Территория государства, территория субъекта, территория муниципального образования: основные характеристики и показатели развития

В этом случае федеральная территория должна рассматриваться как особый режим части элемента территориального устройства России. В случае ее создания в рамках территории субъекта Российской Федерации федеральная территория должна рассматриваться как элемент территориальной структуры субъекта Российской Федерации, а не федерации в целом. Разумеется, что эти два толкования ведут к совершенно различному пониманию природы и статуса федеральных территорий. Может ли прямое федеральное управление исключить осуществление не только региональной власти, но и местного самоуправления. Ответ на этот вопрос далеко неоднозначен. С одной стороны, для любой населенной территории должен в полной мере соблюдаться конституционный принцип народовластия, выражающийся в в соответствующей местности. Однако данную норму следует рассматривать скорее как регулирование порядка изъятия соответствующей части из состава территории субъекта федерации, чем как декларирование возможности создания федеральных территорий в рамах территории штата. В любом случае эта норма на практике не применялась. обеспечении права граждан на участие в публичных органах, в том числе федерального уровня [4]. С другой, отдельными авторами высказывается и прямо противоположная позиция, о том, что что поправки в Конституцию РФ создают предпосылки к полному изъятию у граждан права на осуществление местного самоуправления [5, с. 27] и не только в федеральных территориях [6, с. 3–4]. Представляется, что вопрос о возможности полного отсутствия местного самоуправления как особой публичной власти народа в федеральных территориях и конституционности такой конструкции заслуживает отдельного изучения. В рамках же настоящей статьи необходимо отметить, что особенности организации местного самоуправления в федеральных территориях должны устанавливаться федеральным законом, т. е. актом той же юридической силы, что и Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Какими бы ни были эти особенности, с целью исключения двусмысленного толкования федерального закона о федеральных территориях, законодателю потребуется скорректировать и положения вышеуказанного закона. Таким образом, в качестве исходного положения для регулирования статуса федеральных территорий в федеральном законе следует определить их как единицы в составе территории России, не являющиеся элементами федеративного устройства и имеющие статус, отличный от статуса субъекта Российской Федерации. При этом такие единицы не должны входить в состав территории субъектов Российской Федерации и должны иметь существенные особенности организации публичной власти. 3. Основные элементы статуса федеральных территорий Учитывая, что определяющей чертой для федеральных территорий является их отличие от субъекта Российской Федерации, наиболее эффективным представляется конструирование их статуса, исходя из элементов статуса субъекта Российской Федерации. Рассмотрим вопросы, которые возникают по основным из них. Наличие территориального коллектива, сообщества является важнейшим системообразующим признаком публично-территориального образования. Так, для государства принципиальным вопросом является единство нации, для субъекта федерации очень важен вопрос социальной идентичности населения (национальной, религиозной, территориальной или другой), а для муниципального образования жизненно важным вопросом является сплоченность местного сообщества. Отсутствие же постоянно проживающего населения означает недопустимость создания публично-территориального образования. Однако к федеральным территориям данный постулат не относится. Как раз наоборот, отсутствие постоянно проживающего населения, либо его недостаточное для самоуправления количество, излишняя рассредоточенность населения по территории, непродолжительность постоянного проживания (сменяемость) жителей и иные подобные факторы, свидетельствующие об отсутствии территориального коллектива, заинтересованного в самостоятельном решении вопросов своей публичной организации, могут стать отличительной характеристикой федеральной территории. В этом смысле принципиальным вопросом для видовой дифференциации федеральных территорий должен стать вопрос об отсутствии (незначительном количестве) постоянно проживающего населения, либо его достаточном количестве. В связи с изложенным, можно предложить разделение федеральных территорий на две принципиально