техницизмы в романе азимова сами боги

пособие / С.В. Гринев-Гриневич. – М.: Академия, 2008. – 303 с
Даниленко В.П. Русская терминология: опыт лингвистического описания / В.П. Даниленко. – М.: Наука, 1977. – 243 с.
Иванова Е.В. Лексикология и фразеология современного английского языка: учеб. пособие для студ. учреждений высш. проф. образования. М.: Академия, 2011. 352 с.
Ина Рае Харк. Сами боги Азимова. // Журнал SFS, сб.6, часть 3/. – Ст.Ф.: 1999. –C.69
Кагарлицкий Ю. Что такое фантастика? - М.: Художественная литература, 1974.
Калинин А.В. Лексика русского языка. М.: Наука, Флинта, 2012. 450 с.
Клёстер А.М. Профессиональная лексика в дискурсе инженерной психологии (на материале немецкого языка) // Функционально-когнитивный анализ языковых единиц и его аппликативный потенциал: материалы II Междунар. науч. конф. / АлтГПА. Барнаул, 2014. С. 110–112.
Лейчик В.М. Терминоведение: предмет, методы, структура: учеб.пособие /В.М.Лейчик.- Изд. 3-е. –М.: Издательство ЛКИ, 2007. – 256 с.
Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. №8, 1968. –C.69 8. Фридман, Карл. Критика и теория научной фантастики. –В.: Веслян Юниверсити Пресс, 2000. –C.63
Невский Б. Жанры. Твердая научная фантастика // Мир фантастики и фэнтези. - 2007. - №47.
Сердобинцева Е.Н. Профессиональная лексика русского языка. М.: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2012. 355 с.
Фридман, Карл. Критика и теория научной фантастики. -В.: Веслян Юниверсити Пресс, 2000. -C.63
Шанский Н.М., Иванов В.Д. Современный русский язык. М.: Академия, 2002. 45 с.
Черная Н. И. В мире мечты и предвидения. Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности. – Киев: Наукова думка, 1972.
Элкинс Ч. Романы об Основании Азимова. // Журнал SFS, сб. 3, часть 1/. –Ст.Ф.: 1996. –C.14 10.
Серия романов «Основание» американского писателя-фантаста Айзека Азимова
по своей проблематике, тематике и необычной концепции весьма отличается, стоит
особняком и от мэйнстрима художественной литературы, и от американской научной
фантастики времен её расцвета в середине XX века. Футуристические умозрительные
конструкции, которые для научно-фантастической литературы обычно являются
содержанием, для серии «Основание» являются необходимым фоном, формой подачи
необычного содержания. «Научно-фантастический антураж необходим хотя бы для
того, чтобы иметь возможность в жестких рыночных условиях заняться
художественным исследованием совсем иных проблем – поиском психологических
оснований исторических процессов» (9). В «Основании» первоначально принимаемый
читателем за антураж набор описаний общественного устройства различных миров и
декораций, сопровождающих диалоги персонажей, становится центральным звеном в
понимании идеи произведения.
Именно эволюция историософских взглядов Азимова по ходу написания книги
является подлинным содержанием серии. Однако прописана эта сквозная линия
сравнительно скупыми художественными средствами, характерными для американской
научно-фантастической литературы начала XX века. Это отражено даже в жанровом
своеобразии данной серии произведений. При определении их литературного жанра,
возникают сразу несколько трудностей, главной из которых является необычный
подход к научно-фантастической литературе самого Азимова. В большинстве
произведений писателя переплетаются признаки и свойства сразу нескольких жанров.
Известный российский знаток зарубежной научно-фантастической литературы,
писатель и критик И.А. Ефремов определил жанр «Основания» как космическая
социальная научная фантастика с элементами героической эпопеи. Однако другой
видный специалист в этой сфере – Дмитрий Байкалов, а также его зарубежный коллега
– Дж. Т. Бьюкенен, считают, что «Основанию» также присущи черты таких
литературных жанров, как фэнтези и эпос. По своим жанровым признакам серия
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 36 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
«Основание» близка также к социально-философской утопии и антиутопии. Эта черта
сознательно подчеркивается Азимовым, который хотел дать новый вариант научной
фантастики – не европейский, уэллсовский, пессимистический, а другой, основанный
на вере в светлое будущее человечества. Подобное смешение жанров само по себе
является характерным для творчества Азимова. Этот приём позволяет автору удержать
своих читателей в рамках как художественного восприятия текста, так и в атмосфере
чисто научного спора.
