Брак и семья в Афинах

Затем Исхомах приступил к ее воспитанию, так как она ничего (в силу своего возраста и затворнического образа жизни) не знала, кроме как «сделать плащ из шерсти». Правда, самый важный предмет воспитания – умеренность в еде – был уже ею пройден еще в родительском доме. Процесс воспитания у Ксенофонта представлен в виде бесед с женой, из которых читатель и узнает о цели брака и роли жены. К вопросу о целях и задачах брака он возвращается неоднократно. По его мнению, боги соединили эту пару, которая называется женское и мужское – главным образом с тою целью, чтобы она была возможно более полезной самой себе в совместной жизни.
Подобная характеристика семьи очень схожа с классической трактовкой полиса, как организации граждан, наилучшим образом выражающей потребности ее членов. Эта аналогия видна и в прямом сравнении полисных устоев с семейными: «Я советовал жене, чтоб... осматривала бы, в хорошем ли состоянии каждая вещь, подобно тому как Совет осматривает лошадей и всадников, и, как царица, хвалила бы и награждала, чем может, достойных, бранила бы и наказывала, кто этого заслуживает».
Недаром и Аристотель рассматривал семью как основу всего полисного строя, последний же, в его представлении, основывался на добродетели, справедливости и законе. Мир семьи у Ксенофонта – некий квазиполис, где хозяйкой выступает женщина, в то время как мужчина реализуется на общественном (вне дома) поприще, как гражданин. Что стоит за этим понятием «возможно более полезный»? Прежде всего «эта пара соединена для рождения детей, чтобы не прекратился род живых существ» К тому же этим люди приобретают себе кормильцев на старость.Но задача воспроизводства не единственная. Разумные муж и жена должны поступать так, чтобы и сохранять свое имущество возможно в лучшем состоянии, и прибавлять как можно больше нового хорошими, честными средствами.
Именно хозяйство и дети – цель семьи, ее благоденствие. Поэтому и супруг и супруга, каждый со своей стороны, должны заботиться о процветании дома и воспитании детей. Сфера деятельности каждого из них строго разграничена, с одной стороны, в силу божественного предначертания, с другой, – в силу обычая. Бог назначил мужчине труды вне дома, а женщине домашние заботы и, согласно обычаю, женщине приличнее сидеть дома, а мужчине заботиться о внешних делах. И не может скрыться от бога нарушение этого порядка. Ксенофонт поет оду порядку, посвятив этому специально всю восьмую главу («На свете нет ничего столь полезного, столь прекрасного как порядок»). Порядок у Ксенофонта и абстракция, и совершенно конкретная вещественность («А как красиво, когда башмаки стоят в ряд»; «Какой красивый вид представляют плащи, приведенные в порядок»). Мир семьи – это мир порядка. Красота порядка – это красота обычая. В то же время, воспевая красоту порядка, он нигде не говорит о красоте жены, ведь это не важно для порядка в ойкосе, куда важнее красота помыслов, красота того же разумения. Поэтому, чтоб процветал дом, жена должна быть подобна пчелиной матке, которая не дает пчелам (слугам) быть в праздности, высылает на работу, принимает и хранит, делит между всеми, заботится обо всех, чем приобретает привязанность к себе.
Все, что делает жена дома, лишь часть общего порядка, часть забот об общем хозяйстве, ведь хозяйство мужа и жены общее, и они должны быть товарищами в его реализации. Только экономическая самостоятельность и наследники делают семью полноценным элементом гражданского устройства полиса. И эта сфера полностью регулируется обычаем, то есть общественной добродетелью. Но эта сфера все же не единственная в жизни супругов. Ксенофонт говорит и о другой, более личной («мы сошлись с тобою, жена, также и для телесного общения»), и именно в связи с ней – о любви. Но каково будет наше разочарование, когда мы увидим, как он определяет ее.«Скажи мне, жена, – спросил я, – когда ты считала бы меня как владельца общего с тобою состояния более заслуживающим любви – если бы я показал тебе, что есть в действительности: не хвастался бы, что у меня больше, чем есть, и не скрывал бы ничего, что есть, или же если бы вздумал обмануть тебя: рассказывал бы, что у меня больше, чем есть, показывал бы серебро поддельное, цепочки с деревом внутри, быстро линяющие пурпурные одежды и выдавал бы их за настоящие?»
Любовь здесь определяется вновь через имущественную состоятельность, а супруги как владельцы общего состояния. Основание такой любви вовсе не чувственность, а собственность. Правда эту фразу Ксенофонт вводит для обоснования пагубности обмана со стороны жены, которая как-то была «сильно набелена» (хотела казаться белее, чем она есть) и «сильно нарумянена» (хотела казаться румянее, чем в действительности) и речь в этом отрывке идет, в первую очередь, о состоятельности тела. «Так когда, по-твоему, я заслуживал бы больше любви, находясь в телесном общении с тобою, – если бы, отдавая тебе свое тело, я заботился, чтоб оно было здорово и сильно и чтобы благодаря этому у кожи был действительно хороший цвет, или же если бы я показывался тебе, намазавшись суриком и наложивши краску под глазами, обманывая тебя и заставляя смотреть на сурик и касаться его вместо моей собственной кожи?»
