феномен дионисийского начала культуры

Депрессия потрясла веру американцев в свои собственные традиции. Кулидж говорил, что бизнес Америки-это бизнес, который обанкротился. В то же время засуха превратила землю изобилия в мусорные баки и пустоши. Оки и арки и 15 миллионов безработных: их чаша была разбита. Возможно, были и другие Чаши жизни, оставшиеся в живых-в реформах нового курса или за морем в фашистских демагогах и коммунистических революционерах, но потери были невосполнимы.Когда чаша была разбита, нормы были разбиты вдребезги. Фундаментальной предпосылкой книги Бенедикта было то, что нормы и обычаи отличаются от места к месту и от времени. Экономическая конкуренция, например, не является основной чертой человеческой природы; у зуни она является аберрантной формой поведения. "Статистически определенная норма на северо-западном побережье была бы далеко за пределами крайних границ аномалии в Пуэбло" (Benedict 1934:254). Другими словами, нормы-это переменные величины. Такое разнообразие норм требует терпимости, признания культурных различий и даже индивидуальных отклонений. Если некоторые индивиды являются неудачниками в своем обществе, то они, по выражению Сапира, “отчуждены от невозможного мира ” (Benedict 1934:270).Однако при наличии такой возможности они могут внести значительный вклад в жизнь своего народа.Это говорило об Америке 1934 года. После потрясений Первой мировой войны Хардинг начал двадцатые годы с солецизма возвращения к нормальной жизни, что означало возвращение к традиционным методам старых добрых времен. Этот идеал или нормальность рухнули вместе с крахом. В старых традициях быть безработным считалось социальной ненормальностью и личным позором, но в период депрессии это стало почти нормальным и общепринятым. Пятнадцать миллионов безработных были "отчуждены от невозможного мира"."Оптимизм, который был нормальной частью американской мечты, стал ненормальным страхом, даже страхом Рузвельта перед самим страхом,и Бенедикт предложил испуганных Добуанов в качестве зеркала для Америки. Страна не могла вернуться к нормальной жизни. Эта чашка была разбита. Поэтому вместо этого он обратился к реформам.Зуфии Бенедикта, Добуаны - это народные культуры. Появление ее описаний их дополняло возобновившийся интерес к народным обществам по всей Америке. Страна разочаровалась в своих традиционных символах успеха и хорошей жизни. Человеком года журнала Time в 1929 году был Уолтер П. Крайслер, а в 1930 году-Оуэн Д. Янг, но в 1931 году журнал получил имя Махатма Ганди (Wecter 1948:2). На смену миллионерам пришел человек, который не носил обуви и представлял народное общество.Депрессия усилила интерес к маленькому человеку и обездоленным. Там была повышенная забота о меньшинствах, потому что первый человек был уволен, а последний нанят. Одним из таких меньшинств были пожилые люди, которые были увековечены в жизни, начиная с сорока лет, в плане Таунсенда и Законе О социальном обеспечении. Другое меньшинство, американские индейцы, получило новое признание и новое соглашение в законе Уилера-Говарда в 1934 году. Оки и арки из мусорного бака, бедные белые с табачной дороги, бедные негры из Порги стали символами культурного разнообразия Америки. Регионализм стал притчей в обществоведении и литературе. Писатели WPA и планировщики TVA культивировали низовые корни и заботу о бедных аграрных районах. Страна, которая пробудилась для своего собственного народа, была готова к встрече с Зуйи, Добуанами и Рвакиутлями. Он был также готов к дионисийскому новшеству.Бенедикт недвусмысленно намекала на то, что ее народные культуры имеют отношение к американскому обществу. "Понимание, в котором мы нуждаемся в наших собственных культурных процессах, может быть наиболее экономично достигнуто с помощью dCtour ...Я выбрал три примитивные цивилизации. . . ” (1934:56). Одной из таких цивилизаций была “типичным Дионисийцам” и “пародией на наше собственное общество".”