбожные теории относят человека просто к высокоразвитому животному), искуплением через КРЕСТ-ЦЛАВ возвращено ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ звание, обрёл ЦЕЛОсть, полноту в вечности - ЦЕЛОВЕЧНОСТЬ - что и запечатлилось в славянском словообразовании. (Кстати, «цель» принято обозначать крестиком).
Если расширение значения концепта CROSS приводит в результате к появлению метафор – фигур речи, которые являются «средством создания нового знания» [Gensini S., 1995., 7], то дальнейшее развитие этих метафор, по крайней мере, двух из них, приводит к сужению значения, возможности их однозначной трактовки и условного употребления в вербальной и невербальной форме и, таким образом, к символизации концепта. Таковы символические значения концепта CROSS, универсальные для христианских этнокультурных общностей: Крест – символ смерти, и крест – символ христианской религии.
Проведенный анализ фразеологизированных библейских сочетаний свидетельствует, что концептуальная метафора выступает способом описания одного из важных референтов религиозной концептосферы – CROSS, коррелятивными концептами которого являются БЫТИЕ/НЕБЫТИЕ (смерть, жизнь и их параметры: страдание, бремя); (церковь, прихожане- объединение людей; здание, храм, собор). Отдельные слоты концепта CROSS метафоризируются и наиболее значимая и обобщенная для картины мира метафора приобретает характерные черты символа: однозначность и условность.
Как в русском, так и английском языках этимология обоих концептов связано с религией, и тесным образом переплетается в отражении жизненных ситуаций, где действие понимается через преломление религиозных воззрений.

4.2. Сопоставительный парадигматический анализ имен лингвокультурного концепта «крест»

В английском языке, как и в русском основным значением является фигура, и все, что с ней связано:
- крест
- cross, mark, rood, criss-cross, X
- крестик
- cross, dagger, obelisk, obelus, cross-stitch, X
- знак
- cross
- крестное знамение
- cross
- распятие
- crucifix, cross, rood
- христианство
- Christianity, cross
- cross
- скрещивание
- crossing, cross, crossbreeding, hybridization, junction
- испытания
- cross
- страдания
- pains, cross, crucifixion
- крестовина
- cross-piece, cross, spider, frog, doubletree, crossing
Глагол: пересекать - cross, intersect, cross over, traverse, pass, pass through.
Таким образом, результатом понимания оказывается способность реагировать соответствующим образом, как в действии, так и в ходе коммуникации.
Следовательно основной особенностью данного концепта в английском языке является стремление создать определенные нормы понимания, которые будут универсальны для всех, а следовательно позволят структурировать опыт, который передается при помощи речевой деятельности.
Таким образом, прагматическая концепция семантики данного концепта непосредственно предоставляет, доказательство, согласно которому высказывание создается, определенным пластом в субъективной семантике, где находят свое отражение различные стратегии субъектов общения.
Необходимо отметить, что выделение в семантике высказывания различных значений, которые связаны с деятельностью субъекта, а также демонстрируют возможность в использовании как лексических, так и грамматических ресурсов языка в процессе представления не пропозиционального по своей природе содержания в виде пропозиций.
Способность ряда грамматических категорий, а также лексических выражений непосредственно включаться в процессы выражения различного рода имплицитных значений уже свидетельствуют о действии отраженном в высказывании с соблюдением так называемого «принципа релевантности» , который означает, что языковые операции уже управляются законами глобального свойства, которые регулируют коммуникативно-познавательную деятельность индивидуума.
Статус субъектов непосредственно поддерживается контекстом, который создается глагольными формами как во времени, так и изъявительном и повелительном наклонениях.
Таким образом, статичность и описательность, которые свойственны ситуации восприятия, его внутренним взаимодействием с описываемыми событиями, которые находят отражение в различных оценках и коннотациях. Использовании языковых средств и преобладании пространственных указаний, что определяет собой своеобразие репрезентативного плана моделей высказывания, и выделяет непосредственно связь описываемого положения дел с воспринимающим сознанием другого индивида.

