Трансграничное банкротство в российском и международном частном праве

Хотя, безусловно, данный подход может быть предметом дискуссии и нуждается в дальнейшем осмыслении.Важно, что случаи признания иностранных реорганизаций вызывают сложности не только в России, но и за рубежом, судебные акты по ним небесспорны и вызывают оживленные дискуссии даже в государствах с устоявшейся традицией правоприменения в сфере трансграничной несостоятельности.Еще одним аспектом универсального эффекта банкротства выступает блокада индивидуальных действий против должника в других юрисдикциях. Соответственно, применительно к России интерес вызывают вопросы о том, какова будет судьба обеспечительных мер в России при возбуждении банкротства за рубежом, а также судьба искового заявления к должнику, в отношении которого инициировано иностранное производство.Отвечая на вопрос, допустимы ли индивидуальные иски при банкротстве должника, можно выделить несколько подходов.В соответствии с первым сугубо территориальным подходом иностранное банкротство игнорируется, следовательно, индивидуальные иски возможны, невзирая на иностранное производство. Такая позиция может защищать интересы отечественных кредиторов, сохраняя для последних возможность, минуя банкротство, удовлетворить свои требования за счет имущества, расположенного в своем государстве.Но данный метод защиты прав отечественных кредиторов небезупречен и обладает существенным пороком, который заключается даже не столько в том, что происходит разрушение универсального эффекта зарубежной коллективной процедуры, сколько в том, что в пределах территории отечественного государства не допускается коллективная процедура в принципе (например, в виде вторичного территориального банкротства или просто классического дела о несостоятельности, если возбудить таковое в отношении иностранного должника невозможно). Иначе говоря, если государство стремится обеспечить права отечественных кредиторов тем имуществом, что находится на его территории, то оно должно предусмотреть для этих целей или специальную коллективную процедуру (например, с успехом применяемое за рубежом вторичное производство) или допустить параллельное классическое банкротство в том числе в отношении иностранных должников. В противном случае начинается гонка кредиторов за индивидуальными исками, а имущество должника, расположенное в пределах юрисдикции такого государства, уходит из-под сферы действия какого бы то ни было банкротного права. В такой ситуации государство просто поощряет обход банкротства и нарушение принципа равного отношения к кредиторам. Отрадно, что суды в России не придерживались такой жесткой территориальности.В соответствии со вторым подходом иностранное банкротство принимается во внимание, только если получена экзекватура на соответствующее решение иностранного суда. И российские суды ранее использовали этот концепт в деле компании «Калинка Трейд Апс» (дело N А56-14945/2004), где последовал отказ в удовлетворении исковых требований, заявленных российской компанией в отношении датского должника, после того как была получена экзекватура на решение о его зарубежном банкротстве (важно, что требования российского кредитора были включены в иностранный реестр требований кредиторов).Такая конструкция поддерживает универсальный эффект иностранного банкротства, но она будет хорошо работать, только если механизм признания иностранных банкротств будет четок и эффективен. В такой ситуации при получении экзекватуры на иностранное судебное решение по делу о банкротстве проверяется отсутствие фундаментальных нарушений прав кредиторов как оснований для отказа в признании, после чего иностранное банкротство может блокировать индивидуальные действия на искомой территории. Но проблема возникает там и тогда, где и когда механизм получения экзекватуры несовершенен. Можно высказать опасение, что Россия (если не изменится практика толкования п. 6 ст. 1 Закона о банкротстве) как раз находится в этой нише: например, экзекватура на судебные акты об инициировании банкротства затруднительна (или даже невозможна), поскольку они нефинальные, при этом кредитор такого должника, подавая иск в российский суд, может явно стремиться обойти иностранное банкротство. И здесь уместно рассмотреть третий подход к анализируемой проблеме, в соответствии с которым иностранное банкротство расценивается как факт, экзекватура на соответствующие иностранные судебные акты необязательна, и рассматриваются они как «солидные доказательства». Видится, что именно такой подход можно усмотреть в Определении АС Брянской области от 14.01.2016 по делу N А09-14352/2014 компании «Трейдинг-Капитал», в котором суд оставил исковое заявление российского истца без рассмотрения на основании ст. 148 АПК РФ как подлежащее рассмотрению в рамках дела о банкротстве в ситуации, когда в отношении должника было возбуждено производство о признании его несостоятельным в Республике Казахстан.Вопрос о возможности применения п. 4 ч. 1 ст. 148 АПК РФ в такой ситуации может быть предметом дискуссии. Ключевой вопрос заключается в толковании такого основания оставления без рассмотрения, как «заявление требования, которое в соответствии с федеральным законом должно быть рассмотрено в деле о банкротстве». При формальном подходе можно сделать вывод о том, что речь в данном случае идет о российском Законе о банкротстве, не охватывающем банкротство зарубежное.