соотношение Евразийского правопорядка и правопорядка ВТО

Несмотря на то, что Апелляционный орган принял решение не рассматривать вопрос о том, являются ли правила соглашения о зоне свободной торговли (ЗСТ) нормами международного права, применимыми между сторонами, он указал, что «Статья 31 (1) Венской конвенции гласит, что «договор толкуется» таким образом, что объектом толкования является договор в целом, а не договор в том виде, в каком он может применяться между некоторыми его участниками. таким образом, мы понимаем, что применительно к многосторонним договорам, таким как соглашения, охватываемые ВТО, «общее правило толкования» в статье 31 Венской конвенции направлено на установление обычного значения договорных терминов, отражающих общее намерение сторон договора, а не только намерения некоторых из сторон. хотя толкование договора может на практике применяться к сторонам спора, оно должно служить установлению общих намерений сторон толкуемого договора.Более далеко идущие подходы встречаются в международно-правовой доктрине, согласно которой соглашение о ЗСТ, как правило, не имеет «отношения» к толкованию права ВТО. она основана на отходе от общности фундаментального правила ВТО. Кроме того, она принимает на себя дополнительные обязательства ВТО плюс и ВТО, которые не смогли достичь консенсуса в рамках законодательного процесса ВТО, и поэтому расширяет понятие «соответствующих норм международного права, применимых в отношениях между сторонами», как это предусмотрено в статье 31Венской конвенции.Таким образом, с точки зрения КМП, право ЕАЭС и право ВТО следует рассматривать как автономные нормы или комплексы норм. Однако эти нормы должны применяться последовательно с принципом гармонизации. Но для соблюдения принципа гармонизации необходимо установить, может ли ОРС считать соглашение о ЗСТ толкованием положений ВТО и может ли суд ЕАЭС учитывать закон ВТО при вынесении своих выводов.Недавняя судебная практика подтвердила применение прежнего договора, который неоднозначно установил приоритет права ВТО в правовом порядке ЕАЭС. представляется, что этот приоритет мог бы привести к прямому применению права ВТО судом ЕАЭС. однако применение законодательства ВТО относится к исключительной компетенции ОРС, а юрисдикция суда ЕАЭС по разрешению споров на основе соглашений ВТО сомнительна. поэтому для преодоления неопределенности в отношении права ВТО в судебной практике ЕАЭС необходимо уточнить позицию суда ЕАЭС. по нашему мнению, применение права ВТО находится вне юрисдикции Суда ЕАЭС, однако суд может толковать право ЕАЭС, опираясь на право ВТО и судебную практику ОРС. такое толкование должно быть в рамках контекста и объекта договора о ЕАЭС.Идея автономного правового порядка ЕАЭС не может быть реализована до тех пор, пока не будет применен договор о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы. Кроме того, доктрина исключительности встретила некоторое сопротивление в российском Конституционном Суде, который постановил, что последнее слово в толковании международных договоров принадлежит Конституционному суду, а не международным судьям. Поэтому два уровня принятия решений должны наладить конструктивное взаимодействие друг с другом, и на данный момент в ЕАЭС, по-видимому, существуют две системы урегулирования споров.