4.3. Сопоставительный контекстуальный анализ имен лингвокультурного концепта «крест»

Широко представлено значение переходить
Фрейм 1.
- go, proceed, turn, pass, transfer, cross
- переправляться
Фрейм 2.
- cross over, cross, pass, pass over, get across, traverse
- перебираться
Фрейм 3.
- get over, cross, get across, negotiate, move
- переезжать
Фрейм 4.
- move, cross, cross over, come over, pass, ferry
- перебегать
Фрейм 5.
- cross, run against
- перевалить
Фрейм 6.
- cross, top, surmount
- переплыть
Фрейм 7.
- cross, swim across
- скрещивать
Фрейм 8.
- interbreed, hybridize, crossbreed, intersect, cross, intercross
- перекрестить
Фрейм 9.
- cross, make the sign of the cross, rename
- перекрещивать
Фрейм 10.
- criss-cross, intersect, rebaptize, cross
- скрещиваться
Фрейм 11.
- interbreed, hybridize, intersect, cross, intercross
- пересекаться
Фрейм 12.
- cross, intersect, meet, cut
- перечеркивать
Фрейм 13.
- stroke, cross
- разминуться
Фрейм 14.
- cross
- разойтись
Фрейм 15.
- break up, go away, drift apart, cross
- противодействовать
Фрейм 16.
- counteract, react, strike a blow against, rebel, counterwork, cross
- препятствовать
Фрейм 17.
- let, prevent, hinder, impede, inhibit, cross
- противоречить
Фрейм 18.
- transverse, cross, transversal, crosscut, diametric, diametrical
- перекрестный
Фрейм 19.
- cross, criss-cross, criss-crossed
- сердитый
angry, irate, grumpy, crabbed, rambunctious, cross
В данных примерах субъект всегда обращен к предикату, так как для его интерпретации он и создает всегда определенные предпосылки. Дело в том, что именно связь с предикатом и формирует две главные функции субъекта:
1. Функцию аспектуализации предмета, которая подразумевает указание на родовые и индивидные признаки предмета, и предопределяет семантические типы предикатов, которые непосредственно могут быть с ним сопоставлены.
2. Анафористическую функцию, которая непосредственно придает субъекту определенную семантическую ретроспективность. То есть, связана с ним имплицитно или же эксплицитно и ассоциируются уже как накопленные определенные сведения о предмете речи, в данном случае движения.
Далее, по мере формирования более общих суждений и постепенного отхода от предметной действительности постепенно роль субъекта начинает меняться: в этом процессе идентифицирующая функция субъекта постепенно становится не главной, а, в свою очередь, его предикатная ориентация постепенно приобретает определенную роль.
Как показал сравнительный анализ различных классов слов, семантическое поле есть основная системообразующая единица языка. В СП пересекаются синонимические ряды и тематические ряды и группы, перекрещиваются семасиологический и ономасиологический аспекты языковых единиц.
Системная организация лексики заключается в том, что значение слова в лексико-семантических, а шире – в тематических группах, оказывает влияние на значение каждого слова; в них система предстает как сеть связей значений внутри слова и между словами.
Каждая система (класс слов) обладает определенной структурой, а сами системы разных ярусов в языке, находясь во взаимодействии друг с другом, образуют общую систему языка, благодаря чему язык может быть средством аккумулирования и передачи информации.