разные категории: 1) населенные; 2) ненаселенные. К последним следует относить территории, на которых постоянно проживающее население полностью отсутствует, либо недостаточно для самостоятельной реализации публичной власти. Под данную категорию попадут территории, в пределах которых отсутствуют населенные пункты, но могут находиться военные базы, полярные станции, пункты метеорологического наблюдения и т. п. Речь идет, прежде всего, об арктических территориях России [7; 8, с. 134], но в равной же степени это могут быть достаточно изолированные островные территории в рамках иных географических районов. Потому принципиальное непринятие населением нового статуса способно разрушить территориальный коллектив, даже если он имеется, и сделать неэффективным любую организацию публичной власти. А это, в свою очередь, поставит вопрос об эффективности создания федеральной территории. пальных услуг (в том числе, мер социальной помощи и поддержки), определение статуса соответствующей территории (населенный пункт, муниципальное образование и т. п.) и др. С сожалением можно констатировать, что постулат об учете мнения населения при образовании федеральной территории «Сириус» во внимание принят не был. Это необходимо с целью избежать многочисленных проблем с неопределенностью момента установления границ и их описания. Федеральный закон должен четко определить правовую форму утверждения описания границ федеральных территорий, а также требования к такому описанию. С учетом принятой в настоящий момент практики описания границ муниципальных образований и субъектов Российской Федерации такое описание должно осуществляться в соответствии с требованиями кадастровой деятельности. Оптимальной формой для утверждения такого описания представляется федеральный закон, что и демонстрирует опыт создания федеральной территории «Сириус». Важным представляется вопрос о порядке определения территории федеральной территории. В прессе уже обращается внимание на то обстоятельство, что создание федеральных территорий неизбежно потребует уменьшение территории субъектов Российской Федерации [3, с. 59], и даже высказывается мысль, что это может быть уменьшением суверенитета субъектов Российской Федерации [9, с. 110]. Однако подобная оценка излишне категорична. Наконец, хотелось бы обратить внимание на физико-географические характеристики территории федеральных территорий. В отсутствие четкого понимания целей создания федеральных территорий в этой части трудно делать прогнозы. Однако учитывая озвученные в прессе идеи о создании отдельных федеральных территорий, можно предположить, что федеральными территориями могут быть как достаточно обширные и протяженные территории, граничащие с несколькими субъектами Российской Федерации (Арктика), так и «точечные объекты» (закрытые административно-территориальные образования). Эти характеристики, как минимум, отразятся на процедуре создания федеральных территорий. А с учетом озвученного деления на населенные и ненаселенные, можно предположить, что ненаселенные территории могут быть как достаточно протяженными, так и компактными. В то время, как населенные территории явно должны иметь «точечный характер» и не могут по площади равняться субъекту Российской Федерации. Более того, поскольку федеральные территории будут конструироваться вне контекста исторического, культурного и национального развития – как искусственно создаваемые единицы, в федеральном законе вполне возможно предусмотреть конкретные критерии для определедерации. В этой связи существует множество проблем неопределенности и несогласованности прохождения границ субъектов Российской Федерации, которые не разрешены до сих пор. Как было сказано выше, Конституционный Суд Российской Федерации уже достаточно четко определил свою позицию по вопросу о том, что федеральные территории не являются элементами федеративного устройства. А это означает, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации как принцип федеративного устройства, предусмотренный частью 3 статьи 5 и частью 3 статьи 11 Конституции РФ к ним не применяется. Собственно, и значительная часть положений главы 3 Конституции РФ к федеральным территориям также применяться не должна. И эта неопределенность настолько концептуальна, что делает невозможным применение подавляющего большинства норм законодательства в рамках предметов совместного ведения. Остановимся на этом моменте подробней. При поверхностной оценке масштаба специфики реализации предметов публичного ведения в