Невозможность превентивной войны со стороны СССР

Хотя в одном они были едины — в необходимости ликвидировать большевистскую угрозу. Противоречия возникали, когда речь шла о методах достижения этой цели. Одна группа политиков (Ж. Клемансо, Ф. Фош, У. Черчилль) выступала против любых компромиссов с Советами, за ликвидацию советского режима военным путем. Летом 1918 г. Антанта и США предприняли интервенцию в Россию. По подсчетам известного британского исследователя М. Макмиллан, в конце 1918 г. на ее территории находилось до 180 тыс. иностранных войск. Однако союзники были скорее сторонними наблюдателями, чем активными участниками происходившей в России борьбы.Западные политики преследовали свои цели: не только большевики, призывавшие к мировой революции, не пользовались их симпатией, но и белые, отстаивавшие идеи возрождения сильной, неделимой России. Как подметил У. Черчилль: «Можно подумать, что мы стремимся просто продлить эту войну, помогая обеим сторонам одновременно сражаться друг с другом». Запад хотел видеть Россию раздробленной, вне зависимости от того, будет она белой или красной. Поэтому поддержку получили новообразовавшиеся на окраинах бывшей Российской империи государства. Таким же было и отношение к поверженной Германии, потерявшей не только колонии, но и значительную часть своей территории.В. Вильсон и Д. Ллойд Джордж сомневались в эффективности интервенции и стремились использовать тяжелое положение Советской России, чтобы продиктовать ей свои условия решения «русского вопроса». Именно по их инициативе были предприняты попытки начать переговоры с Москвой.По настоянию англо-саксонских держав в январе 1919 г. союзники выступили с предложением созвать на Принцевых островах в Мраморном море конференцию союзников с участием всех правительств, действовавших к тому времени на российской территории. Из этой инициативы ничего не вышло. Условием примирения было сохранение за каждым из режимов той территории, которую он реально контролировал. Московское правительство, так же как и советские правительства Украины (в Харькове) и Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики (существовавшей с февраля по август 1919 г.), в принципе согласились с проектом конференции. Их главной целью было хотя бы приостановить наступление белых и выиграть время.Однако против любых договоренностей с Москвой выступили Колчак и Деникин. Они сообщили о своем отказе от плана Вильсона, так как считали свои позиции прочными и не видели необходимости компромисса с большевиками. Франция оказывала белым существенную помощь и делала ставку на свержение большевиков силой. На мнение французского правительства воздействовала многочисленная русская белая эмиграция. Проект конференции был провален. Дипломатия Российской республики также не бездействовала. Уже в ноябре 1918 г. были предприняты первые шаги по урегулированию отношений с правительствами республик, образованных на границах бывшей Российской империи, а также со странами Антанты. В Стокгольм был отправлен член коллегии НКИД М. М. Литвинов. Большевики демонстрировали готовность идти на уступки. Еще в начале 1918 г. в беседе с американским представителем в России полковником Робинсом В. И. Ленин упомянул о возможности предоставления концессий иностранному капиталу. А в мае 1918 г. Совнарком РСФСР сделал первые официальные предложения. Концессиями предполагалось откупиться за сепаратный выход из войны, национализацию иностранной собственности и аннулирование долгов; рассматривалась также возможность поставки товаров за границу для покрытия обязательств и прекращение революционной пропаганды в странах АнтантыВоенный министр Великобритании У. Черчилль требовал расширения интервенции, увеличения иностранного военного контингента в районе Архангельска. Его поддерживал маршал Ф. Фош. США были против. Американцы предложили вступить в переговоры с Москвой и смогли отстоять свою точку зрения. С этой целью в конце февраля 1919 г. втайне от Франции в Москву был откомандирован американский специальный представитель Уильям Буллит. В ходе переговоров 7—9 марта 1919 г., при участии Ленина, был согласован план нормализации отношений Советской России с Антантой. Буллит сформулировал основные принципы, на которых страны Антанты предлагали урегулирование отношений с советским правительством: признание власти всех существовавших на тот момент на территории бывшей Российской империи правительств; вывод иностранных войск; прекращение иностранной помощи антибольшевистским правительствам; отмена экономической и политической блокады; предоставление права гражданам России и союзных государств свободно перемещаться через границы; обеспечение гарантированной свободы прохождения транзитных грузов по всей территории бывшей Российской империи; освобождение военнопленных и политических заключенных. Важным пунктом было признание всеми существовавшими в России правительствами царских долгов.