4.4. Сопоставительный фразеологический анализ имен лингвокультурного концепта «крест»

Язык, помимо своего информационного потенциала, несет значительную глубинную информацию об ассоциациях которые выстраивает определенный социум в системе своих ценностей и культуры.
Одним из основных подходов к проблеме выявления различий когнетивного порядка между разными культурами является изучение информационного и ассоциативного потенциала слов. Таким образом, в отличие от когнитивной мира по языковой картине мира нельзя достоверно судить о всех современных представлениях конкретного этноса о мире, а также об актуальной концептосфере конкретного народа.
Дело в том, что мышление народа не опосредуется лишь его языком, что считается в современной науке уже установленным фактом, однако сознание социума, его когнитивная картина выражается, а также фиксируется, и номинируется, то есть получает определенное внешнее оформление именно в языке, и, таким образом, изучение представлений об окружающей действительности, которые были зафиксированы в языке определенного периода, позволяют исследователям косвенно судить о том, каково же было мышление народа в данный период, а также реконструировать в общих чертах когнитивную картину в изучаемый период.
Таким образом, воспринимаемая человеком языковая картина мира отражается, в сложившихся информационных носителях, в лингвистике и словаре, а главной предметной основой для неё является окружающая природа, а также те или иные исторические события.
Так, например, в швейцарско-немецком диалекте обнаруживается поразительное широкое разнообразие слов для обозначения различных специфических аспектов гор, причем данные слова не имеют в основном соответствующих аналогов в литературном языке.
То же самое касается восприятия определенных концептов, которые имеют общий смысл и общее значение в различных языках, но коренным образом отличаются друг от друга в зависимости от социального опыта того или иного народа.
При этом речь идет не просто о синонимическом богатстве языка, а об отличиях, которые являются определяющими в восприятии конкретных явлений в культурах различных народов, а также о совершенно определенном и при этом своеобразном их понимании.
The devil lurks behind the cross. – Черт умеет прятаться в тени крестов.
Don't cross the bridge until you come to it. Перейти крест – грех над душу (то есть пройти впереди молящегося).
Don't worry about something before it has happened. – Гром не грянет, мужик не перекреститься.
No cross, no crown. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах.
В ряде случаев именно такое специфическое видение, а также представление о социальных и природных явлениях, дает тот или иной язык непосредственно в семантике отдельных слов, и, далеко не стопроцентно совпадает с общими классификациями, а порой даже им противоречит.

Выводы по четвертой главе

Таким образом, если славяне имеют первохристианское происхождение, то «слава», «славяне», «человек» - вполне могут происходить от вариантов изменения произношения еврейского «цлав»- крест . И соединиться в звукосмысловые взаимосвязи с греческим «силави» (слог), еврейским же «селаф» (молитва), латинским «сальве» (спасаю). Подобные слова могли быть и у других праславянских народов, но они не были исполнены христианского смысла, который они обрели лишь после образования нового языка на христианских началах.
Таким образом в русском языке и английском соотношение имен лингвокультурного концепта «крест» происходит лишь в обозначении фигуры и действия, связанного с движением, направленным на перекор каком-либо другому.
В подавляющем большинстве примеров речь идет об анализе и количественной оценке психологической реальности тех или иных компонентов языковой структуры или правил перехода от нее к каким-то иным структурам, обычно постулируемым и объявляемым психологическими.
Основными мотивами употребления концепта являются потребности людей, их интересы, любознательность, стремление к знаниям, потребность понять, осознание необходимости основательно усвоить знания из разных дисциплин, чувство ответственности.
Таким образом, понимание концепта тесно связано с понятиями, смысла и значения. Эти термины подразумевают, в свою очередь, определенные отношения к личности, как субъекту деятельности. Поэтому понимание языка многообразно в различных своих проявлениях и, как правило, всегда связано с разнообразными целями и задачами в действиях субъекта.
Здесь нужно обратить внимание на аспекты понимания языка явления и понимания языка смысла. Понимание явления непосредственно состоит в создании теории, некоего объяснительного принципа, который позволяет исследователям совместно и поэтапно двигаться в разработке некое проекта или проблемы.
Что касается понимания смысла, например, в коммуникативной ситуации, то это понимание языка определенных отношений субъектов, и создание определенного представления о совместных целях партнеров по коммуникации, разработки правил их поведения в самых различных ситуациях, потребностью в том, чтобы быть понятым и принятым референтной группой.