Но толкование всех отсылок к законодательству только к отечественному национальному праву может быть дефектным, если дело касается правоотношений с иностранным элементом. Конструкция рассматриваемых норм рассчитана на внутригосударственные правоотношения, но означает ли это, что она не может применяться, если банкротство возникло также на основе закона, но иностранного? Кроме того, даже при формальном подходе к толкованию самого п. 4 ч. 1 ст. 148 АПК РФ не исключено его применение по аналогии (ст. 13 АПК РФ). Таким образом, видится, что найти правовые обоснования для анализируемой позиции, несмотря на возможные возражения, все же можно. Более того, по своей сути данный подход в максимальной степени соответствует принципу универсализма.Но при этом он также обладает значительными изъянами, связанными с тем, что формальная отсылка отечественных кредиторов в иностранное банкротство не всегда может быть справедлива. Например, если в праве места банкротства есть ограничения на доступ иностранных кредиторов к активам должника или если иностранное производство будет чрезмерным финансовым бременем для кредиторов, в то время как юрисдикция места банкротства была для них непредвиденной (в случае, если какое-либо государство чрезмерно расширяет пределы компетенции своих судов по банкротным делам настолько, что кредиторы не могут предвидеть там банкротство своего контрагента). И потом, нет гарантий, что в перспективе такое зарубежное банкротство получит признание в России и активы из отечественной юрисдикции будут им охвачены. Соответственно, отечественный кредитор, слепо направленный под действие зарубежного законодательства о несостоятельности, оказывается в крайне неблагоприятном положении. Видится, что такой переход от территориальности к универсализму слишком резкий. Сам факт возбуждения производства по делу о несостоятельности где бы то ни было не может служить основанием для блокирования любых индивидуальных исков со стороны кредиторов к должнику в России.Выводы по главе 2:Регламент ЕС при введении норм о несостоятельности группы компаний отказался от американской модели материальной консолидации группы и от идей процессуальной консолидации, но предложил немецкую модель сотрудничества и координации разноюрисдикционных производств силами независимого «супер администратора» (медиатора). Назначается он по заявлению любого из временных управляющих (администраторов) банкротств любой из компаний группы, в его задачи входит разработка плана сотрудничества, обеспечивающего проведение эффективного банкротства трансграничной группы.Итак, в решении вопроса о судьбе индивидуальных исков в отечественном правопорядке при банкротстве должника за рубежом российскому праву явно не хватает специального правового инструментария, который бы позволил найти баланс между единством процедуры и запретом обхода банкротства, с одной стороны, и защитой прав отечественных кредиторов - с другой.Такую функцию выполняет вторичное территориальное производство в детальных системах регулирования трансграничных банкротств (например, в европейской модели). В некотором смысле может поспособствовать решению проблемы возможность проведения процедуры классического банкротства в отношении иностранных должников (возбуждение параллельного производства), а также совершенствование механизмов экзекватуры. В качестве предлагаемых мер можно поддержать идею расширения объектов признания и включения в их число нефинальных судебных актов по делу о банкротстве с одновременным уточнением специальных оснований для отказа в признании иностранных банкротств (отсутствие предсказуемой для кредиторов юрисдикции иностранного суда, дискриминация по отношению к зарубежным кредиторам).В отсутствие же специального правового регулирования видится, что оптимальной конструкцией для решения вопроса о судьбе иска к банкротящемуся за рубежом должнику будет все же не оставление иска без рассмотрения на основании ст. 148 АПК РФ, а рассмотрение вопроса по существу с отказом в иске в случае, если будет установлено злоупотребление кредитором его правами (например, в виде подачи индивидуального иска одновременно с постановкой в зарубежный реестр требований кредиторов).ЗАКЛЮЧЕНИЕПодводя итог, можно отметить следующее. В развитии и доктрин, и источников, и судебной практики идет поиск баланса между универсализмом как некой максимой, предлагающей лучший сценарий для банкротства (одна экономическая единица - одно производство), и территориальностью, направленной на защиту прав отечественных кредиторов.Существуют две тенденции развития правоприменения в области трансграничного банкротства в России. С одной стороны, силами судебной практики происходит постепенное развитие правового инструментария регулирования трансграничных банкротств. Чтобы исправить такое положение вещей, потребуется значительное время, и формирование специальной регламентации трансграничной несостоятельности здесь только первый шаг. Наиболее популярные для целей банкротства юрисдикции (например, Великобритания), помимо соответствующего законодательства, имеют уже наработанную и устоявшуюся практику его применения и большое количество профессиональных юристов, предоставляющих квалифицированную юридическую помощь в данной сфере. Основой всего этого служит обширнейший теоретический фундамент, наработанный годами. Отсутствие четкого предложения отечественного законодателя по решению проблем трансграничной несостоятельности не останавливает развития практики, а равно не исключает Россию из общемировых явлений, возникающих в рассматриваемой сфере. Малое количество норм не означает, что Россия не участвует в конкуренции регулирования и что ее банкротное право не оценивается его потребителями на предмет возможного использования или обхода.