Религиозное отшельничество: причины, традиции и современность

Юродивых можно считать «составной частью» нашей национальной культуры. Это были люди, кое-как прикрывавшие свое тело лохмотьями и имеющие внешность весьма неказистую. Люди не от мира сего, или «божьи люди», как их называли в народе. Известный православный философ Сергей Булгаков говорил: «Это те, которые отказались от своего человеческого ума, приняв образ кажущегося безумия, чтобы вольно терпеть поношения и унижения “Христа ради”». Их «религиозный подвиг» заключался в том, чтобы «совлечься своего естественного образа и облечься во Христа» [14, с. 212–213]. Они «блажили», совершали «нелепые» с точки зрения «нормальных» людей поступки. Эти внешние признаки как раз и служили принципом интровертивности восточных культур, в том числе русской. Чем неказистее внешность, тем ярче горит внутренний огонь святости, озаряя человеческое существо изнутри. Наглядным примером может послужить известная картина М. В. Нестерова «Странник». По типично русской размытой дождями дороге на фоне русского осеннего неба и желтеющего леска идет-бредет старичок в лохмотьях. Вся суть этого образа выражена в чудесных глазах странника, излучающих доброту постигнутого фаворского святого Божественного Духа. Для понимания сути образов русских святых старцев и юродивых обратимся к некоторым особенностям национального фольклора, к русской волшебной сказке прежде всего. Любимым героем большинства из них является Иван-дурак. Этимология слова «дурак» по сей день остается тайной. Можно предположить, что это слово происходит от латинского прилагательного «твердый»/durus|, но вряд ли такое объяснение может нас удовлетворить. Иван-дурак является третьим младшим сыном царской или крестьянской семьи – суть не в этом. Он отличается от всех своих родных и окружающих своей «дуростью». Она выражается в том, что его поведение и внешний вид отличаются от общепринятых норм поведения, т. е. морали, имеющей место в среде его обитания. Во-первых, он ленив, не трудится, даже если он крестьянин; неудачник, если он царевич. Он лежит на печке, которая его возит. Все его желания совершаются «по щучьему велению». Если он едет на коне, то обязательно «задом-наперед». Да и конь-то необычный, а «Конек-горбунок». Во вторых, одет-то Иван-дурак не как все люди: ходит оборванцем и мечтает о красном кафтане и красном колпаке. Но при всей его «дурости», там где «умные» братья терпят неудачу, а это, как правило, неординарные обстоятельства, Иван достигает успеха. Если внимательно следить за сюжетом известных волшебных сказок «Сивка-бурка», «Царевна-лягушка», «Конек-горбунок» и других, оказывается, что Иван-дурак и не дурак вовсе. Это фольклорный образ юродивого, носящего шутовской костюм и несуразными выходками потешающего публику. Интровертивность восточной, в данном случае русской, культуры как раз и проявляется в образе Дурака, народного прототипа всех наших великих старцев, юродивых «Христа ради», святых проповедников нашей Русской православной церкви. Ваня-дурак – царь, но иного царства, потустороннего. Дурацкий красный кафтан, его своеобразная «багряница», царская одежда настоящего мира живых существ, говорящих «человечьими голосами». Иван знает слова, недоступные умам приземленных обывателей, смеющихся над ним и живущих своими примитивными земными интересами. Все эти сивки-бурки, коньки-горбунки, а также Серый волк приходят к своему хозяину из неведомого потустороннего мира инобытия. Все те, кто обитает «за тридевятью морями в тридесятом царстве, в тридесятом государстве» иногда появляются на «границе» двух миров. Окрашены они, как правило, в серый и белый цвета. Это краски потустороннего мира небытия, где присутствуют тени некогда живых существ. В древнем архетипическом представлении наших предков между миром обитания мертвых и живых не существовало четкой границы. Особенность национальной истории народа-хлебопашца и воина в одном лице наложили отпечаток на отношение к жизни и смерти. Смерть эта ждала восточного славянина за любым степным холмом от стрелы кочевника. Жизнь таилась и зарождалась зеленым побегом в каждом посеянном зерне пшеницы. Акт рождения – жизни – смерти смыкался, переходя друг в друга. Сама ритуальная пища на русских поминках по усопшим да на христианских праздниках имеет древнейшую языческую символику. Поминальный блин круглый, не имеющий ни начала ни конца, означает бесконечность. Крашеные яйца на Пасху несли в себе космическую символику. Желток с зародышем внутри свидетельствовал все о том же бесконечном