Заключение

Сопоставительный анализ языков является одним из самых оптимальных подходов, прежде всего, к выделению трудностей и ошибок при изучении языка.
Степень трудности того или иного явления устанавливается на основе сопоставления двух языков. Сопоставительные исследования носят практическую направленность и ориентированны на учебный процесс, поэтому они не ограничиваются простым, сравнением двух или больше языковых систем, а непосредственно учитывают характер и природу их взаимодействия в механизмах речевой деятельности, а также в стратегиях и тактиках овладения иностранным языком.
Сопоставительный анализ позволяет предусмотреть возможные трудности и ошибки учащихся, определить причины их возникновения и наметить способы устранения.
Сопоставительный анализ имеет значительную практическую ценность, потому что именно научно-обоснованный анализ двух языков должен служить научно-лингвистической основой преподавания, например, русского языка как иностранного.
Таким образом, в конечном счете, сопоставительный анализ родного и изучаемого языков на теоретическом уровне является основным фактором для создания педагогической грамматики, учебников по различным иностранным языкам, в частности, русскому языку как иностранному и одним из важнейших средств и орудий преподавателя иностранного языка в предупреждении множества трудностей и ошибок в объяснении причин их появления.
В современных условиях, когда глобальная культура развивается быстрее национальной, язык вынужден заимствовать те или иные языковые единицы, и тем самым пополняться не только новыми предметами и явлениями, но и новыми языковыми единицами.
Разобраться в феномене понимания языка до сих пор нельзя однозначно и просто, так как понимание языка не существует в изолированном виде, оно тесно связано со всеми другими психическими процессами.
Сложным является понятие «языковая трудность». Вряд ли можно найти объективный критерий для определения этого понятия, когда речь идет о трудностях обучения иностранному языку широкого круга учащихся с различными знаниями, навыками и подготовкой в области данного языка.
Язык является своеобразным путеводителем в реальной или вымышленной в литературном произведении социальной действительности, так как именно язык существенно влияет на все наши представления о социальных процессах и проблемах.
Дело в том, что люди живут не только в окружающем их материальном мире и также не только в социальном мире, как это принято думать, а в очень значительной степени они находятся во власти конкретного языка, который становиться средством выражения когнитивной картины мира в данном обществе.
Поэтому очень важно понимать, что представление о том, что индивид ориентируется непосредственно во внешнем мире без помощи языка, а язык , в свою очередь, является лишь средством решения задач мышления и коммуникации, является всего лишь иллюзией.
В реальной действительности именно окружающий «реальный мир» в значительной степени неосознанно строится, прежде всего, на основе языковых стереотипов той или иной социальной группы, тоже самое касается и языка художественных произведений.
Таким образом, два разных языка не бывают столь похожими, чтобы их было возможно представить как средство выражения одной и той же действительности.
Следовательно, миры, в которых живут общества, являются разными, а вовсе не одним и тем же миром, но с различными, как бы навешанными на него свойственными каждому народу ярлыками.
Иначе говоря, люди видят и слышат, в целом воспринимают окружающий мир, прежде всего именно в привычном им виде, главным образом, получают это представление, благодаря его интерпретации, которое предопределяется именно языковыми стереотипами общества.
Таким образом, языковая картина мира представляет собой совокупность зафиксированных в единицах языка определенных представлений определенного социума о действительности, которая возникает на определенном этапе, когда формируется представление об окружающей действительности, которое непосредственно отражается в значениях тех языковых знаков, которое предусматривает языковое членение мира, а именно языковое упорядочение предметов и окружающих явлений, которая закладывается в системных значениях слов, которые предают информацию о мире.
В таком контексте «языковое Я» носителей определенного языка должно быть непосредственно направлено у человека как на осознание своей национально-культурной идентичности с одной стороны, так и на сопоставление существующих норм, ценностей, а также стереотипов поведения в собственной культурной общности в соответствии с нормами и правилами другой культуры. В рассмотренном примере можно увидеть, что существуют на первый взгляд общие концепты, которые имеют один источник происхождения, но которые между тем развивались совершенно по различным законам и тем самым в процессе сопоставления совпадают далеко не во всем.
Однако необходимо отметить, что языковая картина мира имеет определенные ограничения, так как она не передает полностью всю ту картину мира, которая существует в сознании каждого социума, так как язык называет, а также категоризует далеко не все те представления о мире, что есть в когнитивной картине мира отдельно взятого социума.