Кроме того, сам Азимов всегда стремился к упрощению стилистики текстов своих
произведений. В результате, разглядеть ее под типичными для твёрдой научной
фантастики картинами «звездных войн» и «технических новинок» так же непросто, как
графический эскиз большого мастера на картине, раскрашенной подмастерьями для
невзыскательного, но богатого заказчика. Азимов явно не хочет отпугивать массового
читателя излишней философией, однако для читателя, способного к самостоятельному
мышлению, заданные автором реперные точки достаточно легко соединяются между
собой в схематический рисунок. Такими точками опоры являются, согласно авторскому
замыслу, последовательность «селдоновских кризисов» и сама изначальная
конструкция развития Первого Основания.
Поэтому можно утверждать, что главное (для Азимова и для нас) содержание
серии «Основание» содержится в самой форме серии, разбитой на цепь
взаимосвязанных эпизодов. Однако и в самом тексте есть неяркая, но устойчивая
сквозная линия, связанная с желанием самых умных людей Первого Основания понять,
реконструировать замысел Селдона и методы психоистории. Эта линия весьма точно
отражает интеллектуальный интерес самого Азимова в период написания серии – поиск
оснований и гипотетической методологии будущей науки или науки будущего
«психоистории».
В этом состоит определённая параллель серии «Основание» Азимова с «Романом»
Булгакова. Причем у Булгакова тоже завлекательная внешняя форма книги служит
вовлечению и массового, и мыслящего читателя, но историософская линия пролегает
намного глубже.
Взаимодействие с первоисточниками и с последователями заложено на
бессознательном уровне древних символов. Азимов же начинает свои художественные
поиски на основе сознательного, рационального освоения первоисточников. Этому
освоению наличного интеллектуального пространства фактически посвящена вся
первая книга серии «Основание». В ходе работы над нею писатель успевает освоить
весь доступный историософский задел современной мысли, начиная от Канта.
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 37 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
Азимов начинает свой поиск с сугубо картезианской позиции социально-
экономического детерминизма, которая объединяет большинство ведущих идеологий
ХХ века - либерализм, капитализм и другие. Разница между идеологиями состоит лишь
в провозглашении «авангарда» социального развития. «Само определение Азимовым
«психоистории» как раздела высшей математики восходит к картезианскому
детерминизму. Это проявляется не только в «Основании», но и других произведениях
писателя, в том числе в романе «Сами боги» (5).
Вот как определяется "Психоистория" в "Галактической Энциклопедии" в
четвёртой главе первой книги серии: «...как раздел математики, изучающий реакции
человеческих сообществ на определенные социальные и экономические стимулы.
...Основное во всех этих определениях - безоговорочное принятие того, что
человеческое сообщество велико для того, чтобы статистическая обработка данных
давала достоверные результаты» (1). Но здесь следует отметить, что молодой магистр
химии сам признается своим читателям, что в начале пути не был силён в математике,
и тем более в социальных науках. Но лишь талантливый дилетант, не отягощенный
грузом чужих ошибок и заблуждений, и может взяться за решение задачи такого
масштаба.
Соответственно изначальному уровню понимания автора даже сам
основоположник Гэри Селдон выглядит шарлатаном от науки: «Мое предсказание
основано на математических расчетах. Здесь нет никаких личных суждений...» (2).
Другое дело, что подобное несоответствие реальных научных фактов с данными
художественной книги можно истолковать как нежелание Селдона раскрывать не
только имперскому следствию, но и коллегам по Первому Основанию сам факт
обладания фундаментальной моделью, проверенной на практике. А практической
проверкой как раз и стало влияние Селдона на решение имперских властей. Эти
выводы неявно вытекают из реперных точек художественного исследования, но не из
явного описания.
Впрочем, наличию двух уровней понимания в одной личности - сознательного
внешнего и интуитивного внутреннего мы, благодаря психологическим произведениям,
уже не удивляемся. В каждой творческой личности сочетается сознательная ипостась
мастерства с тем или иным духом-наставником, который неспешно направляет
творчество и духовный рост мастера.
Чтобы закончить с начальным картезианским этапом философской эволюции
Азимова, процитируем еще пассаж из шестой главы первой книги: «Дело в том, что
психоисторическая направленность населения даже одной планеты имеет
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 38 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
колоссальный запас инерции. Для того чтобы направленность изменилась, она должна
столкнуться с чем-то, имеющим сходный запас инерции. С такой же массой людей,
например. А если их мало, должен пройти солидный промежуток времени» (1).
