Стилистические особенности романа Д.Брауна

They rounded the bend, and a viewing gallery appeared on the right. Four thick-paned portals were embedded in a curved wall, like windows in a submarine. Langdon stopped and looked through one of the holes. Professor Robert Langdon had seen some strange things in his life, but this was the strangest, but that was ….
That was something. He blinked a few times, wondering if he was hallucinating. He was staring into an enormous circular chamber. Inside the chamber, floating as though weightless, were people. Three of them. One waved and did a some midair. My God, he thought. I'm in.......
The floor of the room was a mesh grid, like a giant sheet of chicken wire. Visible beneath the grid was the metallic» - («"Трубы свободного падения" ответил Колер, его глухой голос разрезал воздух без особых усилий. Он не предложил другого объяснения. Лэнгдон не спросил. Он был вычерпан, и Максимилиан Колер, казалось, не заинтересованный в победе любых Hospitality Awards. Лэнгдон напомнил себе, зачем он здесь. Иллюминаты. Он предположил, где-то в этом колоссальном объекте было тело. Тело, заклейменное символом – а он только что прилетел 3 000 миль, чтобы видеть это. Когда они приблизились к концу зала, гул стал почти оглушительным, вибрируя через подошвы Лэнгдона. Они обогнули изгиб и проход в галерее появился справа. Четыре толстые застекленные портала были встроены в изогнутые стены, как окна в подводной лодке. Лэнгдон остановился и посмотрел через одно из отверстий. Профессор Роберт Лэнгдон видел некоторые странные вещи в своей жизни, но это было….
Это было нечто. Он несколько раз моргнул, интересно, если бы это были галлюцинации. Он смотрел в огромную круговую камеру. Внутри камеры, плавающие, словно невесомые, были люди. Три из них. Один махнул рукой и сделал некоторые пассажи воздухе. Боже мой, подумал он. Я нахожусь в .......
Пол в комнате был сетка сеткой, как гигантский лист проволочного решета. Видимый под решеткой пол был металлический.»)
Модулируя неоднонаправленное развитие нескольких сюжетных линий, Браун вводит в это развитие элементы стилистической ретардации, позиционируя ретарданты в качестве ссылок, имплицируемых в основной сюжет, рассматриваемый и используемый автором в качестве гипертекста: «"Congratulations, " Kohler said when Langdon finally caught up. "You just played toss with a Noble prize-winner, Georges Charpak, inventor of the multi wire proportional chamber. "
Langdon nodded. It was absolutely another story. My lucky day. It took Langdon and Kohler three more minutes to reach their destination--a large, well-kept dormitory sitting in a grove of aspens. Compared to the other dorms, this structure seemed luxurious. The carved stone sign in front read BUILDING C. Imaginative title, Langdon thought. But despite its sterile name, Building C appealed to Langdon's sense of architectural style--conservative and solid. It had a red brick facade, an ornate balustrade, and sat framed by sculpted symmetrical hedges. As the two men ascended the stone path toward the entry, they passed under a gateway formed by a pair of marble columns.» - («"Поздравляем", сказал Колер, когда до Лэнгдона наконец-то дошло. "Вы просто выиграли бросок за Нобелевской премией, Шарпак, изобретатель многопроволочной пропорциональной камеры».
Лэнгдон кивнул. Это была уже совсем другая история. Мой счастливый день. Он взял Лэнгдона и Колер еще целых три минуты для того, чтобы добраться до места назначения - большого, ухоженного общежития, расположенного в роще среди осин. По сравнению с другими общежитиями, это строение казалось роскошным. Резной камень в переднем знаке давал возможность прочитать – СТРОЕНИЕ С. Вымышленное название, подумал Лэнгдон. Но, несмотря на его чистое имя, здание С обращалось к Лэнгдону как образец архитектурного стиля - консервативного и твердого камня. Это был красный кирпичный фасад, богато украшенный балюстрадой, в обрамлении скульптурных симметричных живых изгородей. Когда двое мужчин вступили на каменный пол по направлению к входу, они прошли под шлюз, образованный парой мраморных колонн.») Гиперсинтаксис текста со вставками такого рода формирует дополнительные семантические уровни как артефакты коннотационных и референтных связей в зависимости от того, с какой целью автором вводится дополнительное повествование.