В основе как Квакиутской, так и американской культур лежит “воля к превосходству’, которая коренится в экономической конкуренции. Формы демонстрации богатства символизируют, что оба общества состоят из искателей статуса и самовосхвалителей. Оба общества привержены жесткому индивидуализму и свободному предпринимательству. Все это-часть дионисийского образа жизни, как определил его Бенедикт.Однако в Америке 1934 года дионисийский путь, по определению Бенедикта, был путем прошлого. Дионисийские пути американской границы закончились в Оклахоме в 1890 году, а дионисийские пути американской экономики закончились на Уолл-Стрит в 1929 году. Символы американской культуры изменились. Социальное планирование заменило жесткий индивидуализм. Управляемая экономика пришла на смену свободному предпринимательству. Закон о социальном обеспечении заменил laissezfaire. Программа восстановления установила широкий контроль. Он регулировал деятельность банков и фондовых бирж. ААА создала своего рода аграрный коллективизм. НРА учредила промышленные синдикаты. Измученная депрессией, страна больше стремилась к социальной солидарности, чем к индивидуальной автономии. Новый акцент на сдержанности и контроле, а также ослабление акцента на индивидуализме ознаменовали собой переход в характере американской культуры от Квакиутля к конфигурации Зуиии.Такимобразом, можноконстатировать, что в культуренапротяжениивсейееисторииналичествуютдветенденции.Одна – рациональная, строгоопределеннаяпоформе и содержанию, упорядоченная, логическиверная и мотивированная, восходящая к высокойклассикеантичности, т.е.аполлоническая. И вторая – иррациональная, самостийная, демоническая, непредсказуемая, динамическая, другимисловами – дионисийская.ЗаключениеЛюбой менталитет может быть информативным, даже такой незначительный, как Дионисийская концепция антропологической культуры. В этой работе дионисийское новшество послужило примером и отправной точкой. Мы можем распространить анализ этого менталитета на других людей, чтобы выявить другие ценности, другие статусные группы и другие части культуры. Например, аполлоническое новшество получило более широкое признание, чем дионисийское. Об Аполлонизме Пуэбло написано гораздо больше литературы, чем о Дионисизмедругих индейцев Северной Америки. Другие концептуальные артефакты, такие как “анимизм”, “релятивизм” и “структура”, также являются богатыми рудами для историка и этнографа антропологии. Это то, что Лавджой назвал “единичными идеями” в истории традиции (1936:3).Наш анализ процессов, таких как инновации, принятие и отклонение, также может быть расширен. Сам Бенедикт, например, отвергал большую часть своих собственных дионисийских нововведений. В одной из своих оригинальных работ (1932) он установил разделение на реалистов и нереалистов.Мы также можем расширить наши знания о том, как создаются антропологические инновации.И помимо принятия и отвержения, процессы изменения культуры также включают диффузию, конкуренцию и идентификацию.Естественно, что история и культура антропологии могут выйти далеко за пределы изучения этих конкретных процессов и явлений.Такие исследования могут сделать антропологов более объективными, ибо объективность возрастает по мере того, как увеличивается знание о точке зрения наблюдателя. Однако гораздо легче продемонстрировать, что такие исследования важны, поскольку они применяют методы и гипотезы, используемые при изучении других культур; и применяя их, они проверяют их, переформулируют и поощряют новые методы и гипотезы. Например, в настоящем исследовании была выявлена инновация в рамках определенной культуры, а затем проанализированы ее отклонения и принятие с целью выявления ценностей, которые содержатся в этой культуре. Он также обнаружил, что большинство ценностей в этой культуре амбивалентны. Эти методы и гипотезы могут быть дополнительно проверены и переформулированы при изучении других культур.Список литературы1. Багдасарьян М. Культурология: учебник для студентов технических вузов. 19992. Кузнецова Т.Ф. Культура: Теории и проблемы. Учебное пособие. 19953. Оганов А.А. Теория искусства: учебное пособие.20084. Океанский В.П. Философия культуры. 20115. Шендрик А.И. Теория культуры. Учебное пособие для вузов. 2002