возрождении… Таким образом, Иван-дурак, будучи в то же время Иваном-царевичем, уезжал на Сером волке или улетал на Коньке-горбунке в загробный мир, «мир первобытный». Здесь было все не так, как в мире реальности. Здесь существовали свои законы, вечные и справедливые в противовес земным – временным и условным. Мир людей представляется смехотворным, потешным. Самый интересный факт: царь земного царства-государства в русских сказках представляется настоящим и полным идиотом. Желания его несуразны и комически пародоксальны. Правитель требует себе то Жар-птицу, то молодую красивую жену, то доброго коня. Однако ничего из перечисленного ему в конечном итоге не достается. Негативно-издевательское изображение царя выражало отношение народа к собственному властителю – законодателю, его приближенным и к придуманным ими «законам». В исторический период существования Московской Руси были заложены основы русского самодержавного монархического государства, которые получили дальнейшее развитие уже в так называемую послепетровскую эпоху. Не лишне вспомнить, что после падения в 1453 г. Константинополя, осажденного турецкой османской армией, Москва действительно становится «Третьим Римом» для всего православного мира. Русский монарх, как это было принято у монархов византийских, теперь именуется «Божьим помазанником». Русской православной церкви отныне отводится роль духовного и, самое главное, политического оплота русского православного государства. По этой причине происходит так называемоеобмирщвление церкви. В XV–XVI вв. появляются два идеала служения Богу среди русских священников. Нил Сорский, происходящий из знатного рода князей Майковых (1433–1508) долгое время пребывавший на Афоне, стал сторонником учения Григория Паламы. После возвращения домой он основал скит на р. Сорке, состоящий из монахов, живших рядом в своих убежищах. Нил Сорский был проповедником аскезы и так называемогонестяжательства. Монахи сами кормили себя, ведя немудреное хозяйство. Нил Сорский был сторонником невмешательства церкви в государственные дела, так как монашеские обители в духовном отношении стоят гораздо выше мирских государевых дел. Иосиф Волоцкий (1439– 1515), наоборот, был сторонником крепкой государственной церкви, полностью поддерживающей действия государя. Монастыри же ему представлялись крупными земельными собственниками. Дальнейшая судьба Русской православной церкви связана с чисто русским явлением-расколом, произошедшим во времена правления Алексея Михайловича (1629–1676). Причины раскола связываются с реформами патриарха Никона (1605–1681), поводом для которых послужила так называемая правка церковных книг, переписываемых малограмотными монахами. Однако суть раскола была гораздо глубже. Во-первых, это было столкновение старой и новой России, окончательно оформившейся после реформ Петра Первого. Во-вторых, государь, а не патриарх стал во главе церкви, полностью взяв «под контроль» всю ее деятельность. Окончательно раскол произошел, как известно, на Московском соборе 1666–1667 гг., где Никон был обвинен в самоуправстве и лишен сана. В дальнейшем Петр Первый вообще ликвидирует патриаршество и ограничивает деятельность церкви Святейшим правительствующим синодом (1721). Следует ли удивляться, что среди старообрядцев, ушедших от преследований в леса Заволжья и называемых «заволжскими старцами», такое распространение получили исихастские проповеди Нила Сорского. Старцы жили в скитах, молились, называли Петра Первого «антихристом» и ожидали конца света, предсказанного Апокалипсисом. Чем дальше шло укрепление российской монархической системы, поддерживаемой церковью, тем больше людей бежало в монастыри. За внешней стороной боярской, а позже – великокняжеской дворцовой роскоши, как и за внешним показным благочестием придворной знати, скрывались сложные социальные проблемы. Набирала силы будущая Великая Российская империя, тоталитарное военное государство. Шло постепенное закрепощение крестьян, превращение свободных крестьян в рабов теми же монастырями, не говоря о боярских вотчинах. Юродивые же, появившиеся в Киевской Руси еще в XII в., блуждая по селам и городам, обличали все человеческие пороки. Они не боялись гнева всесильных мира сего – князей и царей. Хорошо известен Василий Блаженный, имя которого носит известный московский храм. Он мог позволить себе обличительную речь, обращенную непосредственно к Иоанну Грозному. Блаженный Иоанн, как и Блаженный Василий, живший в Москве и едва передвигающийся на своих больных ногах, обвинил Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия