Изобразительно-выразительные средства в лексической структуре текста Ф.М. достоевского

..». Сама фамилия героини Достоевского также порождает ассоциации с гоголевской «Женитьбой», ведь «Москалева» в акцентологическом отношении то же, что и «Кочкарева». Как и Кочкарев, Москалева ругает многих также и заочно — в частности, Князя: «Ведь о чем стараюсь? О твоей пользе; ведь изо рта выманят кус <...> Я для кого же старался, из чего бился? Все для твоей, дурак, пользы! <...> О тебе, деревянная башка, стараюсь! <...> Не жени тебя, ведь ты век останешься дураком! <...> Не дам улизнуть, пойду приведу подлеца».Однако сходство Москалевой с Кочкаревым этим не ограничивается. С ним ее связывает также соединение грубого напора с апелляцией к искренним чувствам и христианским ценностям, которое у Кочкарева лишь промелькивает.Эстетическая позиция позднего Гоголя становится при этом объектом травестийной поэтики Достоевского. Имея в виду именно такое понимание поэтического вдохновения (несколько в духе гоголевских «Выбранных мест...»), Зина называют свою мать поэтом: «— Я нахожу еще, маменька, что у вас слишком много поэтических вдохновений, вы женщина-поэт, в полном смысле этого слова; вас здесь и называют так. У вас беспрерывно проекты. Невозможность и вздорность их вас не останавливают». Что касается аллюзий к Хлестакову в образе князя, то они отмечались уже неоднократно, но также в действительности еще более значительны. « — Марью А-лекс-анд-ровну! представьте себе! а я именно по-ла-гал, что вы-то и есть (как ее) — ну да! Анна Васильевна... C’est delicieux! Значит, я не туда заехал. А я думал, мой друг, что ты именно ве-зешь меня к этой Анне Матвеевне». Соответственно, в Москалевой проявляются черты Городничего: «Нет, не вам перехитрить меня! — думала она, сидя в своей карете. — Зина согласна, значит, половина дела сделана, и тут — оборваться! вздор! <...> она знала, наверное, что скорее Мордасов провалится сквозь землю, чем не исполнится хоть одна йота из теперешних ее замыслов» (2, 334, 337). Победное чувство и виды на жизнь в Петербурге, даже в финале пьесы у Городничего довольно сдержанные, гораздо дальше заходят у Анны Андреевны: «Как же мы теперь, где будем жить? Здесь или в Питере? — Натурально, в Петербурге. Как можно здесь оставаться! — Ну, в Питере, так в Питере; а оно хорошо бы и здесь. Что, ведь я думаю, уже городничество тогда к чорту, а, Анна Андреевна? — Натурально, что за городничество! — Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить». Соответственно, победные планы Москалевой, связанные с ее дочерью, напоминают в большей степени именно реплики Анны Андреевны: «Только какая же она будет княгиня! Люблю я в ней эту гордость, смелость, недоступная какая! взглянет — королева взглянула. <...> А без меня не обойдется! Я сама буду княгиня; меня и в Петербурге узнают. Прощай, городишко!». Нно под конец главы сам Достоевский обнажает пародийность, наполовину срывая пародийную маску (но только наполовину, потому что самое обнажение производится все тем же пародийным стилем): „Все, что прочел теперь благосклонный читатель, было написано мною месяцев пять тому назад, единственно из умиления...“» Однако сопоставим это с характером заданной стилевой дистанции, заданной повествователем первого тома «Мертвых душ»: «Дамы города N. были... нет, никаким образом не могу; чувствуется точно робость. В дамах города N. Больше всего замечательно было то... Даже странно, совсем не подымается перо, точно будто свинец какой-нибудь сидит в нем...». Очевидно, что выше приведенные строки «Дядюшкина сна» представляют собой не стилизацию, а пародию на Гоголя. Стилизация эта имеет особую направленность. Вот как, например, говорит о своих отношениях с другими дамами города Мордасова Москалева: «решительно удивляюсь, почему вы все считаете меня врагом этой бедной Анны Николаевны, да и не вы одна, а все в городе? <...