Эти предложения были рассмотрены советским правительством. Оно готово было пойти навстречу и, как выразился народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин, «откупиться». Однако продолжения не последовало. В марте — апреле 1919 г. началось наступление войск Колчака и Антанта заняла откровенно антисоветскую позицию. К тому же в марте 1919 г. в Москве прошел I Конгресс Коминтерна, поставивший основной целью форсирование социалистической революции в Европе. Тем не менее документы Парижской мирной конференции предусматривали возможность будущего отдельного урегулирования отношений с Россией. В Версальском договоре были оговорены права России на получение в будущем реституций с Германии (ст. 116). Страны Антанты понимали невозможность построить прочный международный порядок без участия России.Хотя к определению границ России с ее недавно образовавшимися соседями великие державы подходили с большой осторожностью, особенно к границам Польши и стран Прибалтики, ставшим «санитарным кордоном », делегаты большевиков не были приглашены на обсуждение, русские представители прежних правительств С. Д. Сазонов, В. А. Маклаков и др. привлекались только в качестве неформальных советников. Лидеры Белого движения были резко против решения Парижской конференцией «финского», «польского», «прибалтийского», «бессарабского» вопросов. А большевики проявили гибкость и прагматизм, предоставив независимость Финляндии, и готовность к признанию прибалтийских государств. Все эти уступки рассматривались ими как временные, до начала мировой революции.С февраля 1919 г. великие державы приняли решение активизировать давление на большевиков, однако при этом прекратив свое непосредственное вмешательство в российские дела, полностью вывести контингенты с российской территории и увеличить помощь антибольшевистским силам внутри России, а также ее странам-соседям. Ни один из аспектов «русского вопроса» решить не удалось.Все попытки держав-победительниц нормализовать отношения с Советской Россией закончились безрезультатно. Основной причиной была не столько неуступчивость большевистской стороны, сколько непоследовательность позиции самих западных стран. Решения, принятые без участия России по жизненно важным для нее вопросам, дали основание СССР в 1939—1940 гг. не считаться с ними.2.2. Роль национального фактора в политике третьего рейхаНа протяжении почти ста лет в рамках исторической науки изучаются итоги Первой мировой войны, которые существенно повлияли на многие стороны политической и общественной жизни Европы. Версальский мирный договор (и связанные с ним другие договора с проигравшими странами) должен был зафиксировать многие из произошедших изменений, однако главная его цель — не допустить повторения мировой войны — достигнута не была. Более того — именно несправедливость Версальского договора во многом обусловила быстрое назревание Второй мировой, и жесткие оценки этого документа кажутся в исторической ретроспективе недостаточно строгими. Французский маршал Ф. Фош с беспощадной точностью спрогнозировал — «это не мир, это перемирие лет на двадцать»; из окружения американского президента прозвучала фраза о том, что в договоре видно два десятка будущих войн; известны и суровые оценки договора В. И. Лениным. Известный американский политик Г. Киссинджер посмотрел на проблему с другой стороны, определив договор как «грубейший психологический просчёт».Военные, политические, экономические условия договора, навязавшего Германии статус единственного виновника мировой войны, были тяжелы, но особо сложными оказались результаты национально-территориального «размежевания». Германии, утратившей многие части своей территории (в том числе и с ненемецким населением), всё же удалось сохранить большую часть своей земли, сыграв на противоречиях Франции, требовавшей возвращения недавнего врага к состоянию раздробленности, и Британии, видевшей в ослабленной, но целой Германии противовес французским устремлениям на монопольное лидерство в Европе (интересно отметить, что предложение раздробить Германию снова появится в ходе Второй мировой войны.