федеральных территориях может показаться, что неопределенность создается лишь в части решения вопросов, отнесенных к ведению субъектов Российской Федерации. Однако это не так. В федеральной территории в более или менее ординарном режиме можно представить себе реализацию только вопросов исключительного ведения Российской Федерации, да и то не всех. Так, вполне можно себе представить работу полиции, Следственного комитета Российской Федерации, иных правоохранительных органов и системы исполнения наказания. Однако уже по вопросам осуществления правосудия начнут возникать проблемы (например, в силу выпадения мировых судей как органов государственной власти субъекта Российской Федерации, квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации и т. п.). Реализация же предметов совместного ведения потребует полного переосмысления. Вся ныне существующая система разграничения полномочий в рамках предметов совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов ориентирована на участие трех уровней публичной власти. Отсутствие регионального звена делает автоматически невозможным реализацию полномочий и федеральных государственных органов, и органов местного самоуправления. В этой связи нужно, прежде всего, обратить внимание на реализацию правотворческих полномочий субъектов Российской Федерации, особенно полномочий реализуемых посредством принятия законов. Как представляется, самостоятельное законодательное регулирование федеральная территория осуществлять не должна. И дело не только в отсутствии законодательного органа, о чем будет сказано ниже, но и в том, что часть 2 статьи 5 Конституции РФ говорит о законодательстве только субъектов Российской Федерации, и статья 76 Конституции РФ осталась неизменной и разграничивает нормотворческую компетенцию только между Российской Федерацией и ее субъектами. Таким образом, реализация нормотворческих полномочий, возложенных на органы государственной власти федеральной территории, может осуществляться только посредством принятия подзаконных актов. Уже только это обстоятельство фактически делает невозможным реализацию полномочий федеральных и местных органов власти по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (вопросам местного значения в рамках соответствующей сферы). Как известно, законодательная компетенция регионов по предметам совместного ведения имеет излишне дифференцированный («лоскутный») характер, однако именно эта характеристика свидетельствует о том, что отсутствие региональных законов будет препятствовать реализации существенной части полномочий федеральных и местных органов, даже если такие органы будут созданы в обычном порядке. Что же касается вопросов исключительного ведения субъектов Российской Федерации, то, соглашаясь с их эфемерностью и декоративностью, можно предвидеть отдельные осложнения и здесь. Например, несмотря на разнообразие мнений в науке, фактически к исключительному ведению субъектов Российской Федерации относится определение вида и категории населенного пункта, а также принятие решения о его создании и упразднении. При отсутствии законодательного регулирования на уровне региона эти вопросы необходимо будет решать в ином порядке. Безусловно, решить обозначенные проблемы можно, «раскидав» полномочия органов государственной власти субъекта Российской Федерации между федеральными и местными органами власти. Таким образом, необходимые законотворческие полномочия может взять на себя федеральный законодатель, а реализацию правоприменительных полномочий можно возложить на специально создаваемые федеральные органы исполнительной власти. Однако такой подход является худшим из возможных. ЗаключениеГосударственная территория существует в пределах, определенных Государственными границами, роль которых определяется тем, что они обозначают пространственные границы государственной власти.Территория государства состоит из сухопутных пространств, национальных вод, недр земли, территориальных вод (территориального моря) и воздушных пространств, лежащих над сушей, а также национальных и территориальных вод.Земельные участки, принадлежащие государству, могут состоять из отдельного массива суши, части земного континента или частей суши, разделенных территорией другого или других государств. Независимо от местонахождения отдельные части земельного участка принадлежат неразделенной территории этого государства. Неотъемлемую часть территории государства составляют также принадлежащие этому государству острова, расположенные в открытом море. Сухопутная территория государства может состоять только из островных владений.