Именно с этой целью Азимов охватывает в серии огромный временной
промежуток. Более того, в «Основании» Айзек Азимов создает несколько (около
двадцати) моделей миров, каждый из которых обладает своей спецификой и
своеобразием. И здесь нас интересует следующая проблема: следует ли относить
данное произведение писателя к утопии или антиутопии.
Согласно Ю.М. Лотману и Д.С. Лихачёву, любой мир текста фантастики
моделируется автором, он основан на некотором наборе предположений, которые не
являются тривиально-истинными (хотя и могут быть возможными) для мира читателя
(6) (7). В силу этого восприятие научно-фантастического текста затруднено: читатель
может не до конца осознать этот набор предположений и либо просто не понять
вымышленного мира, либо воспринять его как мир тривиальный, тождественный
окружающему его. В связи с этим перед автором встаёт непростая задача: создать при
помощи текста смысловую конструкцию, которая заметным образом не будет
тривиальной, но в то же время будет доступна читательскому восприятию. Возможные
способы решения этой двойной задачи представлены в жанровой специфике
«Основания» и представляют особый интерес для исследователя.
Как говорилось выше, жанр «Основания» определялся различными критиками по-
разному. О. Лазаренко и В. Браунинг говорят о близости серии к утопическому жанру,
в то время как А. Шишкин и П. Фиршоу – к антиутопическому.
Согласно определению Браунинга в утопической литературе отразилась
общественная потребность в гармонизации отношений между личностью и обществом,
в создании таких условий, когда бы интересы отдельных людей и всего человеческого
сообщества были слиты, а раздирающие мир противоречия разрешились бы всеобщей
гармонией. Браунинг объясняет свой выбор тем, что Азимов в «Основании» пытается
создать идеальный мир, который является отличительной чертой произведений
утопического жанра. У Азимова идея безупречного мира строится на гармонии между
рациональным, научным (Первое Основание) и нерациональным, сверхъестественным
(Второе Основание).
Особого внимания заслуживают отразившаяся в «Основании» утопическая
модель, в основу которой легла идея «творческой эволюции», то есть осознанного
изменения человеком собственной природы, направления собственной эволюции в то
или иное желаемое русло (концепция «психоистории»). Это в некоторой степени
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 39 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
отражено в философском споре (интерпретационном диалоге) между Хари Селдоном и
Юго Амарилем (1).
В целом социальные утопии первых десятилетий XX века в значительной степени
предполагали непосредственную взаимосвязь между правом человека на достойную
жизнь - и его коренным изменением (как правило, при этом оказывается допустимой и
социальная селекция). В значительной степени подобная двойственность утопического
сознания в контексте базовых ценностей гуманизма и легла в основу сознания
антиутопического. И эта же двойственность утопии определила и некоторую
размытость антиутопического жанра. По самому определению жанр антиутопии
предполагает не просто негативно окрашенное описание потенциально возможного
будущего, но именно спор с утопией, то есть изображение общества, претендующего на
совершенство, с ценностно-негативной стороны. При определении более частных
базовых черт антиутопии можно в определенном приближении руководствоваться
характеристикой жанра, данной В. Браунингом (4). С его точки зрения, для антиутопии
характерны:
1) Проекция на воображаемое общество тех черт современного автору общества,
которые вызывают его наибольшее неприятие (у Азимова – милитаризм, невежество).
2) Расположение антиутопического мира на расстоянии - в пространстве или во
времени (у Азимова – разные планеты и звездные системы).
3) Описание характерных для антиутопического общества негативных черт таким
образом, чтобы возникало ощущение кошмара (у Азимова – доведение до крайности
некоторых человеческих свойств или общественных явлений).
Однако в реальных произведениях антиутопического жанра - именно в силу
двойственности утопии - зачастую общество, представленное как в целом
антиутопическое, одновременно раскрывается и со стороны своих обретений. В равной
степени и произведения утопического жанра могут содержать в себе антиутопический
элемент. Так «Основание» Азимова посредством антиутопических элементов (описание
нескольких «крайне негативных» миров, как этапов мировой эволюции) стремится к
утопическому жанру (образование идеального мира). Но так как описанию идеального
мира уделено намного меньше внимания (упоминаются только отдельные его
элементы), то более разумным кажется считать «Основание» ближе к антиутопии.