Остротой национальных проблем будут активно пользоваться многие партийно-политические силы межвоенной Европы, ссылаясь, в частности на авторитетное мнение Вудро Вильсона о праве наций на самоопределение, сформулированное в «Четырнадцати пунктах» (строго говоря, в этом документе американский президент использовал этот принцип адресно, говоря о конкретных странах). Так, в программе нацистской партии «Двадцать пять пунктов» заявление о праве немцев на самоопределение не случайно стояло на первом месте.После прихода Гитлера к власти это утверждение стало звучать ещё громче и уже с опорой на государственные институты. Лидер Германии решил использовать вопрос о правах народа (нации) как средство решения государственных задач — вплоть до пересмотра Версальского мирного договора. Возвращение в состав Германии Саарской области и ремилитаризация Рейнской зоны стали «пробой сил» нового немецкого руководства, опиравшегося на поддержку абсолютного большинства населения внутри страны и добивавшегося выгодной для себя реакции Франции и Британии. А вот попытка «с наскока» решить вопрос и о судьбе Австрии не удалась — в частности, потому, что Муссолини, обеспокоенный судьбой итало-говорящего населения Северного Тироля, не побоялся прибегнуть к мерам военно-мобилизационного характера (события июля 1934 года). Только урегулировав с фашистским лидером основные проблемы межгосударственных отношений, Гитлер смог в марте 1938 года, основательно подготовившись, вновь поднять вопрос об аншлюсе. В этот раз Берлин, сталкиваясь с необходимость в очередной раз нарушать условия как Версальского, так и Сен-Жерменского договоров (их отмена — второе положение «Двадцати пяти пунктов»), смог применить удобный исторический факт — ещё 12 ноября 1918 года венское Национальное собрание объявило Австрию частью немецкого государства. То есть, в 1918 году попытка аншлюса был предпринята именно австрийской стороной и только потому он не был совершён, что Берлин тогда опасался остро-негативной реакции Антанты. В 1938 году Гитлер, не дожидаясь «юбилея», с успехом разыграл немецко-австрийскую национальную карту, добиваясь сразу нескольких целей — это и установление прямого пограничного контакта с дружественным к тому времени Римом, и демонстрация силы англо-французам, и создание военно-территориальной угрозы оплоту французской «блоковой стратегии» в центральной Европе — Чехословакии. Третья попытка аншлюса удалась (1918, 1934, 1938 гг.), став своего рода испытанием и нацистской идеологии «возвращения всех немцев в рейх», и готовности Франции и Британии противостоять быстрому усилению традиционного врага.Следующим этапом немецкой национальной экспансии стала часть Чехословакии — Судетская область. Так как в австро-венгерский период земли Цислейтании находились под контролем Вены, то Берлин смог предъявить Праге претензии на Судеты (как часть Австро-Венгерской империи) только после аншлюса Австрии — не раньше. Принято оценивать политику Третьего рейха в данном вопросе как наглую и грабительскую, но при всём этом Гитлер не случайно много внимания уделял формальной правовой процедуре, свидетельством чему стала Мюнхенская конференция сентября 1938 года. Более того — успех операции по возвращению Саара дал Гитлеру универсальный политико-национальный инструмент — плебисциты (в успехе которых для Берлина Гитлер был уверен). Нацистский вождь не делал секрета из своих действий — так, в п. 5 Мюнхенского соглашения явно с подачи немцев появились строки о методе опросе населения Судетской области — «за основу следует принять порядок проведения плебисцита в Саарской области».Представляется возможным, таким образом, выделить три базовых элемента нацистского способа решения национальных вопросов середины-второй половины 1930-х гг. — это:1) применение исторического обоснования немецких интересов в условиях обострения национальных проблем;2) использование надлежащей международной политико-правовой процедуры;3) обращение к общественному мнению в формате плебисцита для закрепления успеха.Интересно отметить, что в рамках применения политико-правовой процедуры немецкая сторона старалась использовать весь спектр обоснований своей правоты, в т.ч. материалы о притеснениях немцев по национальному признаку. В случае с Судетской областью это нашло явно благодарный отклик в английской и французской прессе, которая заявляла, «что «кости одного французского солдатика стоят больше, чем все чехословаки, вместе взятые». Чехословацкое государство, созданное недальновидными договорами 18 лет тому назад, с самого начала не только подавляло национальные меньшинства внутри страны, но и вело себя странным образом» (май 1938 года). В октябре того же года лорд Ротермир, владелец авторитетной «Дейли мейл» и автор приведенных выше строк, писал под впечатлением итогов Мюнхенской конференции её инициатору: «Мой дорогой фюрер! Всю Англию глубоко впечатлило бескровное решение чехословацкой проблемы. Я приветствую звезду Вашего Превосходительства, которая поднимается все выше и выше».