Становление и развитие Благотворительности в конце 18 начале 19 века

Часть благотворителей, действовавших в рамках земских и частных учреждений, осознают свою деятельность как оппозиционную и понимают разрыв между результатами своих усилий и резким ростом социальных групп, нуждающихся в помощи. Деятельность другой части благотворителей воспринимается как поддержка власти (большинство Домов трудолюбия, обществ народной резвости, Императорское Человеколюбивое общество и т.п.)[4].Имевшая глубокие корни в российской истории благотворительность, приобретающая в силу происходивших общественных процессов большой размах, проявлялась в различных формах: милостыни, личная благотворительность представителей дворянства из сострадания или по причине популярности идеи общественного престижа, либо из стремления реализовать свои гражданские или политические амбиции, и добровольная организованная благотворительность, выразившаяся в создании массы благотворительных обществ различных типов, стремившихся реализовать свой гражданский долг.2.2.Благотворительные ведомства в первой половине XIX векаВ первой половине XIX века под государственным патронатом возникли крупнейшие филантропические организации — Ведомство учреждений императрицы Марии (ВУИМ) (1797 год) и Императорское Человеколюбивое общество (1802 год), администрирование которых находилось в системе государственных органов, однако сами благотворительные заведения имели смешанное финансирование — частично из казны, частично за счет частных пожертвований.Деятельность Ведомства учреждений императрицы Марии началась в 1797 году, когда согласно именному указу императора Павла I его супруга Мария Федоровна взяла под свое попечение Московский и Петербургский Воспитательные дома (открытые в 1763 и 1766 годах), коммерческое училище и ряд других заведений. За 120 лет существования (1797–1917 годы) сеть благотворительных учреждений ВУИМ постоянно увеличивалась, и в 1909 году их число достигло 1192.Благотворительная помощь ВУИМ распространялась на нуждающихся всех возрастов, на здоровых, больных и страдающих различными физическими недостатками (слепых, глухонемых). Призреваемым предоставляли пропитание, проживание, обучение или выдавали денежные пособия. Благодаря личному покровительству и участию членов августейшей фамилии Ведомство учреждений императрицы Марии заняло выдающееся место в истории помощи бедным в России.В первой трети XIX века заведения ВУИМ содержались за счет личных средств императриц (около 50%), казенной субсидии и частных пожертвований. По данным на 1 января 1905 года, общая сумма капиталов Ведомства учреждений императрицы Марии составила 128 миллионов рублей. Доходы в 1904 году достигли 24 миллионов рублей, при этом 18% доходов давала казенная субсидия, которая составляла 4,3 миллиона рублей. Эта субсидия фактически целиком обеспечивала содержание 440 сиротских приютов и свыше 80 домов престарелых[5].Важным источником финансирования была предоставленная властью привилегия, так называемая карточная монополия — с каждой колоды игральных карт русского производства и привозимых из-за границы взималась сумма от 5 копеек (по указанию Екатерины II 1765 года) до 30 копеек (по закону 1868 года), и все эти деньги передавались на содержание Воспитательного дома.Еще одним существенным источником дохода ВУИМ были также передаваемые из казны так называемые сборы с увеселений. Благодаря настойчивости возглавлявшей ведомство императрицы Марии Федоровны (супруги императора Александра III и матери императора Николая II) с 20 октября 1892 года со всех платных публичных зрелищ и увеселений в Российской империи к цене билета зрители стали уплачивать дополнительно небольшие суммы — 2 копейки для билетов дешевле 50 копеек, 5 копеек для билетов стоимостью от 50 копеек до 1 рубля, 10 копеек для билетов дороже 1 рубля. Эти деньги направлялись на поддержку сиротских приютов, больниц и богаделен ВУИМ. Сбор давал 1–1,5 миллиона рублей ежегодно.Еще один крупнейший благотворительный институт Российской империи — Императорское Человеколюбивое общество, возникло в 1802 году в Петербурге.Постоянная финансовая поддержка Человеколюбивому обществу осуществлялась из казны. «Всемилостивейше» жаловались 100 тысяч рублей ежегодно. Конкретные поступления «от щедрот Монарших» (как официально именовалась эта статья в документах) составили в период с 1816 по 1914 год сумму 9,1 миллиона рублей.Эти суммы обеспечивали стабильное существование Человеколюбивого общества и подведомственных ему благотворительных заведений, особенно в первой половине XIX века. В начале 1820-х годов частные пожертвования составляли около 20%, а государственная субсидия — 80%, в 1845 году — 42 и 58%. Таким образом, к середине столетия приток частных пожертвований сравнялся с вливаниями из государственного казначейства, а в последующий период частные филантропические вклады стали превосходить казенную субсидию[17].К 1913 году Человеколюбивое общество объединяло 274 благотворительных заведения в 37 губерниях. Общая сумма капиталов составляла более 32 миллионов рублей, а годовой бюджет за 1912 год исчислялся 3,5 миллиона рублей. В 1909 году на попечении всех благотворительных заведений общества находилось 710,3 тысячи лиц обоего пола. В том числе в Петербургском и Московском Воспитательных домах призревалось соответственно 26,4 тысячи и 26 тысяч питомцев. В больницах, родовспомогательных заведениях и клиниках получили помощь 54,5 тысячи стационарных и 550 тысяч амбулаторных больных[15].