В большинстве романов из серии «Основание» «антиутопические» общества
показаны в период своего расцвета – и, тем не менее, дальнейшая селекция
человеческого материала во имя высших целей в этих обществах продолжается.
Антиутопическая линия в творчестве Азимова неразрывно связана с его
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 40 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
оптимистической концепцией мира, с его идеей возможности познания объективной
действительности вообще и объективной основы любой ценности в частности.
Объективное и субъективное содержание любой ценности в художественном мире
Азимова едино. Отсюда – абсолютная вера в объективность общечеловеческого
характера, в реальную ценность человеческого самосознания.
Таким образом, атрибут «социально-философский» имеет достаточно оснований
для своего применения в данном случае. Но невозможно четко определить
«Основание» как утопия или антиутопия, так как элементы обоих присутствуют в
романах данной серии.
В общем, гражданин Селдон продолжает свой псевдонаучный эксперимент, но
судя по всему - вполне искренне со стороны автора. А поскольку читатели склонны
доверять популярным авторам и не все любят думать сами, придется привести
контрпример из жизни одной обитаемой планеты. В ХХ веке масса людей на Земле
возросла многократно, однако это не привело к возрастанию инерции развития, а
наоборот - динамика социального развития, число качественных изменений лишь
нарастает параллельно демографическому росту. Кроме того, другая идея Селдона –
изолировать на отдаленной периферии учёное меньшинство, чтобы ускорить
преодоление темного «переходного периода» для всей «галактики» - явно
противоречит публичному разъяснению самого Селдона. Из этого мы не делаем
никаких далеко идущих выводов, кроме признания всех этих пассажей Азимова о
формах и методах будущей науки чистой воды условностью, необходимой для
развития фантастического сюжета.
Однако уже в третьей части первой книги, при описании приближения Основания
ко второму кризису Азимов привносит критику своих изначальных взглядов: «Потому
что даже фундаментальная психология Селдона имела свои ограничения. Она не могла
учесть слишком большое число независимых переменных. Он не мог предусмотреть
действия отдельных людей на коротких отрезках времени... Он брал в расчет массы,
население целых планет. Причем только слепые массы, которые не ведают, что творят,
и тем более не видят, к чему приведут их действия» (1).
Во-первых, здесь теория Селдона названа уже не разделом математики, а
«фундаментальной психологией». То есть Азимов исправил одну из фундаментальных
ошибок. Во-вторых, дезавуирована статистическая природа «психоистории», в которой
не могут не учитываться сознательные действия наиболее влиятельных групп и даже
отдельных личностей.
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 41 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
Ответ на последний вопрос может подсказать вот эта цитата из той же главы: «У
меня появились вот какие соображения... Видимо, внешние и внутренние силы должны
войти в резонанс» (1).
Это уже обсуждение условий приближения очередного кризиса. Это тезис о
параллельном развитии общества как внешне (развитие общества как единого целого),
так и внутренне (развитие отдельно взятой личности).
Критик, специалист в области социальной фантастической литературы Карл
Фридман считает, что «эволюция концепции психоистории в романах об Основании
Айзека Азимова имеет множество идейных и временных параллелей с трудом
Арнольда Тойнби «Постижение Истории», опубликованном в полном объеме в
университетском издательстве Оксфорда в 1946 году» (8). Если учесть, что Азимов
начал писать «Основание» в 1942 году, то момент его «прозрения» в конце первой
книги вполне коррелирует с этим фактом. Влияние Тойнби, описавшего взлеты и
падения исторических цивилизаций, вполне можно ощутить в драматических сюжетах
всех последующих частей и книг серии «Основание».
Взаимодействие исторического, научного и фантастического составило основу
поэтики творчества Азимова. Уже первые три романа Азимова – «Основание»,
«Основание и Империя», «Второе Основание» показали, насколько самостоятельны его
«космические романы», насколько сильна связь их тематики с проблемами,
интересовавшими Азимова-ученого. Этот синтез проявил себя во всех крупных
произведениях писателя, даже в тех, где тематика, казалось бы, привычно узка,
например, в психоисторических повестях и рассказах. Концепция психоистории
возникает в повести как результат интереса автора к социологии и истории. Но здесь,
по замечанию Джеймса Ганна «художественный домысел преобладает над
зарегистрированными фактами... Реконструкция воображаемой картины мира,
намеченной учеными Основания, сближает психоисторический роман Азимова с
историческим и психологическим романом. Как бы ни был велик... авторский домысел,
он не вступает в противоречие с научной достоверностью" (10).