Государственная территория ряда стран (Россия, США, Канада, Норвегия и Дания) включает, в частности, все земли и острова, расположенные в полярном секторе арктических государств. Полярные сектора включают пространства внутри линий, проведенных от Северного полюса до северных сухопутных границ данного государства. Границами полярного сектора Российской Федерации являются все земли и острова, как открытые, так и потенциально открытые в будущем, расположенные в Северном Ледовитом океане, между побережьем Российской Федерации и меридианами 32 ° 4'45 "восточной долготы и 168 ° 49'30 "западной долготы от Гринвича, составляют территорию Российской Федерации. Исключение составляют земли и острова, признанные иностранной территорией с 15 апреля 1926 года, т.е. восточные острова архипелага Шпицберген.В состав водных пространств входят внутренние (национальные) воды и воды морского пояса, прилегающего к побережью государства и называемого территориальными водами или территориальным морем.Внутренние (национальные) воды включают моря, озера, каналы и реки, расположенные на сухопутной территории данного государства, а также моря, ограниченные со всех сторон сухопутной территорией данного государства, не связанные проливом с другими морями или океанами. .Внутренние воды государства - это воды его морских портов и, при определенных условиях, морских заливов, устьев и устьев, берега которых принадлежат этому государству. Таким образом, к внутренним водам Российской Федерации относятся: а) воды портов, ограниченных от моря линией, проходящей через наиболее удаленные от моря точки гидротехнических и других сооружений портов; б) акватории заливов, заливов, устьев, лиманов, берега которых полностью принадлежат Российской Федерации, - до прямой линии, проведенной от берега к берегу в месте, где находятся один или несколько входов в залив, залив и т. д. формируются со стороны моря впервые, если ширина каждого из них не превышает 24 морских миль; в) воды заливов, заливов, устьев и лиманов, морей и проливов, исторически принадлежащих Российской Федерации. К таким заливам относятся, в частности, Рижский залив, принадлежащий Российской Федерации, и залив Петра Великого на Дальнем Востоке.Список используемой литературы1. Арсеньева, Татьяна Информационное сопровождение регионального управления: моногр. / Татьяна Арсеньева. - М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2018. - 236 c.2. Дмитрий, Витальевич Шевчук Региональная экономика и пространственное развитие в 2 т. Т. 2 региональное управление и территориальное развитие. Учебник для бакалавриата и магистратуры: моногр. / Дмитрий Витальевич Шевчук. - М.: Юрайт, 2015. - 330 c.3. Емельянов, С.В. Информационные технологии регионального управления / С.В. Емельянов. - Москва: СИНТЕГ, 2016. - 305 c.4. Ивашкина, Ирина Геоэкологические основы территориального планирования города Москвы / Ирина Ивашкина. - М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2018. - 160 c.5. Ижендеев, Алексей Организация регионального управления транспортом России / Алексей Ижендеев. - М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2017. - 280 c.6. Кирнев, Александр Дмитриевич Муниципальное управление и социальное планирование в муниципальном хозяйстве. Учебное пособие. Гриф УМО МО РФ / Кирнев Александр Дмитриевич. - М.: Феникс, 2018. - 519 c.7. Кобилев, А. Г. Муниципальное управление и социальное планирование в муниципальном хозяйстве / А.Г. Кобилев, А.Д. Кирнев, В.В. Рудой. - М.: Феникс, 2015. - 496 c.8. Кобилев, А. Г. Муниципальное управление и социальное планирование в муниципальном хозяйстве / А.Г. Кобилев, А.Д. Кирнев, В.В. Рудой. - М.: Феникс, 2019. - 608 c.9. Лимонов, Л.Э. Региональная экономика и пространственное развитие в 2-х томах. Том 2. Региональное управление и территориальное развитие. Учебник для бакалавриата и магистратуры / Л.Э. Лимонов. - М.: Юрайт, 2017. - 211 c.10. Олег, Михайлович Рой Основы градостроительства и территориального планирования. Учебник и практикум для академического бакалавриата / Олег Михайлович Рой. - М.: Юрайт, 2017. - 724 c.11. Панибратов, Ю. П. Муниципальное управление и социальное планирование в строительстве / Ю.П. Панибратов, А.Н. Ларионов, Ю.В. Иванова. - М.: Academia, 2014. - 256 c.12. Панибратов, Ю.П. Муниципальное управление и социальное планирование в строительстве. Учебное пособие / Ю.П. Панибратов. - М.: Академия (Academia), 2017. - 351 c.