Под любовью здесь понимается только «телесное общение», причем любовь эта зависит от состояния тела, красота которого должна быть естественной («Уверяю тебя, жена, меньше люблю цвет белил и румян, чем твой собственный»), как красота самого порядка. Как же быть красивой (чтоб достичь этой любви), а не казаться? Ответ Ксенофонта на этот вопрос симптоматичен. «Я советовал ей не сидеть все на одном месте, как рабыни, а с божьей помощью попробовать как следует хозяйке, подойти к ткацкому станку, да поучить служанку... присмотреть и за поварихой, постоять и возле управительницы, когда она отмеривает что-нибудь, обойти дом и проверить, все ли на том месте, где положено быть...» Так, он вновь возвращается на круги своя – нет для супруги никакого другого мира вне общественной добродетели.
Подводя итоги, следует констатировать, что античный эрос не был связан со сферой семьи. Возможность семейного союза, основанного на любви, лишь косвенно допускается в эпоху поздней античности. Как верно замечает Энгельс, любовь находится вне сферы гражданского общества (вне семьи). Поэты поют любовь гетерам и прекрасным мальчикам. Жену же, если и славят, то за добродетель, но чаще не прославляют, а наставляют в ней, ибо муж – душа, а женщина – тело. Жена не должна иметь своего Я и всегда должна оставаться тенью мужа. Любая ее сексуальная активность всегда порицается древними, как похотливость, неподобающая для порядочной жены. Семья и эрос – это два разных мира. И только ли дело в том, что жена не образованна, а гетера может удовлетворить не только телесные, но и духовные запросы мужчины? В этой двойственности отражается двойственность самого космоса, его природность и его разумность. Гражданин полиса делит мир на свой и чужой, на жителей полиса и жителей округи (существ неразумных, не осознающих благ полисного устройства), при этом воспринимая полис как упорядоченный, организованный (правильный) космос, а все находящееся за его стенами, как мир неподвластный пониманию, мир зла, мир стихии, мир не подчиняющийся его воле. Точно так же, брак и Эрос являют собой две противоположные ипостаси этого единого в своей двойственности космоса. Эрос, как стихия, не подчиняющаяся разуму, не может быть введен в упорядоченный мир семьи, поскольку это привело бы к разрушению самого космоса, к превращению его в хаос.
Заключение
Итак в нашей работе мы рассмотрели развитие семейного правав древних Афинах, сложившихся нравах и семейных обычаях, а так воззрения античных философов и политиков на любовь, брак, семью, воспитание детей.
Подводя итог, можно сказать следующее. Античный тип семьи, видимо, не приходится рассматривать как законченный социокультурный архетип. Прежде всего, античность есть переход от родового архетипа семьи к личностному, это уже не тотальное господство рода, но еще и не тайна личностного бытия. Этот промежуточный архетип определяет семью как частную жизнь.
Античный мир выводит существование семьи на качественно новый уровень, связанный с разделением частной и публичной жизни, с углублением индивидуальных,-личностных, интимных аспектов семейных отношений. Будучи еще в социальном плане целиком завязана на традиционный родовой быт, на древние патриархальные образцы жизни, античная семья образует уже отдельный от родовых, общественных, государственных структур частный мир человека. Речь идет о том, что в обществе было институционально закреплено право человека на личную жизнь, право на сохранение в тайне некоторых сторон своей жизни, право на некое место, где бы ты был сам собой в своем собственном микросоциуме. Именно эти процессы и заложили фундаментальные основания европейского способа бытия человека и общества. Но здесь же следует искать и принципиальные основания специфики тех кризисов, которые присущи западному миру.
Возможности для формирования европейской цивилизации открывает индивидуализация жизни, базой которой является выделение сокровенной интимности семьи в особую частную сферу бытия. Но эта же индивидуализация делает европейскую семью более мобильной и, следовательно, податливой перед лицом деструктивных тенденций. До тех пор пока семья существовала как непосредственная форма реализации жизни целостного рода, хотя бы эта массивная инертность родовой жизни придавала семье естественную устойчивость. Теперь же для устойчивого существования семьи требуется качественно иное основание. Единственным таким основанием может быть нравственность, ибо семья теперь переходит на уровень личной жизни, а единственной нормативной системой, действенной для личности, именно в качестве личности, является нравственный закон.

