Роль мультипликатора автономных расходов в российской экономике

Их выбор отвечал тем условиям и возможностям, которые вытекали из национальных экономических интересов, относительной силы государств, коренящейся в асимметричной взаимозависимости, и роли институтов в усилении значимости межгосударственных договоренностей».Сложный конструкт «ЕС», созданный благодаря интеграционным процессам, получившим осмысление в вышеперечисленных теориях, как и любой другой политический актор, существует во внешней среде, постоянно испытывая влияния внутри- и внешнеполитического характера. В последнее время наметился ряд дестабилизирующих тенденций, подрывающих интеграционные (или же экзистенциальные, т.е. составляющие суть) основы Союза. Слово «экзистенциальный» происходит от латинского слова «existentia», существование. Этот кризис можно назвать кризисом «бытия ЕС», кризисом его сущностных основ, являющихся фундаментом, на котором зиждется Евросоюз.Начало все аспекты деятельности ЕС, приходится на середину 2000-х гг. (время конституционного и интеграционного кризиса), а усиление кризиса, поводом для которого послужил экономический коллапс, произошло в конце 2000-х гг. Новая кризисная волна вызвана миграционным кризисом (апогей миграционного кризиса приходится на период «Арабской весны»), а также сепарационистскими настроениями в отдельных странах-членах ЕС, представляющими реальную угрозу дальнейшему существованию организации. Эра кризисов обусловила снижение легитимности властных институтов ЕС, падение уровня доверия со стороны европейских граждан и правящих европейских элит, нарастание европессимизма. Кризис обозначил острую необходимость трансформации ЕС, его институтов, его основных ценностей, ключевых векторов внутренней и внешней политики.Данный период можно рассматривать как транзитный: от принятых сегодня решений зависит будущее европейского проекта. В условиях переходного периода особую популярность приобретают различные сценарии развития ЕС. Условно авторов сценариев можно разделить на два основных лагеря - евроскептиков и еврооптимистов. Позиция евроскептиков во многом перекликается со взглядами британских консерваторов. При этом важно отметить, что среди евроскептиков также есть несколько позиций в отношении ЕС: можно выделить сторонников умеренной интеграции, поддерживающих существование ЕС как сообщества, которое защищает экономические интересы участников, однако не пытается взять на себя часть прав, которые принадлежат суверенному государству. Представители радикального евроскептицизма полагают, что ЕС изжил себя, и в нем больше нет необходимости.Оппозиционный подход представляют еврооптимисты, полагая, что кризис - это время перемен, которые сделают ЕС сильнее.Таким образом, все множество теорий о дальнейшем существовании ЕСполярные версии - версию европессимистов о полном развале ЕС и версию еврооптимистов о продолжении существования ЕС и его перерождении в более сильную организацию с укрепленными надгосударственными полномочиями. Все остальные теории лежат в рамках этой категоричной оппозиции. 1.2. Позиция Великобритании в европейском интеграционном процессеСоединенное, давно утратив статус ведущей мировой державы и былое могущество, тем не менее по-прежнему играет важную и заметную Статус члена «ядерного клуба» и серьезный военный потенциал, пятая позиция среди всех стран по объему ВВП в 2015 г. и роль одного из крупнейших финансовых центров мира, местои членство в ведущих международных организациях универсального и регионального характера - все это позволяет отнести Великобританию к разряду тех стран, которые во многом определяют текущую политическую повестку дня, оказывают заметное влияние на процессы взаимодействия между государствами как на региональном, так и на глобальном уровне.Исторически в формировании внешнеполитической стратегии Соединенного Королевства чрезвычайно важную роль играли традиции и преемственность. Британские политики всегда скептически относились к резким сменам курса, достаточно вспомнить их длительную приверженность доктрине «блестящей изоляции» и принципу постоянных глобальных интересов и временных союзников. Вместе с тем такая преемственность никогда не означала отказа от необходимости учета текущих реалий и пересмотра, казалось бы, незыблемых внешнеполитических догм и клише, тактического маневрирования и даже смены стратегических ориентиров в условиях очевидной трансформации международного ландшафта.