От неразвитого правового инструментария в сфере трансграничных банкротств страдает в первую очередь само государство, поскольку не имеет возможности вести дела о банкротстве иностранных лиц, чей бизнес расположен в России. Также страдает и иностранный инвестор, так как не может адекватно оценить правовые риски, которые могут у него возникнуть при столкновении с российским банкротным правом.Страдают и российские предприниматели, ведь и при их дефолте степень неопределенности в вопросах выбора применимого права при установлении требований кредиторов и при оспаривании сделок также слишком высока.Видится, что практикуемое до недавнего времени формирование правил поведения в рассматриваемой сфере посредством судебной практики имеет свой безусловный плюс - заполнение правовой лакуны, но при этом несет в себе и существенный минус: высокую степень неопределенности, поскольку нет ясности в том, как поступит суд в каждой новой практической ситуации.Представляется, что при накоплении критического массива судебных дел попытки по созданию правового регулирования все же будут предприняты. И если принятие Закона «О трансграничных банкротствах» или заключение международного договора не станут делом ближайшей перспективы, то по меньшей мере необходимо внесение изменений в Гражданский кодекс в части коллизионных норм и в Закон о банкротстве в части института признания иностранных банкротств.Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что отношения, возникающие в сфере трансграничной несостоятельности, имеют крайне сложную правовую природу и сопряжены с возникновением множества спорных вопросов, упирающихся в столкновение различных правопорядков, разрешать которые необходимо путем взаимодействия для обеспечения максимального соблюдения интересов как кредиторов, так и должника.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫМеждународные нормативно- правовые актыТиповой закон ЮНСИТРАЛ о трансграничной несостоятельности (принят ЮНСИТРАЛ 30 мая 1997 г.) // СПС «Консультант-Плюс» Нормативно- правовые акты Российской ФедерацииФедеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ О несостоятельности (банкротстве) // "Российская газета" от 2 ноября 2002 г. N 209-210 Судебная практика Определение ВАС РФ от 17.07.2009 г. № ВАС-6393/09 по делу № А40-2905/08-62-3. // СПС «Консультант Плюс».Определение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28 мая 2008 г. по делу № А56-22667/2007. // СПС «Консультант Плюс»Учебные пособия, монографии и статьи Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3 т. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. Т.3. М., 2015. Аристова Е.А. Институт ответственности трансграничных корпоративных групп в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. М.:2011.С.56Гончаров Я. А. Проблемы трансграничной несостоятельности (банкротства) в Российской Федерации // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2016. – Т. 11. – С. 3266–3270. Деменцова Э. В. Правовое регулирование трансграничных банкротств // Молодой ученый. — 2014. — №4. — С. 69-73.Кулешов В.В. Унификационные тенденции правового регулирования несостоятельности (банкротства) в странах Европейского Союза: Автореф. дис. : канд. юрид. наук. М., 2012. Летин А.Б. Трансграничная несостоятельность как объект науки МЧП // Государство и право. - М.: Наука, 2013, № 8. - С. 75-81 Лиджанова А. Трансграничная несостоятельность (банкротство): проблемы правового регулирования//Мохова Е.В. Потребности и перспективы регулирования трансграничной несостоятельности в Российской Федерации // Российское правосудие. 2013. № 4.-С.25.Мохова Е.В. Трансграничное банкротство: российские правовые реалии и перспективы Основы конкурсного права / Телюкина М.В. - М.: ВолтерсКлувер, 2014. - 560 c.Панзани Л. Противоречия в вопросах юрисдикции судов при применении в Европе законодательства о трансграничных делах о несостоятельности: дело компании "Eurofood" / Правовое регулирование трансграничного банкротства (состояние и рекомендации по совершенствованию). // Попова Е.В., Попов Е.В. Трансграничное банкротство // Законодательство. -2015.-№ 4. - С. 27-31.Рягузов А.А. Методы регулирования трансграничной несостоятельности // Международное публичное и частное право. 2017. № 3 (36). С. 2.Собина Л.Ю. Международно- правовые тенденции в области формирования режима призна-ния иностранных банкротств//Арбитражный и гражданский процесс.-2011, №1.-С.29-32.Ткачев В. Н. Теоретические и практические проблемы трансграничной несостоятельности // Журнал российского права. 2017. №4 (124). С.120-129Широкова Е. В.Проблемные аспекты достижения юридической определенности при регулировании трансграничного банкротства// Экономика управление и право.-2017.-С.108-113Ярков В.В. Конкуренция правовых и юрисдикционных систем // Закон. 2013.-№6.-С.27.