Китайская угроза странам центральной Азии

Во-первых, казахстанцы опасаются, что Китай поставит в их страну устаревшее оборудование, невостребованное на международном рынке. Во-вторых, текущий опыт показывает, что в совместных предприятиях, созданных с Китаем, работают в основном граждане Китая, которые приезжают с инвестициями. В результате местные жители вообще не получают новых рабочих мест или их занятость очень ограничена. В-третьих, они опасаются, что китайские проекты перенесут вредные производства из Китая в соседние страны, что отрицательно скажется на экологической ситуации в Казахстане. И, наконец, люди думают, что из-за коррумпированности казахстанских чиновников проекты не будут завершены в срок, а значительные средства будут потрачены зря.Исходя из этого, можно констатировать, что власть не может донести свою позицию до людей из-за отсутствия эффективных механизмов обратной связи.Отсутствие достоверной и подробной информации о конкретных проектах сотрудничества с Китаем вкупе с нерешенными социальными проблемами и реальной коррупцией в правительстве вызывало растущее недовольство в регионах, усугубляемое настороженным отношением к Китаю из-за преследования этнических казахов в СУАР и безудержных действий китайцев. дипломаты и социальные сети.Синофобия в западных регионах страны дала повод для выражения недоверия государству и стала внутриполитическим фактором, который поспешили использовать внешние акторы. Некоторые эксперты считают, что протесты в Казахстане были вдохновлены западными странами, заинтересованными в подрыве сотрудничества Китая с соседними государствами (Кулинцев, 2019). Западные СМИ изображают Китай как главную демографическую угрозу и фактор, лишающий казахстанцев рабочих мест (News-Front, 2019). Кроме того, некоторые утверждают, что протесты были организованы политическими группами внутри Казахстана, которые недовольны новым президентом Токаевым, который явно не хочет быть пассивным игроком, но стремится стать полноценным лидером государства (Клевцова, 2019) . 2.4 Проявлениясинофобии в Кыргызстане Антикитайские протесты в Кыргызстане начались в 2016 году, когда возле посольства Китая в Бишкеке был устроен теракт, и был вызван несколькими факторами.Во-первых, это недовольство деятельностью горнодобывающих, особенно золотодобывающих, компаний с китайским капиталом. Во-вторых, это опасения по поводу возможной передачи земли китайским компаниям. В-третьих (этот фактор характерен именно для Кыргызстана) - это опасения по поводу растущего долга Китаю, который на конец 2019 года составлял 1,7 млрд долларов (примерно 50% от общего внешнего долга). Фактически, долг увеличился с пугающей скоростью с 9 миллионов долларов в 2008 году до 1,7 миллиарда долларов в 2019 году (Sputnik, 2019). Ряд средств массовой информации, в том числе Радио Азаттык (проект американского Радио Свобода), активно подогревали эти опасения, ссылаясь на Таджикистан, который был вынужден уступить Китаю 1100 квадратных километров спорных территорий якобы в счет погашения долга (Глушкова, 2011).Хотя долг быстро рос, власти Кыргызстана сохраняли оптимизм. Бывший президент Алмазбек Атамбаев неоднократно заявлял, что «не нужно бояться брать кредиты» (Акчабар, 2016). Свою позицию он объяснил тем, что кредиты были взяты на инфраструктурные и энергетические проекты: строительство линий электропередач и дорог, модернизация Бишкекской ТЭЦ. Однако условия, на которых были взяты ссуды, и способы их использования вызвали конфликты внутри элиты и вызвали недовольство в обществе. Это создало негативный образ Китая в Кыргызстане. Китай обвиняли в «постепенном захвате экономики» посредством кредитов, выданных под государственные гарантии, и в попустительстве коррупции в правительстве. Факты доказывают, что недовольство населения не было безосновательным. Например, два бывших премьер-министра, несколько высокопоставленных чиновников из энергетического сектора и бывший мэр Бишкека были осуждены за неправомерное использование китайских займов, предназначенных для реконструкции Бишкекской ТЭС. Бывший президент Атамбаев, хотя он находится в СИЗО по другой причине, также был обвинен в финансовом мошенничестве с использованием китайских займов. Не следует забывать, что меры по борьбе с коррупцией были приняты как средство политической борьбы между элитами, вызвав, среди прочего, глубокое недоверие общества к китайским инвестициям как таковым. также был обвинен в финансовом мошенничестве с китайскими займами. Не следует забывать, что меры по борьбе с коррупцией были приняты как средство политической борьбы между элитами, вызвав, среди прочего, глубокое недоверие общества к китайским инвестициям как таковым. также был обвинен в финансовом мошенничестве с китайскими займами. Не следует забывать, что меры по борьбе с коррупцией были приняты как средство политической борьбы между элитами, вызвав, среди прочего, глубокое недоверие общества к китайским инвестициям как таковым.