> Я заступлюсь за нее, я обязана за нее заступиться! На нее клевещут. За что вы все на нее нападаете? Она молода и любит наряды, — за это что ли? Но, по-моему, уж лучше наряды, чем что-нибудь другое, вот как Наталья Дмитриевна, которая — такое любит, что и сказать нельзя. За то ли, что Анна Николаевна ездит по гостям и не может посидеть дома? Но боже мой! Она не получила никакого образования, и ей, конечно, тяжело раскрыть, например, книгу или заняться чем-нибудь две минуты сряду». Без сомнения, это сатирическое развитие в речи героини» и «просто приятной дамой» отзывался гоголевский повествователь: «Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятности, и вообще в характерах их ничего не было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот, мол, тебе! На, возьми, съешь! Разного рода бывают потребности в сердцах как мужеского, так и женского пола». «Знаете ли, что мне признавались наиразвратнейшие из нашей молодежи, что перед вами ничто дурное не приходило им в голову, что они не отваживаются сказать в вашем присутствии не только двусмысленного слова, которым потчевают других избранниц, но даже просто никакого слова, чувствуя, что все будет перед вами как-то грубо и отзовется чем-то ухарским и неприличным». Здесь Достоевский действительно пародирует Гоголя, превращая в фарс то, что в «Выбранных местах...» сказано серьезно9. «Вот какого рода объятье всему человечеству дает человек нынешнего века, и часто именно тот самый, который думает о себе, что он истинный человеколюбец и совершенный христианин! Христианин! Выгнали на улицу Христа, в лазареты и больницы, наместо того, чтобы призвать Его к себе в домы, под родную крышу свою, и думают, что они христиане!». «Заволакиваться в облака величия (тон Гоголя, например, в „Переписке с друзьями“) — есть неискренность, а неискренность даже самый неопытный читатель узнает чутьем. Это первое, что выдает». Сходным образом Зина отзывается о речах Москалевой: «— К чему так кривляться, маменька, когда все дело в двух словах? <...> — Нельзя без декламаций да вывертов! <...> — Вы никак не можете воздержаться от выставки благородных чувств, даже в гадком деле. Сказали бы лучше прямо и просто: „Зина, это подлость, но она выгодна, и потому согласись на нее!“ Это по крайней мере было бы откровеннее». В «Дядюшкином сне», однако, элементы стилизации и «драматургизации» все же превалируют над элементами пародии. Отчасти так воспринимал повесть и сам Достоевский, назвав ее впоследствии «вещичкой голубиного незлобия». Однако при этом он сам несколько сглаживал значение той убийственной пародии на Гоголя «Выбранных мест...» и почти всю русскую классику того времени (Пушкин, Грибоедов, Гоголь), которая выводит «Дядюшкин сон» за пределы этой автохарактеристики. Заключение  Таким образом, творчество Достоевского многогранно и многообразно, наряду с серьезными трагическими произведениями, оно включает в себя комедийные романы, в частности «Дядюшкин сон». В нашей работе были рассмотрены различные проблемы, касающиеся, во-первых, места истории в творчестве писателя - это, конечно, уже зрелый Достоевский: в рассказе наряду с новой манерой представления было много типов, которые будет полностью проявляться только в будущих романах; во-вторых, взгляды писателя в 50-е годы; в-третьих, место в серии романов, опубликованных в 50-х годах (Тургенев, Щедрин, Писемский, Григорович) - Достоевский явно учитывал изменения, которые произошли во время его отсутствия в литературе.Также раскрыты причины написания сатирической работы, выявлены исторические условия литературных источников; описал оригинальность конфликта, систему героев.Эта работа очень актуальна из-за того, что история «Дядюшкин сон» мало изучена, как необычная для писателя работа и малозначимая. Фактически, эта работа попала в общий тон времени. Обвинительная литература смеялась над типами и явлениями Николаевского режима. Прогрессивность его анти-крепостничества, анти-благородного направления не внушала сомнений. И оригинальность, и талант сразу создали историю с большим успехом, вплоть до постановки на сцену. Юмористические и сатирические цвета не исчезли даже сейчас.Нам удалось заключить, что изобразительно-выразительные средства занимают важное положение среди различных словоформ повести.Список литературыАльтман М. С. Достоевский. По вехам имен. Саратов, 1975Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов / С.