Российское общество Красного Креста было основано в 1867 году с целью помощи населению во время народных бедствий. В его организации доминировало общественное начало: «Везде, где найдется пять человек, готовых послужить Красному Кресту, они могут открыть местный комитет, хотя все-таки не иначе как с разрешения губернатора», — гласил устав. В губернских городах управления Красного Креста открывались при наличии 30 сочувствующих лиц, готовых платить членские взносы в размере 5–10 рублей в год.Созданный первоначально как организация общественной помощи населению во время войн, Красный Крест на деле стал осуществлять постоянное участие «во всех несчастиях, постигающих людей, начиная с самых обыденных и мелких, каковыми являются единичные заболевания, и кончая большими стихийными, каковы голод, эпидемии, землетрясения, пожары». На 1 января 1911 года в Российском обществе Красного Креста состояло: 47 комитетов и 106 общин сестер милосердия, 76 больниц, 102 амбулатории, 13 приемных покоев, 5 санаториев, 3 родильных дома, а также приюты для увечных воинов, общежития, школы, дома призрения для взрослых и детей — всего с органами управления 888 учреждений. Капиталы общества на 1 января 1914 года составляли 44,6 миллиона рублей (в деньгах и ценных бумагах, недвижимости, инвентаре).Благодаря активности императрицы Марии Федоровны Российскому обществу Красного Креста было предоставлено в качестве привилегии право получения из казны сбора с заграничных паспортов и сбора с проезжающих по железным дорогам пассажиров (два этих сбора в сумме давали 2,54 миллиона рублей, или 26,4% доходов, по данным 1913 года). Для сравнения: огромные пожертвования от частных лиц Красному Кресту составили в этом же году более 1,6 миллиона рублей (20,9% дохода)[26].Приведенные факты показывают, что в истории российской благотворительности помощь из казны сыграла решающую роль в период становления крупных благотворительных ведомств. Однако на протяжении XIX столетия неуклонно росла роль частных пожертвований — увеличивалось количество зажиточных и небогатых сострадательных граждан, которые передавали денежные средства и вещи различным филантропическим институциям.ЗаключениеТаким образом, можно выделить факторы, способствовавшие развитию благотворительности в России в конце XVIII – начале XIX века.: с одной стороны - это проведение прогрессивных реформ, с другой стороны - поддержка благотворительности со стороны государства, которое самостоятельно не справлялось с полным решением социальных проблем. Такая поддержка осуществлялось в материальном смысле: налоговые льготы для предпринимателей, посвящавших себя благотворению, налоги за благотворительные деяния снижались с 18-25 % до 12-15 %. К тому же на региональном уровне нередко практиковалось освобождение от уплаты всех местных налогов. Сформировалась целая система поддержки благотворителей и их поощрения на государственном уровне, была выстроена целая система льгот, наград и привилегий для них, что являлось значительным стимулом к служебной и благотворительной деятельности, способствовало притоку пожертвований на благо страждущих. Нельзя не учитывать, что к этим условиям присоединялись и субъективные факторы, прежде всего мотивация благотворительной деятельности, в основе которой первоначально лежали религиозные мотивы, далее внутренние побуждения российских предпринимателей, чему способствовало развитие национального духа и роста самосознания и наконец - стремление выделиться в своей среде и получить милости царского двора, почести и награды.В это время стали различать благотворительность и призрение. В сознании людей сложилось, что призрение — что-то вроде помощи от государства, похожее на современную социальную помощь или соцзащиту. Благотворительностью же продолжали называть добровольное, необязательное, но все же личное пожертвование.Вдова императора Павла I Мария Федоровна (бывшая принцесса Вюртембергская), после убиения мужа стала активно заниматься благотворительностью и попечительством. Еще в 1797 году она создала «Ведомство учреждений императрицы Марии», ставшее особым органом государственного управления благотворительностью в России. Этим ведомством затем руководили другие русские императрицы, оно существовало вплоть до 1917 года, а под его покровительством перед упразднением находилось до миллиона человек. В то же время, в начале XIX века было создано Императорское человеколюбивое общество.Еще более преуспела в делах милосердия императрица Мария Александровна, принцесса Гессенского дома, супруга императора Александра II и мать императора Александра III. При ней «Ведомство» содержало десятки образовательных учреждений: институтов, гимназий, женских школ, а также более сотни детских приютов, богаделен, больниц, воспитательных домов и благотворительных обществ. При ее участии в России был учреждено Российское Общество Красного Креста, где аккумулировались большие средства, направляемые благотворителями со всей России, а сама Мария Александровна стала его высочайшей покровительницей. Она же тратила огромные суммы на благотворительность из личных средств, а во время войны даже приказала не шить новые платья, отдав сэкономленные сбережения в пользу вдов, сирот, больных и раненых .