Исследование психологических последствий кибербулинга

Отметим, что эти показатели совпадают и с количеством испытуемых, которые стали жертвами кибербуллинга. Рассмотрим результаты исследования самооценки (рис. 5).Рисунок 5 – Результаты исследования уровня самооценкиДиаграмма показывает, что 44% опрошенных (21 человек) обладают адекватной самооценкой, эти дети оценивают себя, свои способности и возможности реалистично, не подвержены влиянию чужого мнения, ориентируются, в первую очередь, на свои ощущения и оценку себя.35% опрошенных (17 человек) обладают заниженной самооценкой, что свидетельствует о неблагополучном развитии личности. Эти ученики составляют «группу риска». За низкой самооценкой могут скрываться два совершенно разных психологических явления: подлинная неуверенность в себе и «защитная», когда декларирование (самому себе) собственного неумения, отсутствия способности и тому подобного позволяет не прилагать никаких усилий для построения успешной личности.21% детей (10 человек) продемонстрировали завышенный уровень самооценки, что указывает на определенные отклонения в формировании личности. Завышенная самооценка может подтверждать личностную незрелость, неумение правильно оценить результаты своей деятельности, сравнивать себя с другими; такая самооценка может указывать на существенные искажения в формировании личности — «закрытости для опыта», нечувствительности к своим ошибкам, неудачам, замечаниям и оценкам окружающих.Последняя диагностическая методика, которой мы воспользовались в исследовании – это многофакторный личностный опросник Р. Кеттелла.При анализе мы разбили всех испытуемых на две группы – те, кто подвергался кибербуллингу и те, кто не подвергался.Анализируя полученные диагностические результаты по методике «14 PF(тест-опросник Кеттелла для подростков)», можно сделать вывод о том, что дляподростков, которые стали жертвами кибербуллинга (рис. 6), по фактору «А» характерен низкий показатель.Им свойственны такие особенности,каксдержанность,обособленность,критичность,холодность,склонностькригидности,скептицизму,отчужденности.Такие дети предпочитают работать в одиночку. Показатель несколько коррелирует сшизоидностью.По фактору «В» (ложь) у подростков, подвергшихся кибербуллингу, былполученнизкийпоказатель,чтосвидетельствует о правдивости ответов.Анализируя результаты, полученные по фактору «С», был отмечен низкий уровень, чтосвидетельствует о высокой чувствительности. Они легко расстраиваются, изменчивы в поведении, в эмоциях. Избегают требований окружающейдействительности, эмоционально возбудимы, невротическиутомленные.Анализируя результаты, полученные по фактору «D», мы пришли к выводу, что подростки по данному фактору имеют высокий показатель, чтосвидетельствует о нетерпеливости, требовательности, несдержанности. Легкоотвлекаются и проявляют много нервных симптомов (беспокойно спят, легкообижаются, сердятся в возбужденном состоянии в ситуации ограничения).По факторам «E», «F», «G», «H», у подростков, которые стали жертвами кибербуллинга, были получены низкие показатели, что свидетельствует о таких личностных особенностях, как уступчивость, навязчивость в поведении. Осторожность иногда выступает в комплексе с мрачностью и пессимизмом. Впечатлительны, склонны к субдепрессиям.Рисунок 6 – Итоги диагностики по методике Кеттелла для группы подростков, ставших жертвами кибербуллинга (средние значения)Неприлагают усилий при решении групповых задач, выполнении социально-культурныхтребований.Проявляетсяподсознательноечувствовины,собственной неполноценности. Речь замедленна, они затрудняются в высказываниях. Не склонны поддерживатьотношения со всеми, кто их окружает. С трудом включаются в общиемероприятия. Избегают яркого своего появления на людях, самовыражения.