2.2 Прагмалингвистические особенности авторского стиля романа Дэна Брауна «Angels and Demons». Использование плеоназмов и сверхфразового единства в качестве характерологических приемов создания авторского стиля Д.Брауна

Использование не только гипертекста, но и субститутов гипотекста, к числу которых относится как феноменология синтаксической избыточности, так и сверхфразового единства, обращает внимание на синтагматическую реструктуризацию взаимосвязанных фрагментов текста, выходящих за пределы одного – двух предложений, но, как правило, не переходящих (у Брауна) пределы текстовых абзацев. Часто автор в тексте романа выделяет такие субституты в форме микродиалогических эпизодов по схеме «вопрос – ответ – референция» или «вопрос – ответ – компарация»: «The God Particle The Tao of Physics God: The Evidence? - One of the bookends was etched with a quote: TRUE SCIENCE DISCOVERS GOD WAITING BEHIND EVERY DOOR. --POPE PIUS XII…
- "Leonardo was a Catholic priest, " Kohler said. Langdon turned.
- "A priest? I thought you said he was a physicist. "
-"He was both. Men of science and religion are not unprecedented in history. Leonardo was one of them. He considered physics `God's natural law. ' He claimed God's handwriting was visible in the natural order all around us. Through science he hoped to prove God's existence to the doubting masses. He considered himself a theo-physicist. " Theo-physicist? Langdon thought it sounded impossibly oxymoronic….» - («Частица Бога Дао в физике Бога: Доказательства? - Один из держателей для книг обнаружили с цитатой: Истинная наука обнаруживает. БОГ ЖДЕТ за каждой дверью. –папа Пий XII
- "Леонардо был католический священник," сказал Колер. Лэнгдон обернулся.
- "Священник? Я думал, ты сказал, что он был физиком."
- "Он был им. Мужи науки и религии не являются беспрецедентными в истории. Леонардо был одним из них. Он считал физикой естественный закон Божий. Он утверждал, что Божий почерк просматривается в естественном порядке все вокруг нас. Через науку он надеялся доказать существование Бога для сомневающихся масс. Он считал себя Тео-физиком». Тео-физик? Лэнгдон подумал, что это звучало невероятно….»
Использование плеоназмов в функции декларации или референции является достаточно часто встречающимся в тексте романа стилистическим приемом Дэна Брауна: «"An item?" "Follow me." The director propelled his wheelchair back into the fog-filled living room. Langdon followed, not knowing what to expect. Kohler maneuvered to within inches of Veteran's body and stopped. He ushered Langdon to join him. Reluctantly, Langdon came close, bile rising in his throat at the smell of the victim's frozen urine.
"Look at his face," Kohler said.
….Look at his face? Langdon frowned.
«I thought you said something was stolen.»
Hesitantly, Langdon knelt down. He tried to see Vetra's face, but the head was twisted 180 degrees backward, his face pressed into the carpet. Struggling against his handicap Kohler reached down and carefully twisted frozen head….» - («Пункт?" "Следуйте мне". Директор самоходных колясок вернулся в заполненную туманами гостиную. Лэнгдон последовал, не зная, чего и ожидать. Колер маневрировал в пределах дюймов от тела ветерана и остановился. Предложил Лэнгдону присоединиться к нему. Неохотно Лэнгдон приблизился, чувствуя желчь в горле от запаха мочи замороженной жертвы. "Посмотрите на его лицо," сказал Колер. …Посмотрите на его лицо? Лэнгдон нахмурился. «Я думал, ты сказал, что что-то украли»
Неуверенно, Лэнгдон опустился на колени. Он пытался увидеть лицо Ветра, но голова была скручена на 180 градусов назад, его лицо вдавилось в ковер. Борясь с этим, Колер нагнулся и осторожно повернул голову замороженного…» В отрывках, приведенных выше из романа Брауна в качестве примеров, наблюдается характерный для автора прием транспозиции плеоназма синтаксического в плеоназм стилистический, и это, видимо, само по себе дало основание определения авторского стиля Брауна в качестве неуклюжего. На самом же деле, автор, как кажется это наиболее вероятным, преследует свои цели. Некоторая переизбыточность элементов плеоназма в местах наиболее крутого перегиба или наиболее внезапного расщепления сюжетного действия служит двум целям. Во-первых, Браун посредством применения приемов синтаксической избыточности пытается решить задачу экспликации внутренней речи (рефлексии и размышлений главных героев) в текст романа там, где он без содержания, транслируемого через эти экспликативы, частично или полностью теряет смысл.