Важным рубежом в политической жизни Великобритании стал 20106 мая избиратели подвели черту под рекордно продолжительным 13-летним периодом доминирования лейбористов в политической жизни страны. Примечательно, что причинами отказа в доверии прежнему руководству стали не только проблемы в социально-экономическом развитии, вызванные мировым финансовым кризисом, но и очевидные просчеты во внешнеполитическом курсе, в частности участие в иракской войне. С этого времени полномочия по выработке новой стратегии в сфере международных отношений, причем как коалиционного правительства консерваторов и либеральных демократов, так и сформированного в мае 2015 г. однопартийного кабинета Д. Кэмерона, перешли в руки тори.В первой же программной и бывший лидер консерваторов У. Хейг 1 июля 2010 г. отмечал: «Мир изменился, и, если мы не скорректируем в связи с этим роль Великобритании, это приведет к ее снижению во всем: от возможностей нашего влияния на мировые процессы до негативных последствий для нашей безопасности и нашей экономики». Основными новыми трендами мирового развития, по его мнению, стали: серьезное усиление экономического потенциала развивающихся стран Востока и Юга, очевидное расширение списка центров принятия важных международных решений, возникновение новых международных угроз и трансформация природы региональных конфликтов, а также формирование так называемого «сетевого мира». Учитывая, что все эти современные вызовы для Великобритании означали необходимость совместных и скоординированных действий с надежным союзником, «особые отношения» с Вашингтоном, бесспорно, остались основным приоритетом внешнеполитической стратегии консерваторов. Вместе с тем консерваторы всячески стремились продемонстрировать британцам, что, в отличие от «новых лейбористов», они не собираются безоглядно следовать в фарватере внешнеполитических интересов США и будут прежде всего отстаивать национальные интересы собственной страны. Дело дошло до того, что Комитетв специальном докладе, посвященном двусторонним отношениям, призвал отказаться от употребления давно ставшего устойчивым понятия «особые отношения» в силу его несоответствия текущим реалиям. «Мы пришли к выводу, - говорилось в документе, - что Великобритания имеет очень тесные и ценные отношения с США в конкретных областях сотрудничества, например в области разведки и безопасности, что исторические, торговые и культурные связи между двумя странами глубокие, что обе страны разделяют общие ценности и демонстрируют приверженность свободе, демократии и верховенству закона. Тем не менее использование фразы "особые отношения" в ее историческом контексте для описания всей совокупности постоянно меняющихся американо-британских отношений может ввести в заблуждение, и мы рекомендуем избегать этого о стремлении британского истеблишмента на протяжении всего текущего десятилетия сохранить прочные привилегированные союзнические отношения с США, но при безусловном приоритете национальных интересов. Как следствие, за последние годы Великобритания не раз демонстрировала, что ее поддержка США отнюдь не является автоматической и гарантированной. В частности, в конце августа 2013 г. депутаты Палаты общин 285 голосами против 272 отвергли предложение о гуманитарной интервенции в Сирию. В результате американцы потеряли стратегически важного союзника в планировавшейся операции по свержению правительства Б. Асада.Важным представляется и то обстоятельство «особые отношения» с Великобританией также стали менее значимыми. Подтверждением этого является определенное сокращение взаимодействия США со странами Западной Европы и все более очевидное усиление их внешнеполитической активности, в котором позиции Соединенного Королевства не очень сильны, а также неоднократные заявления американских политиков о приоритетных отношениях с другими государствами. Серьезные опасения в Вашингтоне вызвало сниж1 8871,8820033 964,9542,613 2082 3774,3820044 669,7704,817 0273 8195,4220056 820,62 150,921 6104 5832,1320068 375,21 554,626 9175 3073,41200711 378,63 003,433 2486 3312,11200814 157,02 778,441 2778 0292,89200916 048,31 891,338 807-2 470-1,31201017 616,71 568,446 3097 5024,78201119 994,62 377,959 69813 3895,63201223 174,73 180,166 9277 2292,27201325 290,92 116,271 0174 0901,93201427 611,72 320,877 9456 