П. Белокурова. – СПб.: Академия. – 2005. – 378 с. Бельчиков Н. Ф. Достоевский в процессе петрашевцев. – М.: Изд. «Наука»., 1971. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. – Томск, 1992. Введение в литературоведение. – М., 2002 Виноградов В.В. Русский язык / В.В. Виноградов – М.: Наука. – 1986. – 640 с. Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Занимательная стилистика / И.Б. Голуб, Д.Э. Розенталь – М.: Просвещение. – 2013. – 207 с.Гроссман Л. П. Достоевский. – М.: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Издательство второе, исправленное и дополненное.,1961.Гроссман Л. П. Достоевский-художник//Творчество Достоевского/Отв. Ред. Н. Л. Степанов, Д. Д. Благой и др. – М.: АН СССР, 1959.Заславский Д. О. Заметки о юморе и сатире в произведениях Достоевского//Творчество Достоевского/Отв. Ред. Н. Л. Степанов, Д. Д. Благой и др. – М.: АН СССР, 1959. Захаров В. Н. Поэтика повести// Захаров В. Н. Система жанров Достоевского. Типология и поэтика. – Л.,1985.Лотман Ю.М. Работы по поэтике Тютчева. Лотман Ю.М. Заметки по поэтике Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – СПб., 1996. – С. 553–564.Ковалев В.П. Языковые выразительные средства русской художественной прозы / В.П. Ковалев – Киев.: Изд-во Высшая школа. – 1981. – 341 с.Кулешов В. И. Жизнь и творчество Ф. М. Достоевского: Очерк/ М.:Дет. лит., 1979Нечаева В. С. Ранний Достоевский. М., 1979Поспелов Г. Н. Творчество Ф. М. Достоевского. М., «Знание», 1971. 64 с.Потебня А.А. Историческая поэтика / А.А. Потебня – М.: Высшая школа. – 1990. – 380 с.Примечания. Дядюшкин сон.// Ф. М. Достоевский. Собрание сочи нений. В десяти томах./Под ред. Л. П. Гроссмана, А. С. Долинина, В. В. Ермилова, В. Я. Кирпотина, В. С. Нечаевой, Б. С. Рюрикова. – Москва.,1956. – т. 2Словарь литературоведческих терминов/ Ред.-сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. – М.,1974Словарь персонажей произведений Ф.М. Достоевского / Накамура Кэнноскэ; пер. с яп. А.Н. Мещерякова. - СПб.: Гиперион, 2011Утехин Н. П. Ф. М Достоевский. Комические повести и рассказы //Утехин Н. П. Современность классики. – М.: Современник, 1986. – 383с.Энциклопедия литературных героев: Русская литература второй половины XIX века. – М.:Олимп; ООО «Издательство АСТ»; 1997.- 768с.ПриложениеРассмотрим более подробно лексико-семантическую группу «лицо».«Уверяли, что он как-то расправлял пружинками морщины на своем лице и что эти пружины были, каким-то особенным образом, скрыты в его волосах».«Но зачем же уверяют ее, что она хорошенькая, когда у ней только белое лицо и больше ничего?»«Зина медленно оборачивает к ней свое бледное лицо и подымает свои черные задумчивые глаза». «Все это время Марья Александровна сидела с какой-то странной миною в лице». «Лицо набеленное и нарумяненное необыкновенно искусно, и на нем почти нет морщин».Моральные качества также находят отражение на лицах героев: «Са-но-ви-тости в нем оттого как-то больше, тор-жественность какая-то в лице у него является; одним словом, благовоспитанности больше, а я прежде всего требую от человека бла-го-воспитан-ности».«У того, знаешь, было лицо такое о-са-нистое, умное. Не-о-бык-новенно умный был человек и все стихи со-чи-нял на разные случаи. Немного, этак сбоку, на бубнового короля был похож…» «В лице ее досада и насмешка, что, впрочем, она старается скрыть».«Когда дурачился Мозгляков и уверял, что надо женить этого старика, я прочла все мысли на вашем лице».«– Послушайте, маменька, – сказала она наконец решительно, хотя внезапно наступившая бледность в лице ее показывала ясно, чего стоила ей эта решимость». Лицо также рассматривается Достоевским как важная часть портрета человека. Таким образом, испортить лицо означает нанести урон, ответить на поражение: «С отставным полковником, своим мужем, она очень часто дралась и царапала ему лицо».«В лице раздраженной Зины показалось болезненное ощущение, как будто от острой, пронзительной внутренней боли; но она перемогла свое чувство».Голос Марьи Александровны был болезненно мягкий.«В лице выражалось страдание».«Но Зина не могла ее слушать. Она лежала в постели, лицом в подушках; она обливалась слезами и рвала свои длинные, чудные волосы своими белыми руками, обнаженными до локтей».