Например, деятельность китайских горнодобывающих компаний, в первую очередь золотодобывающих, встречает резкую негативную реакцию местного населения (Hughes, 2012). Хотя протесты направлены против инвесторов и владельцев компаний, независимо от их национальности, граждане Китая владеют значительной частью лицензий на разведку и разработку, и это создает впечатление, что протесты направлены против Китая.Типичный пример - ситуация с золотым месторождением Солтон-Сары в Нарынской области. В 2011 году китайская компания ZhongJiMining приобрела лицензию на разработку одного из участков. Вскоре после этого началась первая антикитайская акция. Протесты снова прошли летом 2019 года. Местные жители утверждали, что китайская компания загрязнила воду и почву, что привело к гибели их домашнего скота (Kloop, 2019). Однако ветеринары пришли к выводу, что животные погибли, потому что не были вакцинированы вовремя. Но в профилактических целях и для того, чтобы снизить напряженность, китайской компании было приказано выплатить компенсацию животноводам, что они восприняли как косвенное доказательство своих требований.Кроме того, в августе 2019 года произошел конфликт между китайскими рабочими ZhongJiMining и местными жителями, после чего двое граждан Кыргызстана были доставлены в больницу с различными травмами. Позже перед офисом компании в Нарыне прошел митинг, на котором несколько сотен местных жителей потребовали закрыть предприятие и всех китайских рабочих покинуть страну. Протестующие не слушали ни полномочного представителя правительства, ни министра внутренних дел, ни вице-премьера, посланного туда для переговоров с ними (Conflict, 2019). В результате владельцы компании вывезли основную часть оборудования и китайских рабочих за город. По состоянию на март 2020 года правительственная комиссия еще не приняла решения о том, может ли компания продолжать работу на месторождении или нет.Примечательно, что ряд СМИ, в том числе Радио Азаттык (Нурматов, 2019), кыргызская служба Би-би-си (Рыскулова, 2019) и новостной сайт Kloop.kg (Kloop, 2019), при освещении этой темы подчеркивали экологические проблемы. хотя истинные причины конфликта очевидно разные. Местные жители добывали золото, незаконно промывая его в близлежащих ручьях и реках, а также на самом месторождении. Для многих из них это был основной источник дохода. Интенсивное промышленное освоение месторождения подвергает риску их бизнес (Kloop, 2019). С одной стороны, люди потеряли свой нелегальный заработок, с другой стороны, они не получили постоянную и хорошо оплачиваемую работу в китайской компании, которая игнорировала рекомендации Бишкека и продолжала использовать рабочих из Китая.В начале 2020 года произошли новые антикитайские протесты. На этот раз они были вызваны планами строительства индустриального торгово-логистического центра Ат-Баши в Нарынской области в 100 километрах от приграничного города Торугарт. Ранее было объявлено, что Китай вложит 280 миллионов долларов в проект, который в конечном итоге создаст 15 000 новых рабочих мест для местных жителей, хотя в районе проживает не более 70 000 человек. Дирекция свободной экономической зоны «Нарын» выделит 170 га земли сроком на 49 лет под строительство комплекса складов, терминалов, гостиниц, предприятий общественного питания и АЗС (Усенбаева, 2020).Несмотря на позитивную риторику в отношении проекта, в январе и феврале 2020 года в Ат-Баши прошли митинги и акции протеста, в ходе которых люди выразили опасения, что «земля уже продана китайцам». Во избежание конфликта в середине февраля китайский инвестор решил прекратить проект и направил письмо в правительство Кыргызстана с требованием вернуть около 600 000 долларов, уплаченных ранее (Джумашева, 2020). Как и в случае с рудником Солтон-Сары, вероятной причиной антикитайских протестов можно считать интересы местных бизнесменов и политиков, активно использующих антикитайскую риторику в СМИ и социальных сетях для решения собственных проблем.