9282,99201529 741,52 129,880 8042 8591,34201631 323,71 582,283 8983 0941,96Номинальные объёмы ВВП и государственных расходов имеют однозначно положительную, практически равномерную динамику. Исключение представляет только кризисный период 2008-2010 гг., когда имели место падение объёмов производства и значительное снижение темпов прироста государственных расходов. Серьёзное снижение темпов роста ВВП и госрасходов характерно и для периода второго кризиса 2014-2016 годов. Динамика годовых приростов производства и госрасходов далеко не такая равномерная как их абсолютные годовые показатели. По ВВП явно прослеживаются кризисы 2008 и 2014 гг., но дополнительно выявлено значительное снижение приростов в казалось бы благополучных 2010-2012 годах. Ещё более неравномерно ведут себя годичные изменения государственных закупок. Практически регулярно происходит снижение расходов бюджета по отношению к предыдущему году. В кризисные периоды это понятно, то при стабильном росте приростов ВВП в 2000-2007 гг. снижение приростов госрасходов в 2002, 2005, 2007 гг. трудно объяснимо. Сюда же можно добавить уменьшения приростов расходов государства в благополучном 2012 году. По полученной динамике весьма затруднительно выявить причинно-следственную связь по влиянию приростов расходов российского бюджета на приросты объёмов производства. В период 2000-2007 гг. эти параметры никак не коррелируются между собой, неоднократно при снижении одного показателя другой растёт и наоборот.Некоторая взаимозависимость проявляется в период 2007-2015 годов. Здесь при незначительных отклонениях по времени при росте - снижении одного показателя другой ведёт себя так же. Однако определить, является ли причиной снижения (роста) прироста ВВП предшествующее снижение (рост) госрасходов, как это констатируется кейнсианской теорией, или всё происходит наоборот, представляется на данном уровне анализа весьма затруднительным. В какой-то мере это можно объяснить неоправданным принижением роли государственных расходов в стабилизации производства и обеспечении экономического роста в экономической политике российского правительства. Вместе с тем, анализируя динамику мультипликатора государственных расходов по рисунку 3, можно выявить некоторые закономерности. Прежде всего, это значительный разброс значений от 5,5 раз до 1,3, причём как в кризисные, так и относительно стабильные периоды. Однако просматривается вполне определённая тенденция: в период кризисов мультипликатор однозначно снижается, вплоть до падения до отрицательного значения во время кризиса 2008 года.Важным выводом является тот факт, что мультипликатор действительно существует, то есть в относительно длительном временном интервале прирост государственных расходов на 1 единицу обеспечивает увеличение объёмов производства в размерах больше единицы. Исключая 2008 и 2014 гг., мультипликатор составляет не ниже 2 единиц (раз), а в отдельные годы, 2004 и 2011, он достигает соответственно 5,42 и 5,63 раза. В среднем за 15 лет мультипликатор бюджетных расходов России имеет значение 3,03 единицы. Согласно кейнсианской теории, мультипликатор автономных расходов К есть величина обратная значению предельной склонности к сбережению MPS:К = 1 / MPS.Предельная склонность к сбережению показывает долю прироста сбережений населения и фирм в приросте ВВП и рассчитывается какMPS = AS /ДВВП, где S - сбережения.За последние 15 лет MPS в России имеет резко нестабильный характер и варьирует от 0.01 до 0,58. Средняя величина MPS за этот период составляет 0,28. А это значит, мультипликатор должен быть равен К = 1/ 0,28 = 3,57. То есть полученные в данном исследовании средние значения близки по величине.С другой стороны, при совместном действии фискальной (бюджетно-налоговой) и кредитно-денежной политики по модели IS - LM проявляется эффект «гашения» денежным рынком мультипликатора государственных расходов. Здесь рост государственных расходов увеличивает ставку процента, что сокращает инвестиции и даже потребление из- за удорожания потребительского кредита. Данное явление называется эффектом вытеснения: рост государственных расходов вытесняет частные расходы. Но в общем итоге вытеснение оказывается меньше, чем результат увеличения государственных расходов и совокупный спрос, соответственно и ВВП (доход -Y) увеличиваются. В рамках настоящей статьи было рассмотрено влияние на ВВП только государственных расходов без цифровой увязки с изменениями налогов, инвестиций, чистого экспорта. Это в определённой мере снижает точность полученной информации, но требует значительно больших масштабов анализа.