И дальше Гитлер продолжал действовать «на опережение», но уже склоняясь к принятию явно авантюрных решений. Ликвидируя ЧСР в середине марта 1939 года, немецкий лидер рискнул распространить тезис о праве наций на самоопределение уже на словаков (лишив при этом этого права чехов). А вот на это у него уже не было англо-британской «индульгенции» — фюрер обесценил свой главный национально-территориальный довод, явившись в чешском вопросе очевидным агрессором, и игнорировать это Лондон и Париж уже не могли при всём желании. Даже вернувшись буквально через неделю к «защите прав немцев» (возвращение в состав рейха Мемельской области из состава Литвы, 22 марта 1939 года), Гитлер не смог убедить Францию и Британию в случайности «словацкого эксцесса». Как результат — получение англо-французских военных гарантий следующей потенциальной жертвой Третьего рейха — Польшей. Хотя и в этом случае нашлись голоса недовольных — «мы не готовы умирать за Данциг», но военно-политическая реакция и Франции, и Британии на начало германо-польской войны хорошо известна. Очевидно, Гитлер рассчитывал, что Лондон и Париж не захотят всерьёз вступаться за Варшаву, опозорившуюся участием в разделе Чехии (оккупация Тешинского района), но здесь игнорирование тонких аспектов национальной проблематики в пользу «большой политики» позволило Франции и Британии проявить достаточную твердость для того, чтобы поставить предел планам нацистов.Таким образом, вплоть до весны 1939 года Берлин на «национальном» поле безусловно переигрывал и Париж, и Лондон, которые продолжали действовать в старых традициях «большой политики великих держав», без учёта глубинных изменений, вызванных Первой мировой войной. Это по-своему парадоксально — Лондону пришлось в начале 1920-х гг. жестко решать ирландскую проблему, а Париж все 1920-е годы занимался непростыми проблемами интеграции в состав Третьей республики Эльзаса и Лотарингии. Гитлеровский национальный «скальпель» всё очевиднее превращался в военный «топор», и игнорировать это Антанта образца конца 1930-х гг. уже не могла. Единственной страной, оказавшейся способной соперничать с Третьим рейхом в использовании национальных проблем при достижении своих внешнеполитических интересов, был Советский Союз.Национально-политические мотивы, и даже политическая риторика той давней поры не осталась в прошлом — так, в 2009 году Чехия отказывалась подписывать Лиссабонский договор (временную Конституцию ЕС) до тех пор, пока ФРГ не подтвердит отсутствия претензий к Праге по судетскому вопросу. В апреле 2015 года, в период обострения ситуации в Донбассе, посол ЕС в России В. Ушацкас сформулировал заявление в манере лорда Ротермира: «мы не пойдем воевать и умирать за Украину». Понятно, что другие условия и иная эпоха, но очевидно, что западноевропейская «шкала ценностей» традиционна в своих основах.«Тлеющие конфликты» — как назвали национальные проблемы, возникшие после Первой мировой войны — и спустя почти сто лет не угасли. Более того, в период ослабления консолидирующей роли ЕС и в условиях миграционного кризиса последних лет можно ожидать активизации всего комплекса национально-территориальных проблем европейского региона.ЗаключениеИз-за того, что программа действий по разрешению национального вопроса у руководства РКП (б) в 1917 г. отсутствовала, прежние территориальные границы бывшей Российской империи предполагалось пересматривать с учетом интересов беднейших слоев коренных народов, на них проживающих; основной целью являлось утверждение центральной власти; на втором плане – по результатам обсуждения в партийной среде и органах советской власти определять границы будущих национально-территориальных образований.В разрешении проблем территориально-национальных образований ставка в РКП (б) – ВКП (б) была сделана на военную силу, а также на ротацию национальных партийных и советских кадров. В целях ослабления амбиций национально-ориентированных элит, заявлявших о претензиях на собственную государственность и в итоге отделение от советской России, активно применялся принцип социального расслоения, т. е. разделения населения не по национальному признаку, а на богатых и бедных. Процесс удержания, возврата бывших российских территорий, а также включения новых в состав советской России изначально был рассчитан на длительный период.