Констатируя полученные данные по факторам «I», «J», «O», «Q2», «Q4»,мы выявили, что рассматриваемая группа подростков имеет высокий показатель по перечисленным факторам. Это свидетельствует о высокой эмоциональной чувствительности, склонности к беспричинной тревоге. У них узкий круг друзей. Интеллектуально развиты, думают над своими ошибками, стараясь избежатьновых. Им свойственны мрачные предчувствия, размышления, беспокойство, тревожностьв трудных ситуациях, субъективное чувство, что его не принимает группа.По фактору «Q3» выявлен низкий уровень. Это свидетельствует о том, что уподростков, подвергшихся кибербуллингу низкий волевой контроль.Они импульсивны в своемповедении и, следовательно, подвержены ошибкам. Часто чувствуют себянеприспособленными к жизни.Теперь обратимся к результатам диагностики для группы респондентов, которые не сталкивались с травлей в Интернете.Дляподростков, не сталкивающихся с кибербуллингом, по факторам «А», «D»,«G», «H», «I», «J», «Q3», характерны высокие показатели. Это свидетельствуето таких особенностях, как хорошая приспособляемость, присущи гибкиеустановки, которые легко меняются. Они возбудимые, нетерпеливые, требовательные, несдержанные, не легки вобщении. Педантичны, исполнительны. По фактору «В» (ложь) был получен низкий показатель, что свидетельствует о правдивости ответов.Анализируя результаты, полученные по факторам «С», «Е», «F», «O»,«Q2», «Q4», мы пришли к выводу, что по данным факторам получены низкиепоказатели, что свидетельствует о чувствительности, эмоциональной не устойчивости. Легко расстраиваются. Изменчивы в поведении, в эмоциях. Зависят от других. Стремятся исповедоваться, раскрыться другим. На второстепенных ролях функционируют очень хорошо. Зависимые, ведомые,идущие на зов, присоединяющиеся. Предпочитают принимать решения вместе с другими людьми. Расслабленность может привести к лени, к низким достижениям. Обычно снижена мотивация деятельности.Таким образом, мы провели исследование психологических последствий кибербуллинга для подростков и выявили, что им присуща низкая самооценка, высокий уровень тревожности, часто расстраиваются, изменчивы в поведении, в эмоциях. Сдержанны, обособленны, критичны, холодны, склонность к ригидности, скептицизму, отчужденности.ЗАКЛЮЧЕНИЕТермин «буллинг» стал применяться для обозначения травли человека в 90-х годах XX в. Наиболее конкретно определить буллинг можно как длительное физическое или психологическое насилие со стороны индивида или группы в отношении индивида, который не способен защитить себя в данной ситуации.Кибербуллинг представляет собой преднамеренное действие с целью нанесения травмы или повреждения, используя компьютеры, мобильные телефоны и другие электронные устройства, против тех, кто не может предотвратить или остановить это поведение. В литературе выделяют следующие факторы для объяснения феномена кибербуллинга: склонность ребенка к агрессии, предыдущий опыт с издевательствами, сдерживающие факторы, связанные с киберпространством, родительские факторы.Негативные последствия буллинга, как в реальном мире, так и в виртуальном, выражаются во множественном и долговременном ущербе здоровью, благополучию и социализации как жертв и агрессивных жертв, так и агрессоров. Кроме того, исследования показывают высокие социальные издержки, затрачиваемые на трудоустройство, медицинское обслуживание и другие виды сопровождения, направленные на совладание с проблемами, во многом вызванными школьнымбуллингом. Можно предполагать — хотя исследований на эту тему практически нет, — что долговременный опыт свидетеля непрекращаемой травли также имеет негативные последствия.Таким образом, работа по прекращению и предотвращению буллинга имеет огромное значение: в длительной перспективе она снижает риски психиатрической и соматической симптоматики, саморазрушающего поведения, включая суициды и зависимости, социальные и экономические трудности, а также правонарушения.