«У всех на лицах было написано ожидание и какое-то дикое нетерпение. Некоторые из дам приехали с решительным намерением быть свидетельницами какого-нибудь необыкновенного скандала и очень бы рассердились, если б пришлось разъехаться, не видав его. Зина на приглашение сыграть и спеть сухо отвечала, что она не так здорова. Бледность лица ее это доказывала». «Настасья Петровна Зяблова. Два слова об этой даме. Она вдова, ей за тридцать лет, брюнетка с свежим цветом лица и с живыми темно-карими глазами».В целом, стоит отметить, что Достоевский использует традиционную лексику нейтрального словаря.Особого интереса и внимания требует ЛСГ «глаза». Глаза есть зеркало души. С помощью лексем данной ЛСГ писатель описывает тончайшие эмоции человека.«Кто я такая! – повторила Зина, смотря на него как на сумасшедшего, и вдруг глаза ее заблистали гневом».«Слезы заблистали в глазах Марьи Александровны. Павел Александрович в изумлении слушал эту откровенную исповедь и в недоумении хлопал глазами»«Глаза ее сверкали».«Ну, что на меня глаза выпучил, отпетый дурак? Зачем у него волосы не выстрижены? Гришка! Гришка! Гришка!»«– Ма-матушка! – пробормотал запуганный супруг, не вставая с места и смотря умоляющими глазами на свою повелительницу, – ма-ма-матушка»«Правда ли, Павел Александрович, что вам вышла отставка… по службе, разумеется? – выскочила дерзкая Фелисата Михайловна, насмешливо смотря ему прямо в глаза».«– Разумеется, те-с, которые здесь первые красавицы считаются-с, – проговорила Наталья Дмитриевна, потирая свои красные ручищи и посматривая своими кошачьими глазами на Зину.Впрочем, сцена ему отчасти понравилась. При объятиях матери с дочерью он вынул платок и утер свой глаз, на котором показалась слезинка».Особого отношения и внимания также требует ЛСГ «руки»: «В этом домишке, в маленькой, низкой и затхлой комнатке, в которой огромная печь занимала ровно половину всего пространства, на дощатой некрашеной кровати, на тонком, как блин, тюфяке лежал молодой человек, покрытый старой шинелью. Лицо его было бледное и изможденное, глаза блистали болезненным огнем, руки были тонки и сухи, как палки; дышал он трудно и хрипло. Заметно было, что когда-то он был хорош собою; но болезнь исказила тонкие черты его красивого лица, на которое страшно и жалко было взглянуть, как на лицо всякого чахоточного или, вернее сказать, умирающего. Его старуха мать, которая целый год, чуть не до последнего часу, ждала воскресения своего Васеньки, увидала наконец, что он не жилец в этом мире. Она стояла теперь над ним, убитая горем, сложив руки, без слез, глядела на него и не нагляделась и все-таки не могла понять, хоть и знала это, что чрез несколько дней ее ненаглядного Васю закроет мерзлая земля там, под сугробами снегу, на бедном кладбище. Но Васе не на нее смотрел в эту минуту. Все лицо его, исхудалое и страдальческое, дышало теперь блаженством. Он видел наконец перед собою ту, которая снилась ему целые полтора года, и наяву и во сне, в продолжение долгих тяжелых ночей его болезни. Он понял, что она простила его, явясь к нему как ангел божий в предсмертный час. Она сжимала его руки, плакала над ним, улыбалась ему, опять смотрела на него своими чудными глазами, и – и все прежнее, невозвратное воскресло вновь в душе умирающего».«Зина плакала и безмолвно сжимала его руки, как будто хотела этим остановить его».«И бедный указал иссохшею рукою на замерзлое, тусклое окно. Потом схватил руки Зины, прижал их к глазам своим и горько-горько зарыдал. Рыдания почти разрывали истерзанную грудь его».«Он верил ей, улыбался, целовал ее руки, но воспоминания о прошедшем только жгли, только терзали его душу».«С саркастической улыбкой и со шляпой в руках Мозгляков воротился в большую залу».Таким образом, на основе приведенного материала, мы можем составить характеристики героев.Тщеславие и жажда власти заставляют Марью Александровну делать самые низкие поступки: грубо льстить, сплетничать, плести интриги. Москалёва во всём привыкла быть первой. Даже в собственной семье она стремится занять место главы, вытеснив мужа Афанасия Матвеевича на задний план.