Границы национально-территориальных образований периодически на протяжении 1920–1930-х гг. изменялись с учетом не одного только национального фактора, но и по экономическим соображениям. Периодическое «дробление» национально-территориальных образований способствовало политическому ослаблению претензий региональных партийных лидеров, лишало их самостоятельности, обязывало к большей лояльности руководству РКП (б) – ВКП (б). В конечном итоге в 1930-е гг. было достигнуто безусловное закрепление правящего положения РКП (б) – ВКП (б) на всей территории Советской России.Советский план войны не способствовал успешному отражению внезапного нападения противника полностью отмобилизованными силами с целью достижения решающих стратегических результатов в начале войны. Фактическое отсутствие предполья при планировании обороны ставило войска Красной армии в случае внезапного нападения в крайне невыгодное положение.С февраля 1919 г. великие державы приняли решение активизировать давление на большевиков, однако при этом прекратив свое непосредственное вмешательство в российские дела, полностью вывести контингенты с российской территории и увеличить помощь антибольшевистским силам внутри России, а также ее странам-соседям. Ни один из аспектов «русского вопроса» решить не удалось. Все попытки держав-победительниц нормализовать отношения с Советской Россией закончились безрезультатно. Основной причиной была не столько неуступчивость большевистской стороны, сколько непоследовательность позиции самих западных стран. Решения, принятые без участия России по жизненно важным для нее вопросам, дали основание СССР в 1939—1940 гг. не считаться с ними.Вплоть до весны 1939 года Берлин на «национальном» поле безусловно переигрывал и Париж, и Лондон, которые продолжали действовать в старых традициях «большой политики великих держав», без учёта глубинных изменений, вызванных Первой мировой войной. Это по-своему парадоксально — Лондону пришлось в начале 1920-х гг. жестко решать ирландскую проблему, а Париж все 1920-е годы занимался непростыми проблемами интеграции в состав Третьей республики Эльзаса и Лотарингии. Гитлеровский национальный «скальпель» всё очевиднее превращался в военный «топор», и игнорировать это Антанта образца конца 1930-х гг. уже не могла. Единственной страной, оказавшейся способной соперничать с Третьим рейхом в использовании национальных проблем при достижении своих внешнеполитических интересов, был Советский Союз.Список использованной литературыВатлин А. Ю. Австрия в ХХ веке. М.: «Дрофа», 2015. С. 48.Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12-ти т. Т. 1. Основные события войны / Руководитель авторского коллектива А.М. Соколов. Изд. доп и испр. М.: Кучково поле. 2015. 976 с.Великая Отечественная война 1941-1945. Военно-исторические очерки. В 4-х кн. Кн. 1. Суровые испытания. М.: Наука. 2014. 544 с.Великая Отечественная война. 1941–1945. Документы и материалы. Т. IX. Так начиналась Великая Отечественная война / Руководитель авторов-составителей А.М.Соколов. М.: НО Ассоциация «Военная книга». 2016. 480 с.Генис В. Л. Вице-консул Введенский. Служба в Персии и Бухарском ханстве (1906–1920). Российская дипломатия в судьбах. М., 2016. С. 199-203.Иванян Э. А. У истоков советско-американских отношений. М.: Междунар. отношения, 2016. С. 279-280.История новейшего времени стран Европы и Америки: 1918—1945 гг. / Л. С. Белоусов [и др.]; под ред. Е. Ф. Язькова. М.: Простор, 2014. С. 45.Космач В. А. «Унижение в Версале»: итоги Первой мировой войны для Германии // Псковский военно-исторический вестник. 2015. № 1. С. 162.Листиков С. В. Великие державы и «русский вопрос»: решения Версальской мирной конференции 1919—1920 годов и их последствия // Российская история. 2015. № 5. С. 15—29.Маликов М. Ф. Истоки познания. Т. 4. Генетические основы регионального права (По материалам Республики Башкортостан). Уфа, 2015. С. 204.Пономарев М. В. История стран Европы и Америки в новейшее время. М.: ТК Велби: Проспект, 2015. С. 208.Севостьянов Г. Н. Москва — Вашингтон: На пути к признанию. 1918—1933. М.: Наука, 2014. С. 11.Советский Союз: накануне великих испытаний. М.: Издательство ГУП «Клинцовская городская типография». 2014. 606 с.Страхова Н. В. К вопросу об итогах Парижской мирной конференции для России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. 2015. Вып. 3. С. 170—174.Коллинз Лорен. Ее величество Daily Mail: часть 2. — http://inosmi.ru/ world/20120422/190879152.htmlПосол ЕС в России: мы не готовы умирать за Украину. — http://smi2. mirtesen.ru/blog/43751706137/Posol-ES-v-Rossii:-Myi-ne-gotovyi- umirat-za-UkrayinuТрухачев Вадим. Почему президент Чехии отказывается от Лиссабонского договора? — http://www.pravda.ru/world/europe/european/24– 10–2009/327034-klaus-0/