Этот пример достаточно распространен в мировой художественной литературы. Достаточно вспомнить многоабзацные экспликативы личной рефлексии Андрея Болконского и Пьера Безухова под «небом Аустерлица» в романе «Война и мир» Льва Толстого.
И, во-вторых, Браун определенно частит плеоназмами в тех местах повествования, которые, по его мнению, читатель должен запомнить вплоть до мельчайших подробностей, отчасти этими же плеоназмами и создаваемых. Лишенный, в отличие от композитора, использующего в важнейших моментах своих музыкальных опусов forte или crechendo, писатель такой возможности лишен, зато может использовать другие и вполне с теми же самыми целями. Причем, у Брауна это выражено тем более отчетливо, что, как это представляется по самому своеобразию сюжета, автор крайне обеспокоен возможной потерей информации читателем в таких (см. выше) местах, для чего эту информацию там же он даплицирует и триплицирует посредством синтактико – семантической избыточности.
В таком случае, становится еще более понятным определение критиками авторского стиля Брауна в качестве «неуклюжего». Вынужденный разбрасываться и рассредоточиваться своим вниманием по многим второстепенным деталям, среднестатистический читателя романа за этим частоколом может элементарно растерять основной смысл, или переставить смысловые приоритеты – что там есть главное, а что – второстепенное.
Нет никаких сомнений в том, что сам Браун хотя бы отчасти не представляет себе самому (по крайней мере, - как читателю своих же текстов – прим. авт.) все издержки такого рода стилистики, однако, даже имея эти последние ввиду, тем не менее, все равно делает выбор в пользу применения элементов избыточности в качестве инструментария стилистического оформления до такой степени, что в некоторых критических местах развития сюжета стиль текста романа временами начинает походить на стиль полицейских документов с описанием осмотра места преступления или происшествия.
В тексте романа элементы избыточности, по замыслу самого его автора, должны выполнять следующие стилеобразующие функции:
1. Маркеры наиболее важной информации
2. Семантически субординированные дескрипторы наиболее важной информации.
3. Модераторы двусмысленности там, где читателя следует подготовить к расслоению прежде единых сюжетных линий.
4. Средства усиления выразительности и экспрессии.
5. Средства задания элементов чередования и внутреннего ритма повествования.
6. Средства создания и экспликации авторского пафоса, например: «Basic bases, free gift, the best-seller of sales, the biography of life, the leading leader, an internal interior, a temporary delay to meet together, the main essence, to get demobilize from army, to gesticulate hands, takes place to be, a movement route, initial elements, unconfirmed hearings, the basic principles, to recede back, the first premiere, to rise up, potential opportunity, the price-list of the prices, a natural instinct, reality, free vacancy, the autobiography, service, joint cooperation, tests, employment by work, timing of time, a CD disk, message SMS, time period.»
В случае с оценкой авторского стиля Брауна многие критики отмечают перенесение в окончательный вариант текста романа некоторых черновых (видимо – прим. авт.) фрагментов текста, поскольку именно в первой записи текста количество плеоназмов оказывается наиболее велико. Опытные литераторы, как правило, несколько раз вычитывают свой черновой первоначальный текст с тем, чтобы всякий раз и при всяком новом вычитывании находить все новые и новые возможности для элиминации как синтаксической, так и семантической избыточности (см. выше), затрудняющей прочтение и понимание смысла текста читателем, в особенности – неподготовленным. Браун же оставляет целый ряд сцен и фрагментов текста романа, этим сценам соответствующим, в «непричесанном» состоянии для (видимо – прим. авт.) сохранения первоначальных форм авторского восприятия тех сцен, о которых он сам собирается поведать читателю.