Основными направлениями благотворительной деятельности на рубеже XIX и XX веков были поддержка культуры и искусства, образовательных учреждений, церкви, регулярной армии, органов призрения. Последние представляли собой целую структуру социальных (в истории отечества их называют благотворительными) учреждений. В конце XIX - начале XX века в России существовала разветвленная система благотворительных обществ и общественных организаций. Во главе ее стояла инициатива императорской семьи, каждая организация подчинялась определенному ведомству, попечительству. Существовали разные формы социальной помощи. Открытые формы были наиболее гибкими, доступными для понимания и удобными для помогающих граждан. Эти формы соответствовали их потребностям и мотивам. Закрытые формы постепенно трансформировались в жестко контролируемую, менее гибкую систему государственной поддержки населения.Список литературыАдлина Т.В. Благотворительная деятельность: особенности её учета // Виттевские чтения. - 2013. - № 1. - С. 227-229.Быкасова Л.В. Репрезентация благотворительной деятельности в пространстве отечественных исследований // Вестн. Сиб. гос. индустр. ун-та. - 2012. - № 2. - С. 61-65.Горячева В.Р. Сущность и перспективные направления развития благотворительной деятельности как экономического явления в России // Вестн. Рос. экон. ун-та им. Г.В. Плеханова. Вступление. Путь в науку. - 2013. - № 1. - С. 91-95.Гуренко А.Б. Деятельность иностранных благотворительных фондов в России // Междунар. науч.-исслед. журн. - 2012. - № 5/1. - С. 7-8.Дерова М. Роль и место России в практике реализации благотворительной деятельности // М. Дерова, М. Желтова // Контентус. - 2014. № 1. - С. 10-16.Кожевников О.А. Положительные и отрицательные стороны законодательства о благотворительной деятельности в Российской Федерации // Соц. и пенсион. право. - 2012. - № 2. - С. 7-11.Колебакина Е.Ю. Общественное призрение и благотворительность в Архангельской губернии, конец XVIII - начало XX вв. Дис. д. и. н. Архангельск, 2002. Коробейников Ю.В. Исторический опыт осуществления общественной помощи нуждающимся органами местного самоуправления России в 1864-1917 гг. Автореф. дис. к. и. н. Ставрополь, 2003.Лухуташвили Н.Х. Благотворительная деятельность как путь привлечения бизнес-структур к решению социальных проблем // Изв. Юго-Запад. гос. ун-та. Сер.: Экономика. Социология. Менеджмент. - 2013. - № 3. - С. 177-185.Мельников В.П., Холостова Е.И. История социальной работы в России. - М., 1998. Модель И. М., Модель Б. С. Благотворительные общественные организации как институт гражданского общества // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.Муктан А.В. Обзор фондов Российского государственного исторического архива по истории благотворительности в России в конце XVIII - XIX вв. // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.Пешкова Н.Н. Анализ эффективности благотворительной деятельности в современном обществе // Вестн. Волж. ун-та им. В.Н. Татищева. - 2013. - № 1. - С. 134-141.Пешкова Н.Н. Гражданское общество в мотивации благотворительной деятельности населения // Власть. - 2013. - № 5. - С. 148-151. Пешкова Н.Н. Кросс-культурный анализ благотворительной деятельности // Соврем. исслед. соц. проблем : электрон. науч. журн. - 2012. - № 2. - С. 21. Пузанова Е.С. К вопросу духовно-нравственного воспитания в учебном заведении путем вовлечения студентов в благотворительную деятельность / Е.С. Пузанова, И.Р. Шертман // Обучение и воспитание : методики и практика. - 2013. - № 6. - С. 184-187.Пушкарёва Т.В. Волонтерство как добровольная благотворительная деятельность / Т.В. Пушкарева, В.Н. Мельникова // Вестн. Костром. гос. ун-та им. .А. Некрасова. - 2013. - Т. 19, № 1. - С. 188-190.Разуваева Н.А. История российской благотворительности во II половине XIX - начале XX века (по материалам Пензенской губернии), дис. к. и. н., Пенза, 2006.Ракитский Б. Социальная политика, социальная защита, самозащита трудящихся в обществе. Ч. 1: Социальная политика // Социальная демократия. - М., 1997. - Вып. 9.Рубанова Е.И. Повышение мотивации студентов к участию в социально-благотворительной деятельности как педагогическая проблема // Вестн. Пятигор. гос. лингвист. ун-та. - 2013. № 4. - С. 228-232.Семенов А., Дмитриева О. К истории благотворительности Сарапульских купцов // Известия Сарапульского музея. Сарапул, 1994. Вып. 5. Социальная политика государства / Под ред. В.Ф. Уколова. - М., 1997. Ульянова Г. Н. Благотворительность московских предпринимателей. 1860-1914. М., 1999.  Ульянова Г.Н. Изучение истории благотворительности в России: тенденции и приоритеты (1989 - 2002 гг.) // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.Шуваева Е.И. Факторы, влияющие на вовлеченность волонтеров в деятельность благотворительных организаций // Практ. маркетинг. - 2013. - № 8. - С. 28-33. Щапов Я.Н. Благотворительность в дореволюционной России: национальны и опыт и вклад в цивилизацию // Россия и XX веке. М., 1994.