В целом целесообразно отметить явно недостаточное использование положительного потенциала эффекта мультипликатора государственных и иных автономных расходов в экономической политике Российского государства в целях стабилизации и обеспечения реального экономического роста.2.Теория мультипликатора Кейнса: 80 лет спустя2.1 Эволюция макроэкономической теории после КейнсаКейнсианская революция не была бы в полном смысле революцией, если бы не оказала многолетнего воздействия на различные стороны общественной жизни. Хотя Кейнс настаивал, что его задача состоит в первую очередь в противопоставлении своих аргументов и выводов «аргументам и выводам классической теории, на которой я воспитывался и которая, как и 100 лет назад, господствует над практической и теоретической экономической мыслью правящих и академических кругов нашего поколения», влияние его книги и идей вышло далеко за пределы академических дискуссий.Помимо влияния на развитие экономической науки, формирования по сути современной макроэкономики, идеи Кейнса оказали влияние на формирование идеологии государственного дирижизма, почва для которой успешно была подготовлена еще прогрессистским движением в США и, в некоторой степени, экономическими успехами СССР в период Великой депрессии. Основной характеристикой этого движения был рационализм, с новым пониманием целей государства. Оно должно было стать инструментом цивилизованности и гуманизма и активно способствовать общественному благосостоянию. Это означает обеспечение мира, порядка, социальной справедливости, воспитание молодежи, защиту от болезней и неопределенности и выравнивание коллективных групповых интересов. Государство должно взять на себя ответственность в за достижение «лучшей жизни». Значительно больше, чем в либеральную эпоху, государство должно заниматься планированием и регулированием, особенно в таких сферах, как воспитание, здравоохранение, градостроительство и многих других сферах общественного интереса.Сфера государственного управления, в рамкахклассического подхода не являющаяся в явном виде предметом подробного рассмотрения экономистов, под влиянием кейнсианства стала составной частью экономической науки, хотя и в более поздний периодразвития «узкой экономической теории бюрократии». В параграфе покажем, какие идеи Кейнса, представленные в «Общей теории занятости, процента и денег», способствовали расширению присутствия государства в экономике и формированию бюрократической парадигмы государственного управления, и как вульгаризация этих идей привела к будущему кризису кейнсианства в новых условиях воспроизводства.Как отмечается в работе Дж. Бьюкенена и Р. Вагнера, в отличие от экономической теории кейнсианства, получившей широкое распространение в научной, образовательной и популярной литературе, кейнсианская экономическая политика получила лишь поверхностное освещение, хотя именно базовые положения кейнсианства определяли и определяют основные принципы экономической политики в западных странах после Второй мировой войны. Ставшая популярной после возникновения неоклассического синтеза концепция провалов рынка, она во многом определяла стратегию развития экономической политики, став нормативным оправданием как вмешательства государства в экономику, так и расширения роли государства.С позиции Дж. М. Кейнса, большое значение имеет возможность обеспечения реализации эндогенной экономической политики. Как отмечается в главе 18 «Общей теории»: «Нашей конечной задачей является выбор тех переменных, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной системе, в которой мы живем». Речь идет в первую очередь о размерах совокупного спроса и национального дохода соответственно, влиять на который можно, прежде всего, через государственные закупки и инвестиции. Последним уделялась главенствующая роль с точки зрения акцентов и более простой организации инвестиционного процесса: «Я рассчитываю на то, что государство, которое в состоянии взвесить предельную эффективность капитальных благ с точки зрения длительных перспектив и на основе общих социальных выгод, будет брать на себя все большую ответственность за прямую организацию инвестиций». Вместе с тем, Кейнс рассматривал данную ситуацию в контексте ограниченности успеха чисто денежной политики, направленной на поощрение инвестиций. Но апологетам роста присутствия государства в экономике было удобно рассматривать государство как благонамеренного диктатора, обладающего совершенными (во всяком случае, по сравнению с субъектами частного бизнеса) прогностическими и вычислительными способностями, имеющим длительный горизонт планирования и движимым исключительно целью максимизации общественного благосостояния (социальной выгоды в приведенной цитате).