Список литературы

Аскольдов С.А. Концепт и слово Статья. Опубликована в книге: Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология / Под общ. ред. В.П. Нерознака. - М.: Academia, 1997. - С. 267-279
Бессонова Л. Е., Зелинская А. Ю. Структурно-семантическое содержание ассоциативного поля концепта (из опыта проведения экспериментальных методик) // Учёные записки ТНУ, Т. 17 (56). – 1: Филологические науки. – Симферополь, 2004. – С. 142-150.
Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. Введение. Пер. с нем. - М.: КРОН-ПРЕСС, 2000. - С. 9-13.
Бидерман Г. Энциклопедия символов. Предисловие. Пер. с нем. - М.: Республика, 1996.- С. 6-8
Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия 1969—1978.
Большой словарь русских поговорок. — М: Олма Медиа Групп В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина 2007
Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков М.: Языки русской культуры, 1999. – 780 с.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. – М., 1996. – 411 с.
Гак В. Г., Роизенблит Е. Б. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков. М., 1965, стр. 3 — 8.
Горошко Е. И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М.: Изд. группа «РА – Каравелла», 2001. – 320 с.
Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. «Введение в теорию межкультурной коммуникации». Учебное пособие, «Академия», 2006.333 с
Елина Е.Г. Прозоров В.В., Введение в литературоведение. М.: Флинта, Наука. 2012.
Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. М.: Флинта, Наука. 2010