Однако следует признать, что настойчивость Китая в продвижении своего влияния в экономике и культуре вкупе с осознанием своего экономического и демографического превосходства действительно вызывает беспокойство.Например, газета « Шелковый путь». «Культурное развитие » стало крупнейшим еженедельником страны с тиражом около 25 000 экземпляров, издаваемым на трех языках - русском, кыргызском и китайском - и распространяется более чем в 1000 населенных пунктах по всему Кыргызстану (Siluxgc, 2017). Конечно, в выпуске газеты нет ничего плохого, но страшно, когда соседнее государство занимает нишу, которую должно занять национальное правительство.Существуют также межэтнические нюансы, связанные с преследованием мусульман, в том числе этнических киргизов, в СУАР и усилиями по построению моноэтнического государства в Кыргызстане. Например, в январе 2019 года представители общественного движения КыркЧоро, известного своими радикальными взглядами, потребовали запретить браки между гражданами Китая и киргизскими женщинами, а также восстановить поле национальности в паспортах (Мусабаева, 2019). что должно препятствовать тому, чтобы потомки смешанных браков выдавали себя за этнических кыргызов (национальность определяется национальностью отца, и если это поле будет восстановлено, дети должны быть записаны как китайцы).Примечательно, что социологические опросы, проведенные Международным республиканским институтом США, фиксируют зависимость общественных настроений в Кыргызстане в отношении Китая от информационного фона. Например, в 2017-2019 годах произошел резкий переход от положительного результата в 70% «хорошо» и 11% «плохо» (IRI, 2018) к отрицательному результату в 39% «хорошо» и 31% «плохо». (ИРИ, 2019). Год спустя результат снова был приемлемо положительным: 55% «хорошо» и 20% «плохо» (IRI, 2020). Не вдаваясь в особенности американских социологических методологий, которые могут быть причиной высокой волатильности оценок, мы можем отметить, что наиболее очевидным объяснением таких резких колебаний настроений является их изоляция от реальных отношений и подверженность влиянию со стороны СМИ. 2.5 Проявлениясинофобии в России В восточных регионах России антикитайские настроения в последнее десятилетие были намного слабее, чем в рассмотренных выше странах Центральной Азии. Для этого есть три причины.Во-первых, социологические исследования показывают, что жители Дальнего Востока России гораздо более охотно сотрудничают с Китаем сейчас, чем в начале 2000-х годов (Блякер, 2004, Ларин, 2018, с.29). Однако важно понимать, что даже в приграничных районах восприятие Китая остается «очень расплывчатым», несмотря на хорошее сотрудничество в сфере международных отношений (Иванов, 2017, с.111). Как данные опросов, так и полевые исследования показывают, что имидж Китая улучшился в 2014-2015 годах, когда Россия была в конфликте с Западом, а Китай стал рассматриваться как главный геополитический союзник России (Там же, с.113).Во-вторых, китайские представители (в частности, дипломаты) действуют в отношении России осторожнее и тактичнее, чем в отношении других постсоветских государств, и делают меньше провокационных заявлений и шагов (Денисов, 2020).В-третьих, масштабы проникновения китайского капитала и миграции в восточные регионы России далеки от расширения (Зуенко, 2019, с. 106). Более того, наблюдается четкая тенденция к снижению занятости китайских рабочих в России (Там же, с.110). Китайские инвестиционные проекты воспринимаются - по крайней мере, официальными лицами, частью российского бизнес-сообщества и общественности - как положительный и желаемый результат взаимодействия с Китаем, что контрастирует с реалиями 1990-2000-х годов, когда аналогичные проекты вызывали больше беспокойства. И тем не менее, прагматичный подход к Китаю в качестве торгового партнера иностранного и источник инвестиционных спорно сосуществует с заговорщическими и паническими взглядами (Иванов, 2017 г., стр.116).Обоснованы ли эти опасения? Действительно, китайский бизнес остается в значительной степени в «тени»: многие предприятия имитируют российские, преобладают неформальные договоренности, а заявленный объем работ не всегда совпадает с реальным. На самом деле достоверной статистики ни об объемах инвестиций, ни о количестве китайцев, работающих на Дальнем Востоке России, нет (Кашин, 2017). В результате люди не доверяют ни официальным данным, ни заявлениям экспертов, и по-прежнему воспринимают большинство китайских инвестиционных инициатив как угрозу, а не возможность.