Кейнс пути решения проблем видел не только в I расширении инвестиционной деятельности государства. В решении ключевой социальной проблема эпохи Великой депрессии — массовой безработицы — емутакже представлялось невозможным справиться безучастия государства. В этом случае придется буквальна но «наступать на горло» либеральным экономическим S ценностям: «Поэтому, хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности а к потреблению и побуждения инвестировать показалось бы публицисту XIX в. или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его а как единственное практически возможное средство «…избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие успешного функционирования личной инициативы».Как известно, запоминается последнее. И в этом смысле последняя в «Общей теории» глава 24 «Заключительные замечания о социальной философии,к которой может привести общая теория» видится (пусть даже в вульгаризированной интерпретации) своеобразной апологетикой государственного вмешательства и райской музыкой для прогрессистских идей межвоенного периода. Как показывает Кейнс, «наиболее значительными пороками экономического общества, в котором мы живем, являются его неспособность обеспечить полную занятость, а также его произвольное и несправедливое распределение богатства и доходов». Именно «мудрое и благоразумное государственное руководство», которое «должно дать возможность вести игру в соответствие с установленными правилами и ограничениями до тех пор, пока средний человек или хотя бы значительная часть общества остаются сильно подверженными страсти "делать деньги"».Именно данные идеи и создают миф о кейнсианстве и учении Кейнса как о некоей антилиберальной альтернативе — вплоть до идеологической основы государственного капитализма (планово-рыночной модели). Вместе с тем сам Кейнс отрицал такой путь: «нет очевидных оснований для системы государственного социализма, который охватил бы большую часть экономической жизни общества». Ведь даже в «современной классической теории обращается внимание на различные условия, в которых свободная игра экономических сил нуждается в обуздании и руководстве. Но все же остаются широкие возможности для проявления частной инициативы и ответственности». Преимущества эффективности, личной заинтересованности, возможность личного выбора, которых люди лишены в гомогенном или тоталитарном государстве, по Кейнсу, также несомненны, а их отсутствие губительно.В этой связи, уже после смерти Кейнса многие его идеи были неоднозначно истолкованы, что привело к различным ситуациям в сфере экономической политики. Одним из направлений для применения идей Кейнса к странам третьего мира стало использование кейнсианских рецептов в сфере экономической политики (теории «большого толчка» и др.). Между тем, то, как государство, вмешиваясь в экономическую систему, искажает систему традиционных ценностей и оказывает экономике «медвежью услугу», было показано Джеймсом Скоттом на многих примерах именно в странах третьего мира. К 1960-м годам кейнсианство становится ведущим течением в экономической политике, прежде всего в США. Как отмечает Х. Мински: «самопровозглашенные кейнсианцы стали важными правительственными консультантами и чиновниками в США. Они провозгласили решение проблемы цикличности как это было известно в истории. Они утверждали, что с помощью использования монетарной и фискальной политики экономика управляема с помощью режима тонкой настройки, что окончательно должно решитьпроблему рецессии и депрессии». Тем самым государство становится ведущим агентом общественной жизни, а идеология дефицитного финансирования, неокейнсианский принцип акселератора и сверхмультипликатора, дополняющий кейнсианский мультипликатор, создавали основу для ростагосударственных расходов, расширения функций бюрократии.