и предсказал несчастья грядущего смутного времени [9, с. 251–252]. В стране с деспотическим монархическим режимом правду мог говорить только «дурачок», прикрытое лохмотьями жалкое существо, не имеющее постоянного места жительства. Все юродивые, монастырские великие старцы фактически продолжали традиции фольклорного Ивана-дурака. За внешней «дурацкой» маской скрывалась высокая духовность и неисчерпаемая доброта, отличительная особенность русского народа. Заимствованный из далекой Византии исихазм пал на русскую почву. Он слился с особенностью национального мировосприятия – космизмом, выражающимся в любви к матери-природе и ко всему живому. В русских сказках нет сцен бессмысленного убийства животных. Все эти коньки-горбунки, медведи, серые волки, вещие вороны, как и прочие обитатели лесов, полей и рек, составляют одно целое с людьми. Земля-мать и то, что она дает человеку–хлеб, «яблочки наливные» и т. д., – в понимании русского земледельца составляло элемент сакральности, приобщения к Божественной благодати, разлитой во всем мире. Драматические события уже позднего, XX в.: Первая и Вторая мировые войны; братоубийственная Гражданская война в России с последующими страшными репрессиями, наложили свой отпечаток на судьбу, да и на характер нашего народа. Разрушенные и оскверненные монастыри и церкви, замученные и расстрелянные священники и монахи, пропаганда «воинствующего атеизма» – все это не смогло пройти бесследно. Самое страшное в этой ситуации – нарушение преемственности традиций Русской православной церкви. Однако полностью уничтожить великое духовное наследие русского православия, неотъемлемой частью которого являлся исихазм, оказалось не так-то просто. Последние два десятилетия идет мощный процесс возрождения русской православной культуры. Хотелось бы пожелать, чтобы за чисто внешней обрядностью церковной службы, совершаемой во вновь отстроенных и реставрированных храмах, нашла себе место и истинно православная духовность. Выражается она в сострадании к бедам своих ближних и в оказании им помощи. Детские дома с брошенными на произвол судьбы маленькими детишками; переполненные детские колонии и тюрьмы; высокая преступность в стране; валяющиеся на улицах и вокзалах никому не нужные «бомжи» – вот далеко не полные печальные «знамения времени» . Все эти отвратительные явления, получившие распространение в нашем уже «постсоветском» государстве, должны быть первостепенным и главным объектом внимания и духовной деятельности нашей церкви, которая почему-то с некоторых времен начала именоваться сокращенно – РПЦ. За образцом для подражания нашим православным деятелям ходить не нужно. Достаточно вспомнить православные обители и пустыни не столь уж далекого прошлого, где для каждого убогого находилось убежище, кусок хлеба и доброе слово.ЗаключениеОдной из наиболее значимых форм православной духовной жизни стало монашество. В Евангелии в некоторой степени прослеживались разные пути для обычного христианина и для совершенных; для «внешних» и для избранных учеников. Для «внешних» Христос учил притчами; для совершенных была возможность познать тайны Царствия Небесного.Жажда спасения заставляла искать подвига духовной жизни, который давал бы гарантию спасения, начинающегося уже в этой жизни. Таким образом зародился образ Царствия Небесного на земле, а иноки стали образом ангелов. Монашество на многие века стало идеалом христианской жизни.Причины и история формирования монашества. Многие христиане, спасаясь от гонений, уходили в пустынные места и там предавались молитве. С прекращением гонений идеал спасения через мученичество трансформировался в идеал пустынника, монаха. Прот. Иоанн Мейендорф пишет о святых иноках, что их аскетический отказ от мира «рассматривался как вольное мученичество». За свои подвиги мученики сподоблялись видения божественного образа и благодатной помощи в принесении своих подвигов. Точно так же и в результате аскетического подвига подвижник сподоблялся от Бога сверхъестественных духовных даров. Разница в том, что мученик принимает смерть одномоментно, подвижник «умирает» ежедневно.Прп. Иоанн Кассиан Римлянин считает, что монашество и монастыри возникли со времени апостольской проповеди:«лучше тех монастырей, которые сначала апостольской проповеди основаны святыми и духовными отцами, не может быть никакое новое братство на западе в стране Галлии». Прп. Кассиан Римлянин считает правила древних египетских и палестинских монастырей апостольскими установлениями, а монастыри, «которые с начала апостольской проповеди основаны святыми и духовными отцами», являются лучшими обществами святых мужей, братствами, ведущими ангельскую жизнь. «Все изначальное иночество явилось своего рода органичным продолжением апостольского века истории Церкви» [3; 17], считает современный богослов.