Частично это происходит из-за коммерческих СМИ, которые в погоне за высокими рейтингами зрителей склонны преувеличивать масштабы китайского присутствия и использовать броские заголовки, посвященные негативным аспектам сотрудничества с Китаем.Все это создает благоприятную атмосферу для манипулирования общественным мнением и разжигания синофобских настроений, что спровоцировало два антикитайских протеста за последнее десятилетие, причем оба произошли в Байкальском регионе. Летом 2015 года население Забайкальского края (Забайкальский край) негативно отреагировало на подписание областной администрацией письма о намерениях, подтвердив готовность сдать в аренду 115 тыс. Га сельскохозяйственных земель и промзону Могойтуй. Китайской компании HuaeXingbang (дочерняя компания ZojeResourcesInvestmentCorporation) 49 лет. В Чите было проведено несколько митингов, собравших не более 150 человек, хотя организаторы ожидали до 5000 (Чита, 2015). Депутаты Госдумы направили запрос в прокуратуру, а также созвали общественные слушания или даже референдум по этому поводу. В результате инвесторы отказались от планов вести бизнес в регионе, а предложенные им объекты остались вакантными (Чита, 2020).Весной 2019 года в Иркутской области начались акции протеста по поводу строительства компанией Aquasib (99% акций китайского инвестора из Дацина, существует с 2012 года) завода по розливу байкальской воды в поселке Култук. С 2017 года проект включен в список региональных инвестиционных проектов. В апреле 2017 года в иркутских СМИ появилась первая статья и электронная петиция с требованием остановить строительство, но собрали всего пару сотен подписей (Тайга, 2017). Однако в конце февраля 2019 года информация о проекте снова стала циркулировать в СМИ и сразу же вызвала ажиотаж в социальных сетях. В результате 24 марта акции «За чистый Байкал» прошли в 30 городах, включая Москву, и ряд зарубежных столиц, и более миллиона человек подписали электронную петицию.Основная жалоба экологов заключалась в том, что траншеи для подачи воды на завод были вырыты через Таловские болота, место гнездования и зимовки краснокнижных птиц. Однако в соцсетях и большинстве публикаций делается упор на китайское происхождение инвестора. В частности, они утверждали, что продажа бутилированной воды истощит Байкал. Так протест, изначально чисто экологический, приобрел черты ксенофобского действия (Телегина, 2019), и именно так его интерпретировали китайские СМИ (см., Например, Hengshui, 2019), которые, в свою очередь, подпитывали антироссийская риторика в китайских социальных сетях (Sina, 2019).Прокуратура Иркутской области в срочном порядке осмотрела строительную площадку и выявила несколько нарушений. Депутаты Госдумы заинтересовались проектом и 29 марта посетили Култук. В апреле суд удовлетворил ходатайство Байкальской природоохранной прокуратуры о прекращении строительства. Суд также постановил приостановить работу завода по розливу воды в поселке Байкальск, принадлежащего компании «Озеро Байкал-Лонг». Апелляция «Аквасиба» на приостановку строительства была отклонена дважды. Остались нерешенными вопросы компенсации уже сделанных инвестиций и демонтажа недостроенного здания.Примечательно, что несколько заводов по розливу воды (например, «Байкальское море») уже работают на Байкале. Этот бизнес привлек российский магнат Олега Дерипаска, который в 2018 году купил завод в поселке Байкал. Завод может забирать из озера более 70 млн литров воды в год, а затем продавать воду в бутылках на перспективном китайском рынке (Телегина, 2019 ).Так что оба конфликта, скорее всего, были вызваны экономической конкуренцией, в которой китайское происхождение инвестиций было лишь удобным предлогом для провокации общественного недовольства. «Дремлющую» синофобию легко разжечь, в том числе с помощью электронных СМИ, предвзято или просто заинтересованной в более высоких рейтингах зрителей. Политики также сочли антикитайскую риторику полезной, поскольку она позволила им получить политический капитал. Под давлением общественности региональные власти отказались поддерживать проекты, опасаясь потерять свои посты в случае ухудшения ситуации в регионе.