Мотив судьбы в романе Т.Уайлдера

Любовь, как эмоциональная связь не требует обоснования и не подлежит исчислению. Юнипер считал, что богословие должно стать точной наукой. Однако, ему не хватало опытных исследований. Ориентируясь на беконовские методы индукции и эксперимента, он начинает ввести наблюдения, делать записи, осуществлять анализ. Предметом исследования для него стали судьбы людей, поскольку его работой было утешать людей в трудные времена. Он видел много горя за свою жизнь, и не мог примерится, с бессмысленностью человеческих страданий. Он замечал, что невзгоды происходят из-за нелепых случайностей или оплошностей людей. Но в разрушении моста он увидел «руку Промысла». Уайлдер от своего лица говорит, что план Юнипера по своему духу был похож на план строительства Вавилонской башни.Юнипер хотел вывести математическое и историческое доказательство Бога, которое бы убеждало людей с рациональной строгостью и достоверностью. Уайлдер подчеркивает, что :«Люди всегда требовали надежных, веских доказательств; в душе человека не иссякнут родники сомнения - даже в тех странах, где Инквизиция самую мысль вашу читает в глазах». На протяжении романа раскрывается идея о том, что искреннее убеждение это как раз таки эмоциональное состояние, а не рациональное, т.к., оно дает условную достоверность. При этом, насилие не способно обеспечить необходимой искренности и потому порождает двуличность.Проблема теодицеи и судьбы для Юнипера были обусловлены практикой его деятельности. Его паства часто спрашивала его о справедливости, они молили его дожде и т.д. Юниперу приходилось убеждать их, что дожди и засуха мудро соразмерены Богом. Для того, что бы построить свою рациональную теологию он начал собирать информацию о погибших и обошел все дома в городе и окрестностях, узнал многие слухи и тайны, но, тем не менее, многие факты ускользнули от него. Даже священнику люди не готовы раскрывать свои тайны. Со временем на месте старого моста построили каменный мост, намного лучше и крепче прежнего, но местные жители не забыли трагедию, которая стала поговоркой: «увидимся, если мост не обвалится». О катастрофе складывали стихи и поговорки. Мост стал синонимом дамоклова меча, который по греческой легенде символизирует опасность по прихоти внешних сил, нависших над каждым человеком.Уайлдер отмечает, что на изыскания Юнипера подвигла судьба его друга – магистра, которого, жена, бросила, ради солдата оставив с двумя детьми. После этого события ученный, пришел к осознанию того, что в мире все устроено неправильно, он не раз говорил монаху суждения разоблачавшие идею божьего проведения. Для того, что бы разоблачить еретические суждения, он занялся построением рациональной системы теологии, которая сделала его самого по иронии судьбы еретиком и привела на костер. Он составил свою первую таблицу из статистики пятнадцати погибших и пятнадцати выживших от эпидемии. В таблице, каждая душа оценивалась по десятибалльной школе, где критерием были доброта, благочестие и социальная полезность. Изучая судьбы людей, он увидел, что некоторые из них были атеистами, некоторые верующими, а некоторые верующие оказались весьма плохими людьми. Результат поразил Юнипера, поскольку оказалось, что погибшие заслуживали жить в пять раз больше чем погибшие.Уайлдер иронически повествует о попытках францисканца построить систему рациональной, статистически обоснованной теологии. В XX веке позиции церкви становятся мене ортодоксальными. В обществе происходят процессы секуляризации, и религия начинает пониматься как частное дело. В XIX веке вера в науку и прогресс в рамках позитивизма давали надежду на построение светлого будущего в не рамок религии. Однако, события XX века привели доктрину гуманизма к кризису. Сама по себе техника и наука оказались не способными обеспечить счастье и прогресс, более того, они являлись орудием в руках преступных режимов. Реальность показала, что жизнь полна боли и страдания, в ней правит случай и неизбежный рок, и эти проблемы человек не способен преодолеть, он может лишь иметь мнение о том, что все контролирует. Философия экзистенцианализма, к которой был близок Уайлдер понимает судьбу абстрактно, в не контекста морали или возможности предопределения. В средние века в рамках христианской религии была сформулирована концепция теодицеи, т.е., оправдания Бога за происходящие в мире зло и несправедливость. Поскольку Бог, мыслиться как верховная сущность, милосердная и добродетельная, то несправедливость имеющая место быть в жизни вызвала парадокс. Если Бог всемогущ, то зло невозможно. Существование зла в популярном виде пытались обосновать наличием «анти – бога» - дьявола, которые строит козни верующим и сбивает их с пути. Власти использовали данное обстоятельство, что бы утверждать выгодный им социальный порядок. Однако, допущение наличия дьявола не может решить вопрос теодицеи, поскольку он, как и все остальные существа является творением бога. В целом данная проблема решалась тем, что признавалось что человек имеет некоторую условную свободу действия, а Бог сохраняет за собой абсолютное могущество и предвидение. Он знает поступки каждого человека в прошлом, настоящим и в будущем, но сама по себе этика не является достаточным основанием для спасения и получения благодати. Со времен притчи, о Иове религия устанавливает возможность страдания и гибели праведных людей, так же Библии сказано, что солнце встает в равной степени над добрыми и над злыми. Христианство, декларируя добродетель, вместе с тем во главу угла ставит страдание и мученичество. В христианской религии, судьба целиком и полностью заменяться божьим проведением. Поэтому, любые события, в том числе трагические, предопределены и Бог находиться, в не сферы моральных суждений справедливости. Бог способен творить суд, направлять людей на тот или иной путь, но далеко не каждое событие следует рассматривать как суд Бога.