Сочетание научного подхода с ярким художественным воображением автора
превращает романы серии «Основание» в литературные провозвестники будущего.
Опубликование в 1951-1952 годах трех первых романа серии стало символичным, ведь
началась новая, космическая эра. Но трилогия опередила время и получила широкий
резонанс только к концу шестидесятых годов. Т.е., во многих моментах «Основание»
Азимова несло в себе элементы предвидения, что также является характерной чертой
произведения НФ.
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 42 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
Наличие в романах серии фантастической идеи (теория психоистории) и попытка
объяснить её основы с позиций современной автору наук (социологии, философии,
экономики, физики, биологии) на материале художественного текста свидетельствует о
принадлежности «Основания» к научной фантастике.
При анализе предметно-психологического пласта произведения Азимова, как
способа создания научно-фантастической ауры, выясняется, что он характеризуется
наличием специальной лексики, связанной с освоением космоса, экстраполяцией в
будущее, научными открытиями. Например, в «Основании» фигурируют такие
понятия, как «астероидный пояс», «звездолёт», «гравитатор», «магнитный отсек»,
«гиперпространство», «Три Закона робототехники» и другие, которые позволяют
отнести данный текст к научно-фантастическому.
Научно обоснованное (но не обязательно научно-истинное) допущение берётся в
«Основании» как исходная точка сюжета, в котором развёртываются коллизии
психологические, социальные, философские и другие. Естественно, в таком
произведении поэтическая сома, художественный организм не может быть выведен из
естественнонаучной посылки. Здесь более важную роль начинает играть обычная
реалистическая поэтика. Однако и её организует научное мышление, но уже – в
гуманитарной области. Телепередатчики, видеофоны, синтезаторы вещества и прочие
атрибуты технической фантастики здесь поглощены стихией историко-философского
повествования. Последнее хотя и заимствует кое-что из стиля исторического романа,
однако сцементировано социально-фантастическим началом, и фантастическое
развёртывание социальной гипотезы окрашивает всю серию в совсем другие тона, чем
исторический роман. Действия и переживания героев, схожий со средневековым бытом
колорит – всё подчинено фантастической задаче «психоисторического развития».
Смысл её в том, что не оружие, а гуманистическое знание – главное мотиватор
движения истории. Это – очень современно, и в то же время фантастично, так как
писатель пытается показать последствия абсолютизации мирного воздействия на
исторический процесс.
Отношение романов серии «Основание» к научной фантастике обусловлено
созданием Азимовым, наряду с другими писателями-фантастами, особого типа
хронотопа с изменением ряда характерных свойств времени: непрерывности,
линейности, необратимости. В рамках данного жанра это обусловлено существованием
параллельных миров со своими законами пространства и времени, с возможностью
изменения скорости движения времени и исчезновения-появления объектов в
пространстве. Единственным, но часто используемым, проявлением пространственно-
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 43 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
временного нарушения в романах «Основания» является гиперпространство. Находясь
в нём, человек может перенестись на огромные расстояния за ноль времени. Теория
гиперпространства описывается в романе достаточно подробно и упоминается часто
(сам термин употреблен в 44 эпизодах), что также является одним из показателей
«твердой» научной фантастики.
«Это путешествие, несомненно, было пока что наиболее ярким событием в совсем
недолгой жизни молодого ученого Гааля Дорника. Правда, он немного напрягся перед
скачком через гиперпространство. Скачок был и, наверное, навсегда останется
единственным практически возможным способом межзвездных путешествий. Как
известно, в обычном пространстве скорость движения любого объекта не может
превышать скорости света (это одна из основополагающих истин, открытых еще в
далеком прошлом, на самой заре человеческой истории) - и это означает долгие
годы, необходимые, чтобы долететь даже до ближайшей обитаемой звездной
системы. Но скачок через гиперпространство, этот непостижимый для человека
континуум, не являющийся ни пространством, ни временем, ни материей, ни энергией
- этот скачок давал возможность пересечь Галактику за минимальный отрезок
времени между двумя соседними мгновениями» (1).