Авторские попытки реструктуризации не только синтаксиса, но и синтагматики модулируют в тексте романа множественные феномены сверхфразового единства, которые часто выглядят как вставки микротекста в основные линии развития сюжета, формирующие дополнительные коннотативные связи не только ретроспекции, но и прогностики. Структурные характеристики, границы в интертексте и синтаксическая оформленность этих элементов часто оказываются вторичными по отношению к той функциональности, что возлагается на них автором, и тем самым формируются как артефакты собственного функционирования в реализации исходного замысла автора текста.
Как представляется, Браун склонен не столько к организации системы дополнительных коннотантов формирования общей семантики, возникающих только как результат реализации им специфических процедур реккурентной отсылочности в современном сюжете к древним преданиям, мифам, легендам, сколько к организации формирования системы семантически субординированных смыслов через рекурсию, организованную им через подстановку старых, и уже основательно забытых фактов этих преданий, мифов, сказаний и легенд в современные условия, и, в то же самое время, оставляя за собой право чередовать все вышеперечисленное с дискурсивными процедурами там, где, как это считает наиболее целесообразным, он может воздействовать на восприятие читателя более эффективно, чередуя рекурсию во внутренней речи главных персонажей романа (обдумывание случившегося и сопоставление его с фактами далекого или не очень далекого прошлого) с дискурсом во внешней речи тех же самых (диалоги и полилоги). В таком случае, формируемое сверхфразовое единство используется для реструктуризации семантики через изменение локальных смыслов путем их коррекции через рекурсию или дискурс, и здесь у исследователя – литературоведа возникает если не убеждение, то уж сомнение точно по поводу столь регулярного употребления этого авторского приема именно в функции стилеобразования.
Чередование обсуждений и аргументации дискурсивного характера с периодической импликацией сферхфразового единства в виде реккурентных текстоструктур, преимущественно каузативного (причинно модулирующего современную реальность) или ретроспективного (толкование современности через прошлые события) типа в исследовании текста романа обращает на себя внимание посредством выделения единиц сверхфразового единства по их семантическим и синтагматическим (формальным) признакам через фиксацию микросем ретроспективного или прогностического характера, их структурной (синтаксической и гипертаксической) оформленности и завершенности в синтагме. Таким образом, основным критерием выделения элементов сверхфразового единства в тексте романа остается тематический критерий, и, как это представляется достаточно вероятным, это вполне соответствует частным авторским намерениям самого Дэна Брауна по поводу использования таких элементов именно в функции стилеобразования.
Таким образом, любые дальнейшие исследования стилистики как уже изданных произведений Брауна, так и тех, которым еще предстоит увидеть свет, должны обязательно учитывать формы и функции элементов стилеобразования в тексте, то есть их структурно –функциональные аспекты.
Выводы по Главе II

1. Текст романа “Angels and Demons” Дэна Брауна отличается многочисленными жанрово-стилистическими особенностями – это основной фактор, определяющий авторский стиль.
2. Основные характеристики романа Дэна Брауна:
- сочетание простоты и интеллектуальности,
- жанрово – стилистическая универсальность
- модифицированность и совместимость с другими жанрами.
3. Терминология и сокращения используются в романе Дэна Брауна как средства формирования достоверности повествования.
4. Текст романа написан с претензией на научную и историческую достоверность, для чего автором применяется прием импликации научных сведений и фактов в текст романа.
5. Аббревиатуры используются как средство локализации действия:
- во времени (time location)
- в пространстве (space location)
- в национальной культуре (culture location).
С теми же целями используются эпизоды языковой игры.
6. Локализация сюжета в национально-культурном пространстве осуществляется с использованием нижеследующих средств:
- антропонимы,
- топонимы,
- реалии
- иноязычные заимствования.
7. Прямые и косвенные характеристики личностей персонажей романа, их эмоциональных состояний, часто формируется за счёт звукоподражательной лексики.
8. Повторы в романе «Ангелы и демоны» различаются по принципам реструктуризации синтаксиса и достигаемым целям.
Заключение

Одной из основных отличительных особенностей стиля романа Дэна Брауна «Ангелы и демоны» является использование разных стилей речи. Основными факторами, влияющими на отбор языковых средств для стилеобразования, являются сюжетные детерминанты легенды, лежащей в основе фабулы происходящих событий, и характер приключения, в которые попадает главный герой..