В современности концепция судьбы приобретает рационально – прагматическую интерпретацию. В XIX веке концепция детерминизма, т.е., научного предопределения была популярна, в частности философ Ницше утверждал, что, потенциально возможно просчитать все до мелочей, в плоть до падения каждой капли дождя. Однако, на практике это невозможно, поскольку совокупность взаимозависимых обстоятельств слишком велика. Таким образом, судья становится неким математическим числом, которое потенциально бесконечно и потому не подается точному расчету, а только вероятностному прогнозированию, точность которого зависит от применяемой методологии и частной специфики. С моральной точки зрения, развития естествознания и социальных наук, привело к укреплению нигилистических позиций в мировоззрении.. Рассматривая античную мифологию, философ Альберт Камю анализирует миф о Сизифе. Сизиф – приговорен богами к бессмысленной и тяжелой работе, он знает свою судьбу и не видит возможности освобождения. Французский философ экзистенциализма в своем произведение «Миф о Сизифе» утверждает, что есть лишь одна серьезная проблема философии – проблема самоубийства. Самоубийство возможный способ борьбы с действительностью абсурда, дойдя до предела разум способен поставить вопрос спокойно и расчетливо, что надлежит выбрать суицид или возможность «возрождения» - начать все сначала , по иному, отрешившись от всего прежнего, совершить бунт. Более того самоубийство само по себе так же абсурдно, оно не может способствовать никакому протесту потому что смерть по своей сущности пассивна, т.е., предполагает согласие с судьбой. Таким образом, для экзистенции судьба это не просто нечто неизвестное, но и возможность, посредством противостояния выявить свою личность. Теория психоанализа в XX веке разрабатывает идею психологического бессознательного предопределения, в рамках концепции влечения. Вслед за Фрейдом, психоаналитик Э. Фромм выделил два характерных и противоположных типа личности – деструктивный и созидательный, которые соответственно определяют жизнь человека. Данная теория популярна в психоанализе, Э. Берн развивает ее в своей теории сценариев и игр, утверждая, что каждый человек разыгрывает в своей жизни бессознательно заданный родителями и воспитателями, т.е., внешней средой сценарий.В рамках социальных наук, концепция внешних, судьбоносных для человека сил рассматривались социологией и экономикой. Например, в марксизме теория социально-экономической формации носит судьбоносный характер. Однако, в социальных науках предметом исследования являются общие связи, а не субъект, поэтому судьба не рассматривается в контексте жизни конкретного человека. Для социальных наук, внешние обстоятельства определенны институтами, а судьбы людей играют роль условных – переменных факторов. Социолог сказал бы, что мост должен был рано или поздно погибнуть и что столько, то человек может погибнуть. Сценарный аналитик сказал бы, что человека на мост привело, в конечном счете, его деструктивное стремление к опасности (мост можно было обойти по длинному пути) и что он мог бы погибнуть и при других обстоятельствах. Философия экзистенцианализма утверждает, что человек хозяин своей судьбы, в рамках текущего момента жизни, несмотря на то, что он не знает будущего и жизнь в целом случайна. ЗаключениеРоманы Уайлдера можно охарактеризовать как философская драматургия. Мотивы судьбы в работах Уайлдера схожи с мотивами Камю и других философов XX века. Он высказывает критические и иронические замечания по поводу суеверий и традиций, социального лицемерия и двусмысленности. Несмотря на то, что «мартовские иды» и «мост короля Людовика Святого» небольшие по объему романы, в них затрагивается несколько важных для философии и религии вопросов.В рамках религии, концепция судьбы сопряжена с проблемой морали и как следствие теодицеей. Рациональная теология Юнипера должна была обосновывать религиозную доктрину научными методами. Однако, ирония судьбы привела ученного к гибели и ответ на свой вопрос он так и не сумел получить. Происходящие с людьми события, в не рамок религиозных концепций, не оцениваются с точки зрения моральности и воздаяния. Судьба теряет способность выступать в качестве судьбы, и становится исключительно игрой вероятностей. Однако, представление судьбы как вероятности в целом не противоречит религиозному пониманию мира. Религия основана на эмоциональном, иррациональном убеждении, поэтому, как и экзистенции вера сугубо лична. Человек не вправе требовать от Бога, что бы он устраивал жизнь в соответствии с моральными ожиданиями человека или исходя из мерок его полезности, оценок справедливости.Судьба может пониматься, как предопределение и сама по себе оценка не однозначна, поскольку подобного рода понимание жизни способно вдохновлять человека или напротив, может сделать его пассивным. В мартовских идах, Цезарь критикует суеверие и склонен понимать религию прагматично, как средство управления. В Мосте короля Людовика Святого светские и духовные аристократы показаны в целом обычными, т.е., порочными людьми. Таким образом, для Уайлдера религия не является мерилом нравственности, а судьба чем то, определенным будь то природой или богом.Список используемой литературы1.Б. Рассел. История западной философии. // М.: Академия. 2015г. 920 с.2.Н.А. Кун. Мифы и легенды древней Греции. // М.: Сфера. 2008 г. 320 с.3.А.Ф. Лосев. Очерки, о античной мифологии. // М.: Наука. 1999 г. 625 с.4.В.С. Потапов. Философия экзистенцианализма и неофрейдизм. // СПБ.: Номах. 2011г. № 12 С 555.П.И. Самойлова. Мифологические представления древней Греции. // М.: АСМ. 2007г. 340 с.6.У. Томпсон. Судьба и теодицея в философии средних веков. // М.: Сфера. 2006 г. 410 с.7.Т.Уалдлер. Собрание сочинения. // М.: Прозаик. 2004г. 456 с.8.З. Фрейд. Тотем и Табу. // М.:Антология. 2008г. 720 с..