Как и в случае с Центральной Азией, инциденты в России были связаны с внешним фактором и внутриполитической борьбой, что способствовало разжиганию общественного недовольства китайскими инвестиционными проектами. Анализ публикаций в СМИ показывает, что наиболее активно события освещались сайтами, получающими зарубежное финансирование (в первую очередь, пражским «Сибирь. Реалии» - еще одним проектом Радио Свобода). Некоторые наблюдатели считают, что причиной конфликта стала политическая борьба между Коммунистической партией и партией «Единая Россия», которые борются за влияние в Иркутской области (Телегина, 2019). Интересно, что обе стороны активно использовали антикитайскую риторику, понимая, что это поможет им заручиться общественной поддержкой.ЗаключениеВо всех рассмотренных выше ситуациях ключевой проблемой было отсутствие общественного доверия к власти. Антикитайские протесты произошли не потому, что китайские компании могли нанести какой-то вред местной экономике, а потому, что общество не доверяло официальным заявлениям представителей правительства о положительной роли проектов сотрудничества с Китаем, видело попытки скрыть реальные мотивы и подозревало власть сговора, коррупции, некомпетентности и недальновидности. Кроме того, общественное недовольство подогревали озабоченность местного населения экологическим благополучием своего региона и опасения, что земля может быть передана Китаю в постоянное пользование.В то же время, все вышеперечисленные случаи выявили несостоятельность существующих механизмов обратной связи между властью и обществом. Влиятельные лица в социальных сетях оказались для простых людей гораздо более убедительными, чем государственные чиновники, хотя их заявления часто расходились со здравым смыслом.СМИ (особенно электронные) также сыграли отрицательную роль. Проводя независимую редакционную политику и сосредотачиваясь на коммерческих показателях (отдавая приоритет количеству просмотров как ключевому критерию для рекламодателей), они сознательно или неосознанно вызывали общественный резонанс, используя провокационные заголовки и фотографии, манипулируя цитатами и т. Д.При этом можно выделить несколько специфических особенностей.Общество в Казахстане и Кыргызстане оказывается гораздо легче мобилизовать на протесты, что может указывать как на национально-психологическую характеристику двух братских народов - казахского и киргизского, так и на относительную слабость государства. Также играет роль влияние зарубежных НПО, которые в этих странах гораздо более влиятельны, чем в России. Синофобские настроения в странах Центральной Азии характеризуются межэтническими и религиозными мотивами (солидарность с соотечественниками и единоверцами, преследуемыми в Китае, опасения, что иммиграция или смешанные браки могут «испортить чистоту» национального государства).В восточных регионах России этнические и религиозные мотивы не проявляются, а синофобия традиционно ассоциируется с примитивно понимаемой демографической угрозой («если 107 миллионов человек будут проживать в Северо-Восточном Китае и только восемь миллионов на Дальнем Востоке России, то китайцы будут хочу сюда переехать ») и геополитические мотивы (опасения, что Россия потеряет свои восточные территории).Масштабы антикитайских протестов в России несопоставимы с таковыми в Средней Азии: в то время как в Казахстане и Кыргызстане десятки тысяч протестующих могут выйти на улицы, в Иркутске и Чите к этому готовы выйти не более пары сотен протестующих. , а «недовольство» остальных, как правило, ограничивается социальными сетями.Примечательно, что во всех вышеперечисленных странах протестующие смогли в определенной степени добиться своих требований и изменить первоначальные решения властей: Казахстан ввел мораторий на внесение поправок в Земельный кодекс, а Кыргызстан и Россия прекратили реализацию. китайских инвестиционных проектов. С одной стороны, власти должны внимательнее прислушиваться к гражданскому обществу, а Китаю необходимо скорректировать свою внешнюю политику с учетом интересов местного населения. С другой стороны, протесты, вдохновляемые конкурентами и инициируемые внешними игроками, ухудшают инвестиционный климат, вынуждают иностранных инвесторов отказываться от планов ведения бизнеса в этих странах и негативно сказываются на социально-экономической ситуации в периферийных регионах.Анализ причин и механизмов антикитайских протестов в Казахстане, Киргизии и Байкальском регионе России показывает, что синофобские настроения могут проявляться и в других частях постсоветского пространства. Анализ, сравнивающий их с аналогичными проявлениями в других частях мира (США, Европа, Австралия, Юго-Восточная Азия), представляется многообещающей областью для исследования и, несомненно, требует отдельного исследования.