Бюрократия рассматривается как механизм и инструмент реализации функций государства, предполагающий исполнение воли политиков, действующий в интересах общества, производящий общественные блага в рамках экзогенного бюджетного ограничения. Присутствие государства в экономике связано с необходимостью ликвидации провалов рынка (marketfailure), что аргументируется отклонением рынка от модели совершенной конкуренции, наличием асимметрии информации, внешних эффектов и монополизма. В этом случае бюрократия, являясь агентом государства по производству общественных благ, действует в интересах принципала (как непосредственного — политиков, так и конечного — общества), при стандартных неоклассических допущениях (в которые было интегрировано кейнсианство в результате неоклассического синтеза) о полноте и совершенстве информации, нулевых трансакционных издержках и полной рациональности субъектов.Таким образом, кейнсианство стало открытием «ящика Пандоры» в части расширения как размеров государства, особенно после налоговой революции 1950-1960-х годов, так и его функций. Это способствовало росту бюрократии и привело к возникновению государства Левиафана, зачастую неэффективного, с высоким уровнем государственного заимствования, провоцируемого существованием «фискальной иллюзии» и неспособного решить задачи постиндустриального развития.Данная ситуация привела к системному кризису кейнсианства и неоконсервативной революции, с одной стороны, и, с другой стороны, к росту популярности неолиберальных идей, базирующихся на концепции «провалов государства» и исходящих из иной поведенческой трактовки государства, чем это было в кейнсианстве и в рамках модели «благонамеренного диктатора», характерной для неоклассического синтеза.На наш взгляд, ортодоксальная кейнсианская версия экономической политики, способствовавшая выходу из Великой депрессии и актуальная для соответствующей экономической ситуации, потеряла свою значимость в эпоху бюджетных дефицитов и структурных дисбалансов экономики, стала значимым элементом бюрократической парадигмы в государственном управлении. Наиболее простые и вульгаризированные интерпретации кейнсианских идей привелик тому, что фискальная иллюзия, эффект храповика и политика дефицитного финансирования стали ееопределяющими элементами. Самым простым способа бом решения экономических проблем стал бюрократический и экстенсивный — увеличение государственных расходов, вмешательство государства в экономику. Вместе с тем, после кризиса 1970-х гг. теоретические а постулаты кейнсианства, продемонстрировав свою несостоятельность в новых условиях воспроизводства, подтолкнули к формированию новой, менеджеристской парадигмы, к широкому распространению реформ в сфере государственного управления. Дефицит и кризис бюджетов привели как к сокращению расходов на государственное управление, так и к внедрению инструментов из частного сектора в практику управления общественным сектором. В результате, вместо неокейнсианских рецептов возник приоритет неолиберальных и неоконсервативных постулатов как в экономической политике, так и в практике государственного управления, в частности теории общественного выбора.Эта ветвь экономической теории бюрократии в рамках теории общественного выбора вызвала к жизни огромное количество публикаций, посвященных таким направлениям анализа бюрократии, как влияние групп специальных интересов (specialinterestgroups), лоббизм и поиск ренты (rentseeking). Последнее связано с проблемой коррупции и само по себе является с теоретической и методологической стороны неисчерпаемой темой для анализа.ЗаключениеАктуальность темы исследования обусловлена тем, что мультипликатор автономных расходов может оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на экономическое развитие страны. Мультипликативные эффекты могут вызывать инфляцию, могут приводит к сильной конкуренции отраслей за ресурсы. При этом мультипликатор может усилить экономический рост и вызвать диффузию инноваций.Наличие положительных и отрицательных эффектов в процессе мультипликатора автономных расходов приводит к необходимости управления этим процессом. Его необходимо использовать как инструмент для управления экономикой. Для этого требуется исследование структуры механизма мультипликатора, факторов, влияющих на его значение и распространение его влияния в экономике. Выявлено, что одним из таких важнейших факторов является степень загруженности основного капитала и его износ.