Библиография
Аристотель. Политика. Метафизика. Аналитика.-М.:Эксмо, 2007
Виноградов П.Г. История правоведения. Курс для историков и юристов. - М. 1908.
Женщина в античном мире: Сборник статей.-М.:Наука, 1995История государства и права зарубежных стран. Под ред. П.Н.Галанзы и Б.С.Громакова.- М. 1980.
История Европы. М. 1988 г., т. I. М. 1992 г., т.II. ,т. III - М. 1993 г.
Ксенофонт Домострой .-М.:Директ –Медия, 2004
Крашенинникова Н.А. История государства и права зарубежных стран. Учебное пособие ч. I, II.. - М. 1994 г.
Кривошта Н.А. Демографические и психологические аспекты некоторых женских образов в греческой лирике и драматургии VII-V вв. до н.э. //Женщина в античном мире. Куманецкий К История культуры Древний Греции и Рима -М.:Высшая школа, 1990.-351с.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.- С.23-178
Осауленко Е.В. Положение женщины в Афинах // Гендерная история: pro et contra. - СПб., 2000.
Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. -М.: Мысль, 1993. -с. 101.
Скрипилев Е.А. История государства и права Древнего мира. Учебное пособие.- М. 1993 г.
Трухина Н.Н. История Древней Греции.-М.МИРОС, 1993.-183с.
Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Под редакцией К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой т. I,II - . М. Юрист. 1996
Чанышев А.Н. Любовь в античной Греции //Философия любви. Ч.1.- М., 1990.- С.64-65.
Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права.- М. 1996 г.


Чанышев А.Н. Любовь в античной Греции //Философия любви. Ч.1.- М., 1990.- С.64-
Осауленко Е.В. Положение женщины в Афинах // Гендерная история: pro et contra. - СПб., 2000.-с.37
Чанышев А.Н. Любовь в античной Греции //Философия любви. Ч.1.- М., 1990.- С.64-
Женщина в античном мире: Сборник статей.-М.:Наука, 1995.-С.122
Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. -М.: Мысль, 1993.. –С.123

Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Под редакцией К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой т. I,II - . М. Юрист. 1996.-С.49

Скрипилев Е.А. История государства и права Древнего мира. Учебное пособие.- М. 1993 г. –С.123

Женщина в античном мире: Сборник статей.-М.:Наука, 1995.-С.145
Там же .-С.146
Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. -М.: Мысль, 1993..-С.146
Женщина в античном мире: Сборник статей.-М.:Наука, 1995.-173с
Там же .-С.149
Скрипилев Е.А. История государства и права Древнего мира. Учебное пособие.- М. 1993 г. –С.134

Работа эта (( фигурирует в русских переводах как "Домострой" или "Экономик". Посвящена она разумному управлению домом. Следует учитывать, что греческое слово (дом) многозначно и может означать и дом, и семью, и имущество, и даже отечество (для Гомера все эти понятия срастаются в этом слове).
Ксенофонт Домострой .-М.:Директ –Медия, 2004.-С.34

Там же .-С.37
Там же .-С.39
Там же –С.43
Там же ._с.49
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. -С.23
Кривошта Н.А. Демографические и психологические аспекты некоторых женских образов в греческой лирике и драматургии VII-V вв. до н.э. //Женщина в античном мире.- С.67.












25