Основываясь на наших выводах для постсоветского пространства, с целью снижения вероятности подобных протестов, препятствующих нормальному развитию отношений с Китаем, мы предлагаем некоторые рекомендации, как создать механизм для построения диалога между властью и обществом:Во-первых, необходимо проинформировать общественность о том, что сотрудничество с Китаем носит чисто прагматический характер и основывается на национальных интересах страны. Во-вторых, двусторонняя торговля и китайские инвестиционные проекты в стратегических секторах экономики должны быть открыты для общественного обсуждения. Важно обеспечить прозрачность совместных проектов. В-третьих, необходимо вести диалог с людьми, акцентируя внимание на выгодах и преимуществах, которые получит их регион от проекта. Наконец, необходимо развеять ложные мифы и создать позитивный информационный фон. Показателен пример Казахстана. Его власти запоздали с информированием населения о реализуемых проектах, в результате чего распространился миф о поставках устаревшего оборудования в Казахстан, что вызвало антикитайские настроения.Учет этих рекомендаций при работе с людьми при реализации масштабных совместных проектов с Пекином снизит вероятность возникновения критических недопониманий между властью и обществом по развитию экономического сотрудничества с Китаем. Высокая осведомленность населения и доступность информации о проектах двустороннего сотрудничества послужат основанием для обоснованной позиции в спорах с возможными оппонентами Пекина.Списки использованной литературы1. Лузянин С.Г. Китай, Россия и Центральная Азия. Китай в мировой политике. - Москва: РОСПЭН, 2006. 2. Каримов И.А. О национальной государственности, идеологии независимости и правовой культуре. - Ташкент, 2008. 3. Ниязов С. Внешняя политика нейтрального Туркменистана. - Ашхабад 2005.4. Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. - Москва: Политиздат, 1999. 5. Капица М.С. КНР: три десятилетия - три политики. - Москва: Политиздат 2004.6. Альпиев Д. Экономическая стратегия Китая взгляд западных аналитиков. Хабаршы № 3 Алматы, 2006.7. Киссинджер Г. Дипломатия. - Москва: Ладомир, 2007. 8. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. - Москва: Международные отношения, 2000. 9. Лузянин С.Г. Китай, Россия и Центральная Азия. Китай в мировой политике. - Москва: РОСПЭН, 2001. 10. Хафизова К. Трансграничные отношения Синьцзян-Казахстан // Цен-тральная Азия и Кавказ. - 2000. - № 3.11. Торкунов А. В. Китай в мировой политике. – Москва : Росийская политическая энциклопедия. – 2001. 528 с.12. Лавров Б. 60-летие Фултона: Уроки холодной войны и современность. // Политика, 2006, №4, С. 4.13. Жангазы Р. о Послании Главы государства народу Казахстана:// http://www.kisi.kz14. Омаров Н. Центральная Азия на пороге XXI века: новые критерии безопасности / / Нур. – – № 3. – С. 4515. Концепция национальной безопасности Российской Федерации 1996 г.: / / официальный сайт МИД РФ http://www.mid.ru16. Закон Республики Казахстан" О национальной безопасности Казахстана " от 26 июня 1998 г.:// http://www.akorda.kz17. Эволюция понятия «Безопасность: от жестких угроз к мягким вызовам» / / современные проблемы мировой политики: безопасность, конфликты и их анализ / под ред.М. М. Лебедева. - М.: Аспект Пресс, 2002, С. 89-11818. Кузнецов В. Н. социология безопасности: формирование культуры безопасности в изменяющемся обществе/ приложение к журналу Безопасность Евразии». - М.: Республика, 2002. 97 С. 9719. Отношения островных и центральноазиатских государств. АКМ-информационно-аналитическое агентство. 16 января – http://uzland.uz/2004/january/17/03.htm20. Петров Н. И., Гафарлы М. С. Казахстан. Направление политической стабильности и сотрудничества с соседями / постсоветская Центральная Азия. Расходы и покупки. - М. фирма «Восточная литература» РАН, 1998, С. 15821. Калиниченко Л. Н., Семенова Н.Н.экономика Казахстана: крупные проблемы крупной страны / постсоветская Центральная Азия. Расходы и покупки. - М. фирма «Восточная литература»РАН, 1998, С. 78-79.22. Журнал «Экспресс К.», 8 февраля 2001, С. 4523. Ерекешева Л. Г. потенциал обострения межэтнических отношений в Центрально-Азиатском регионе / центр внешней политики и анализа (Казахстан): http://www.cvi.kz/text/Safety/Konf_potencial.html