Изард К. Э. Психология эмоций/Перев. с англ. — СПб.: Издательство «Питер», 1999.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002.
Карасик В. И. Модельная личность как лингвокультурный концепт // Филология и культура. Мат-лы III международной конференции. Ч.2 Тамбов. 2011
Колесов В. В. Концепт культуры: образ — понятие — символ // Вестник СПбГУ. Сер.2. СПб., 1992. Вып. 3., № 16.
Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства. - М.: Республика, 2000. - 287 с.
Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. Пер. с англ.// Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - С. 387-415.
Ларина Т.В. Категория вежливости в английской и русской коммуникативных культурах: Монография. – М.: Изд-во РУДН, 2003. - 315 с..
Ларина Т.В. Категория вежливости в аспекте межкультурной коммуникации (на материале английской и русской коммуникативных культур): Диссертация … докт. филол. наук.– М.: 2003. – 494 с.
Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцева. М. 2002.
Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1982. - 480с.
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.
Любимов Н.М. Неувядаемый цвет: Книга воспоминаний. М., 2000. Т. I. С. 276-278.
Лотман Ю. М. Современность между Западом и Востоком. «Знамя». — М., 1997, № 9
Малый академический словарь. — М.: Институт русского языка Академии наук СССР Евгеньева А. П. 1957—1984
Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: учебное пособие / В. А. Маслова. – Минск: ТетраСистемс, 2005. – 256 с.
Моррис Ч.У. Основание теории знаков. //Семиотика. - М.: Радуга, 1983. - С. 37-89.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. Учебное пособие. 2-е издание, дополненное и исправленное. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2007. — 819 с.
Попова З. Д., Стернин И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. – Воронеж, 2000. – 30 с.
Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2002.
Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8, с. 107 – 121
Руденко Д.И., Сватко Ю.И. Философия имени: в поисках новых пространств. - Х.: Око, 1993. - 104 с.
Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. - М.: Высш. шк., 2005.
Слышкин Г. Г. Концептологический анализ институционального дискурса // Филология и культура. Мат-лы…, 2001, с.34-36.
Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. – М.: Academia , 2000. – 128 с.
Степанов Ю.С. В мире семиотики. Вступ. ст. //Семиотика. - М.: Радуга, 1983. - С.5-36.
Ступин Л.П. Теория и практика английской лексикографии. 2001 г.
Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 696с.
Тарасова И.А Художественный концепт: диалог ингвистики и литературоведения// Лингвистика Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2010, № 4 (2), с. 742–745
Телия В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический, культурологический аспекты. М., 1996. — 284 с.
Телия В.Н. Фактор культуры и воспроизводимость фразеологизмов – знаков-микротекстов // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура: сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. – М., 2004а. – С. 19–54.
Телия В.Н. Культурно-языковая компетенция: ее высокая вероятность и глубокая сокровенность в единицах фразеологического состава // Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных практиках / отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Яз. славян. культуры, 2004б. – С. 19–30
Теоретическая концепция В.Д. Бондалетова: к проблеме анализа условно-профессиональных языков // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. – Тамбов: Грамота, 2009. – Ч. 3. – № 2 (21). – С. 147-151 (0,7 п.л.).
Толковый словарь русского языка Дмитриева Д. В. Дмитриев. 2003
Турышева О.Н. Теория и методология зарубежного литературоведения. М.: Флинта, Наука. 2012. – 220 с.
Успенский Б.А. Крест и круг: Из истории христианской символики. - М.: Языки славянских культур, 2006, с. 225-258.
Фесенко Т. А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений // Когнитивные аспекты языковой категоризации. Сб. науч. трудов. Рязань, 2000.- с.141-144.
Фрумкина Р. М. Психолингвистика. М.: Академия, 2006.
Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах.//Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988. - С.78-92.
Чернец Л.В. Введение в литературоведение.М.: Академия. 2010 - 180 с.
Этимологический словарь русского языка. — М.: Прогресс М. Р. Фасмер 1964—1973.
Эсалнек А.Я. Теория литературы. М.: Флинта, Наука. 2010. – 270 с.
Якобсон Р. В поисках сущности языка. //Семиотика. - М.: Радуга, 1983. С.102-117.
Якобсон Р. Язык и бессознательное. - М.: Гнозис, 1996. - 248с.
British Broadcasting Corporation English dictionary. – London: BBC English: Harper Collins, 1993. – 1371 p.
Cambridge Encyclopedia of the English Language. 2nd Edition. http:/www.yugzone.ru/x/encsiklopediya-angliiyskogo-yazyka/
Cambridge International dictionary of English / Ed. by Paul Procter. Cambridge: Cambridge univ. press, 1995. – 1773 p.
Grabb’s English synonyms: Arr. Alph. With complete cross ref. throughout /By George Grabb. – London: Routledge & Kegan Paul, 1982. – 716 p.
Lakoff J. Contemporary theory of metaphor // Metaphor and thought. – Cambridge: CUP, 1993. – P.202-251.
Lawrence. D. H. Lady Chatterley’s Lover. – M.: Jupiter-inter, 2003. – 286 p.
Longman Dictionary of Contemporary English. Harlow: Pearson Education Limited, fifth ed., 2006. – 1950 p
Gensini S. Criticism of the Arbitrariness of Language in Leibniz and Vico and the ‘Natural Philosophy of Language’ // Ed. Simone R. Iconicity in Language. – Amsterdam, Philadelphia, 1995. – P.3-18.
Hartmann R.R.K., James G. Dictionary of Lexicography. — L.; N. Y., 1998.
A Dictionary of Basic Terminology. — Rzeszow, 1998
Oxford English Dictionary, second edition, edited by John Simpson and Edmund Weiner, Clarendon Press, 1989, twenty volumes
Oxford Advanced Learner's Dictionary [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.oup.com/elt/oald











3