Определено, что наличие свободных производственных мощностей сокращает объем мультипликативного эффекта из-за отсутствия эффекта акселератора. Отсутствие свободных производственных мощностей при одновременном распространении мультипликативных эффектов может вызвать инфляцию. Это произойдет в том случае, если экономика не в состоянии восполнить нехватку производственной мощности. В противном случае нехватка мощности увеличивает объем мультипликативного эффекта за счет подключения механизма акселератора.В работе указано, что уровень инфляции, сопровождающей мультипликатор, зависит от фактора времени - от того, насколько быстро экономика способна создать недостающие производственные мощности.Список литературыАвдийский В.И., Бауэр В.П. Экономическая безопасность в системе трансформации мировой финансовой архитектуры // Эффективное антикризисное управление. 2010. № 1. С. 42-48.Баликоев В.З., Гусев Ю.В. Критический взгляд на макроэкономическое равновесие // Сибирская финансовая школа. – 2009. – № 1 (72). – С. 3-7.Борисов К.Ю. Классическое и неоклассическое равновесие в макроэкономических динамических моделях // Экономико-математические исследования, математические модели и информационные технологии. Санкт-Петербургский экономико-математический институт РАН. – Санкт-Петербург, 2001. – С. 7-26Дзарасов С. С. Куда Кейнс зовет Россию? / С. С. Дзара- сов. — М. : Алгоритм, 2015. — 302 с.Еремин В.В. Влияние изменения склонности к предпочтению ликвидности на мультипликативные эффекты в статичной модели Хикса-Хансена // Экономика. Предпринимательство. Окружающая среда. 2014. № 2(58). С. 19-22.Еремин В.В. Математический анализ мультипликатора автономных расходов в статистике и динамике. Монография / Уфа, 2015.Еремин В.В. Мультипликатор инвестиций: сущность, поэтапный анализ, влияние на динамику инноваций М: МФЮА, 2016. - 172 с.Здоров М.А., Джабраилзаде А.Р.О. Макроэкономическое равновесие на различных этапах экономической деятельности // Сборник научных докладов Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы науковедения, культуры, образования, экономики, информатики и социальные трансформации – 2017». Международная научно-практическая конференция. – 2017. – С. 94-98.Капогузов Е. А. Расширенная экономическая теория бюрократии как теоретический фундамент реформирования государственного управления / Е. А. Капогузов // ArsAdministrandi. — 2013. — № 2. — С. 5-18Кейнс Дж. М. Избранные произведения / Дж. М. Кейнс ; пер. с англ. [сост. А. Г. Худокормов; имен. указ., коммент. Ю. Н. Калашнов]. — М. : Экономика, 1993. — 540 с.Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. - М.: Гелиос АРВ, 1999. – 352 сНуреев Р. М. «Общая теория занятости, процента и денег» Дж. М. Кейнса: предпосылки возникновения, методология и особенности интерпретации / Р. М. Нуреев // Журнал институциональных исследований. — 2016. — Т. 8, № 1. — С. 6-35Полонкоева Ф.Я., Китиева М.И., Орцханова М.А. Макроэкономическое равновесие в народном хозяйстве // Colloquium-journal. – 2018. – Т. 1. – № 7 (18). – С. 68-70.Сон Я.С., Наполова М.Ю. Роль государственного бюджета в макроэкономическом равновесии // Закономерности и тенденции инновационного развития общества: сборник статей Международной научно-практической конференции: в 6 частях. – 2017. – С. 159-162.Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход // Классики кейнсианства: в 2-х т. - М.: Экономика, 1997. - Т. 1. - 416 с.Buchanan J. M. Democracy in Deficit : The Political Legacy of Lord Keynes / J. M. Buchanan, R. E. Wagner. — N.Y. : Academic Press, 1977. — 185 pDomar E. Expansion and Employment // American Economic Review. - 1947. - № 37.Pp. 34-55.Hansen A.H. Monetary theory and fiscal policy. - New York: McGraw-Hill Book Company, Inc. - 1949. - 252 p.Harrod R. An essay in dynamic theory // Economics Journal. - 1939. - Vol. 49. № 193.Pp. 14-33.Hicks J.R. A Contribution to the Theory of the Trade Cycle. - Oxford. - 1950 - 252 p.Krugman P.R., Wells R. Economics. - Worth Publishers. - 2012. - 1157 p.Minsky H. P. John Maynard Keynes / H. P. Minsky. — N. Y. : Columbia University Press, 1975. — xi, 181pSamuelson P. Interactions between the multiplier analysis and the principle of acceleration // Review of Economic Statistics. - 1939. - Vol. 21. - Pp. 75-78.