В тексте научно-фантастических романов фантазия, как компонент творческой
деятельности, реализующей эстетическую функцию языка, активизируется
одновременно с логикой научного мышления. Серия романов об Основании может
считаться образцом особой соотнесенности этих компонентов творческого,
мыслительного процесса в сознании автора, поскольку специфика социально-
философской научной фантастики заставляет автора не только хорошо понять новый
для американской научной фантастики круг проблем, но и описать его подробно и
правдоподобно как нечто реально существующее.
Таким образом, концепция науки будущего в «Основании» находит своё
отражение уже на уровне пространства, времени и модальности, которые являются
одними из основных категорий языка, текста вообще и текста художественного в
особенности. Более того, элемент научного конструирования также проявляет
жанровое своеобразие серии романов «Основание».
Необходимость для Азимова по ходу дела исправлять саму концепцию будущей
науки дает нам право еще раз говорить о постоянном самосовершенствовании Азимова.
Азимов вынужден, чтобы иметь свободу для дальнейшей работы, как можно быстрее
опубликовать каждую новую часть своей первой книги, вскоре – трилогии, а затем –
серии. Соответственно, исправить и тем более переработать начальные главы у него
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 44 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
нет возможности. Можно будет лишь за счет развития контекста, написания
«Прелюдии к Основанию» сделать попытку переосмысления первых романов серии. В
результате, Азимов получает возможность несколько раз переработать весь текст,
добиваясь при этом все большей глубины и содержательности. Форма и содержание
«Основания» хотя и существуют автономно, как мастерство и дух в одной творческой
личности, но неразрывны и пронизаны сотнями взаимосвязей друг с другом и с массой
первоисточников. Влияние первоисточников придало определенный блеск
драматической форме.
Согласно некоторым результатам исследования видного ученого, критика и
литературоведа Джеймса Ганна, «главной темой серии романов об Основании является
столкновение человека с неведомым» (10). Если иметь в виду не узкопсихологический,
а более широкий смысл этого высказывания, то оно определяет главное направление
всего творчества Азимова и прежде всего, конечно, его романа «Основание». А
использование ёмкой романной формы позволяет всесторонне охватить
взаимодействие человека и общества с «неведомым» научно-технического прогресса,
охватить то и другое в целостном единстве. А наука будущего рассматривается автором
как ключ к прогрессу человечества. Вера в науку автора непоколебима. Именно роману
дана возможность затронуть всё многообразие психологических, моральных,
экономических и других последствий прорыва в неведомое пространство на стыке
наук. Вот почему при потенциальном разнообразии выбора, Азимов останавливается на
эпическом жанре повести, романа, цикла романов.

Литература
1. Азимов А. Академия. Первая трилогия. - М.: Эксмо, 2009. –C.1-32
2. Азимов А. Академия и Империя. – Рига: Полярис, 2002. –С.201
3. Азимов А. Законы науки о человеке. Сборник эссе. –М.: Эксмо, 2002
4. Браунинг У. О стандартах антиутопического жанра. //Журнал Cithara №10, 1990.
–C.19
5. Ина Рае Харк. Сами боги Азимова. // Журнал SFS, сб.6, часть 3/. – Ст.Ф.: 1999. –
C.69
6. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3 томах. Т.1. –Таллин: 2003. –C.34
7. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы
литературы. №8, 1968. –C.69
8. Фридман, Карл. Критика и теория научной фантастики. –В.: Веслян Юниверсити
Пресс, 2000. –C.63
Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 45 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf
9. Элкинс Ч. Романы об Основании Азимова. // Журнал SFS, сб. 3, часть 1/. –Ст.Ф.:
1996. –C.14
10. Gunn James. Style of Asimov. –Kansas: University Press, 2009. –P.18,70
Серия романов «Основание» американского писателя-фантаста Айзека Азимова
по своей проблематике, тематике и необычной концепции весьма отличается, стоит
особняком и от мэйнстрима художественной литературы, и от американской научной
фантастики времен её расцвета в середине XX века. Футуристические умозрительные
конструкции, которые для научно-фантастической литературы обычно являются
содержанием, для серии «Основание» являются необходимым фоном, формой подачи
необычного содержания. «Научно-фантастический антураж необходим хотя бы для
того, чтобы иметь возможность в жестких рыночных условиях заняться
художественным исследованием совсем иных проблем – поиском психологических
оснований исторических процессов» (9). В «Основании» первоначально принимаемый
читателем за антураж набор описаний общественного устройства различных миров и
декораций, сопровождающих диалоги персонажей, становится центральным звеном в
понимании идеи произведения.










32