Монашество возникло в III веке в Египте и в Палестине. Первоначально это были удалившиеся в пустыню отшельники. Стремящиеся к высшему нравственному совершенству устраняются от общества для аскетической жизни. Удалявшиеся в пустыню подвижники-аскеты получили греческое название анахореты.Некоторые путешественники и очевидцы свидетельствовали, что в IV-V веках в пустынях Египта и Палестины насчитывались тысячи монахов. Отцы-пустынники постоянно упражнялись в молитве и аскетических подвигах, послушании и духовных устремлениях. Это были целые города; но это было государство мистическое, и в этом плане оно представляет интерес при исследовании христианской мистики. В результате как духовных, так и политических причин монашество в Египте пришло в упадок. Руины монашеских поселений можно было еще увидеть в конце VIII - начале IX вв.Анализ истории и географии монастырей дает возможность заметить одну существенную проблему: в монашестве прослеживается единая духовная традиция, которая в православии не изменилась до на-стоящего времени.Список использованных источниковКостюкова Т. А., Шульгин Н. Православная педагогика в современной духовной и культурно-исторической ситуации // Вестн. Томскогогос. пед. ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2010. Вып. 10 (100)Религиоведение. Энциклопедический словарь. М.: Акад. проспект, 2006. 1255 с. Святой Григорий Палама. Триада в защиту священно-безмолвствующих. СПб.: Наука, 2007. 388 с. Бибихин В. В. Краткие сведения о житии и мысли св. Григория Паламы // Триада в защиту священно-безмолвствующих. СПб.: Наука, 2007. 427 с. Юнг К. Структура психики и архетипы. М.: Акад. проспект, 2009. 302 с. Евдокимов П. Православие. М.: Библейский богосл. ин-т св. ап. Павла, 2002. 500 с. Торчинов Е. А. Пути философии Востока и Запада. Познание запредельного. СПб.: Азбука-Классика, 2007. 473 с. Юнг К. Психологические типы. М.: Университетская книга: АСТ, 1996. 715 с.Тальберг Н. История русской церкви. М.: Издание Сретенского монастыря, 1997. 924 с. Монастыри. Справочник «300 исторических мест». М.:Рипол классик, 2002. 607 с.Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: в 3 т. Ростов н/Д: Феникс, 1995. Т. 1. 637 с.Горбачева Н. Великие пророки. Оптинские старцы. М.: Олимп, 1999. 204 с. Горбачева Н. Великие пророки. Серафим Саровский. М.: Олимп, 1999. 199 с. Булгаков С. Православие. М.: Фолио, 2001. 471 с.Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории [Текст] /А.Тойнби. - М.: Айрис-пресс.- 2003. - 592 с. Яворук О.А. Знание. Дидактические перспективы решения знаниевой проблемы. Монография [Текст] /О.А.Яворук. – Ханты-Мансийск: ЮГУ.- 2009. - 170 с.Лествица, возводящая на небо / преп. Иоанн Лествичник. - 8-е изд. - М.: Издательство Сретенского монастыря, 2013. - C. 394.Преподобные отцы наши Антоний и Феодосий Печерские. - Киев: Украiнськiпропилеi, 2002. - С. 223.Типикон, сиесть устав. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002 - С. 63.Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ, под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. - СПб.: Наука, 2000. Т. 9: - С. 384.Амвросий (Орнатский). Древнерусские иноческие уставы / Амвросий Орнатский, епископ. - Иосифо-Волоцкий монастырь, 2001 - С. 234Киево-Печерский патерик. Подготовка текста Л. А. Ольшевской, перевод Л. А. Дмитриева.http:lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4945#ИгуменияИулиания (Каледа). Молитва как основное делание монашествующих. https://diveevo-monastyr.ru/articles/molitva kakosnovnoedelaniemonashestvujushhihprimersovremennyhmonastyrejegiptaТипикон, сиесть устав. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002 - С. 57.Типикон, сиесть устав. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002, С. 821.Никон (иеромонах) Монастыри и монашество на Руси (X-XII века) // Вопросы истории - 1991, № 12 - С. 23 - 27.Митрополит Иларион (Алфеев) о современном монашестве. https://bogoslov.ru/article/3519702Собрание писем святителя Феофана.Вып. 3. - М., 1898. - С. 199.Сочинения епископа Игнатия Брянчанинова: Аскетические опыты. 2-е изд. Т. 1. - СПб., 1905. - С. 564.Доклад Святейшего Патриарха Кирилла на Собрании игуменов и игумений Русской Православной Церкви. http://www.patriarchia.ru/db/text/4621772.