Для авторского стиля Дэна Брауна характерно активное использование терминов и специальной исторической и научной терминологии в тексте романа, которая придает тексту романа основательность и экспрессивность и убеждает читателя в достоверности происходящего.
Импликация терминов в текст романа осуществляется автором как через внешнюю, так и через монологическую речь героев. Эпизоды референций и коннотаций возникают как от имени самого рассказчика (автора), так и от имени главного героя. Автор романа имеет ярко выраженную склонность е развертыванию перед читателем исторических причинно – следственных, а так же лингво – этимологических импликативов.
Данные приемы используются в романе с двумя основными целями, так же соответствующими внешнему представлению о природе авторского стиля Дэна Брауна:
1. Эмоционально захватить читателя, вовлечь его в интригу развертывания основных событийных и фактологических линий сюжета и удерживать внимание читателя на всех перипетиях развертывания сюжетного действия.
2. Не отпуская внимания читателя, «довести» его до окончания романа, предложив ему такую развязку, которая обязательно бы оставила хоть какие-то неразрешенные автором вопросы на додумывание самого читателя.
Исследователи художественного творчества Дэна Брауна обращают внимание на практически постоянную нагруженность текста романа специфическими научными, математическими, инженерно – техническими, физико – химическими, психологическими и религиозными терминами, часто вынуждающими самого автора прибегать к тактике импликации ссылочно – справочных фрагментов содержания, внутри которых задаются разъяснения, уточнения и интерпретации от имени самого автора, а также и от имени главных героев романа – профессоров Лэнгдона и Колера.
К достоинствам авторского стиля Дэна Брауна стоит отнести и то, что семантическая дивергенция сюжетного развития через добавление вставок, ссылок и т.п. гипотекста не нарушает общего композиционного единства и целостности романа, поддерживая изначально заданную самим автором гиперсинтаксическую связность и когерентность текста.
Сохраняя следование духу мидиевизма, автор в качестве справочно – этимологических средств имплицирует в текст там, где это возможно по стилю и по смыслу, латинские эквиваленты употребляемых им в романе терминов, в том числе и специальных терминов, которые переводчики вынуждены оставлять в текстах перевода данного романа на иностранные языки без перевода в качестве импликативов латинского языка, давая при необходимости их уточнение за пределами основного текстового пространства.
Обращает на себя внимание и использование Дэном Брауном многочисленных аббревиатур, кодов, шифров и инженерно – технических сокращений. Браун часто использует этот прием для того, чтобы не перегружать основное текстовое пространство информацией, не имеющей прямого и непосредственного отношения к сюжету. Стиль прозаика Дэна Брауна формируется здесь и как результат стремления сохранить внутренний темп и ритм повествования с тем, чтобы околосюжетные импликативы в не слишком значительной степени отвлекали внимание читателя романа на себя. Анализируя эту особенность, следует отнести ее к специфике лингвопрагматики текста романа, являющейся неотъемлемой частью общего авторского стиля.
Литература

Аполлова М.А. Specific English (Грамматические трудности перевода). -М.: Международные отношения, 1977. 141 с.
Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: учебное пособие для студентов педагогических институтов по специальности «Иностранные языки». М.: Просвещение, 1990. - 300 с.
Браун Д. Ангелы и демоны – М.:АСТ, 2015, 640 с., ISBN: 978-5-17-086211-5
Ю.Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. — М.: Международные отношения, 1975. 240 с.
Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Академия, 1979.-С. 227-244.
Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.-396 с.
Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Академия наук, 1963. - 162 с.
Влахов С.И., Флорин С.П. Непереводимое в переводе. М.: Международные отношения, 1980. - 342 с.
Есперсен О., Философия грамматики, пер. с англ., М., 1958;
Курилович Е., Очерки по лингвистике, пер. с англ., М., 1962;
Кубрякова Е. С., Части речи в ономасиологическом освещении, М., 1978;
Соболева П. А., Словообразовательная полисемия и омонимия, М., 1980;
Теньер Л. Основы структурного синтаксиса, пер. с франц., М., 1988.
Brown D. Angels and Demons. London: Corgi Books, 2001. - 625 p.











4