Сокращение проблемы школьного буллинга необходимо вести на разных уровнях: институциональном (профилактические программы в школах), на уровне общественного мнения и СМИ (повышение внимания и чувствительности к теме травли и трансляция ценностей альтернативного уважительного и партнерского способа коммуникации), просветительском (преодоление стереотипов и виктимблейминга, обучение навыкам конструктивного общения в школе, в семье, в других средах), коррекционном (прекращение текущих ситуаций буллинга, перестройка системы отношений в учебном процессе), психотерапевтическом (поддержка, повышение устойчивости и осознанности, развитие навыков, выход из ситуаций буллинга и преодоление их последствий.Способы защиты от кибербуллинга можно условно разделить на два больших блока: правовые способы защиты (правовое регулирование коммуникаций в Интернете, наказание за порочащие честь и достоинство высказывания, призывы к насилию и т.п.) и психологические - выработка копинг-стратегий, позволяющих жертве нивелировать последствия кибербуллинга для своей личности.Проведенное исследование психологических последствий кибербуллинга, которое было проведено среди учеников 8 «А» и 8 «Б» классов СОШ № 1 г. Крымска показало, что дети, столкнувшиеся с травлей, показывают низкую самооценку, высокий уровень тревожности, часто расстраиваются, изменчивы в поведении, в эмоциях. Сдержанны, обособленны, критичны, холодны, склонность к ригидности, скептицизму, отчужденности.СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫAndersonC. A. Humanaggression / C. A. Anderson, B. J. Bushman // AnnualReviewofPsychology. – 2002. – Vol. 53. – pp. 27–51. Baldry A.C. ‘Am I at risk of cyberbullying’? A narrative review and conceptual framework for research on risk of cyberbullying and cybervictimization: the risk and needs assessment approach / A.C. Bradly, D.P. Farrington // Aggressive and Violent Behavior. – 2015. –Vol. 23. – pp. 36–51.Barlett C, Chamberlin K, Witkower Z. Predicting cyberbullying perpetration in emerging adults: A theoretical test of the Barlett Gentile Cyberbullying Model / C. Barlett, K. Chamberlin // Aggressive Behavior. – 2017. – Vol. 43 (2). – pp. 147–154.Due, P. Bullying and symptoms among school-aged children: International comparative cross sectional study in 28 countries [Электронныйресурс] // European Journal of Public Health. – № 15(2). – № 128–132. – Режимдоступа: https://doi.org/10.1093/eurpub/cki105 (датаобращения: 10.03.2022)Faucher C. Cyberbullying among university students: Gendered experiences, impacts, and perspectives / C. Faucher, M. Jackson // Education Research International. – 2014. – pp. 1–10Gaffney H., Farrington D. P. Cyberbullying in the United Kingdom and Ireland / H.Gaffney, D.P. Farrington: To be published by Palgrave McMillan: Palgrave Studies in Cybercrime and Cybersecurity Series. – 2018. – 129 p.Gladden, R. M. Bullying surveillance among youths: uniform definitions for public health and recommended data elements [Электронныйресурс] / R.M. Gladden, A.M. Vivolo-Kantor, Lumpkin, C. D. – Режимдоступа: https://www.cdc.gov/violenceprevention/pdf/bullying-definitions-final-a.pdf (датаобращения: 10.03.2022)Herrera-López M. Bullying y cyberbullying en latinoamérica/ M. Herrera-López // Revista Mexicana de InvestigaciónEducativa. –2018. – Vol. 23 (76). –pp. 125–155.International journal of environmental research and public health. – 10(12). – pp. 6820–6831. – Режимдоступа: https://doi.org/10.3390/ijerph10126820 (датаобращения: 10.03.2022)Juvonen J., Gross E. F. (2008). Extending the school grounds? – Bullying experiences in cyberspace / J. Juvonen, E.F. Gross // Journal of school Health. –2018. – Vol. 78 (9). – pp. 496–505. Kokkinos C. (2014). Cyberbullying: An investigation of the psychological profile of university student participants / C. Kokkins, N. Antoniadou // Journal of Applied Developmental Psychology. – 2014. – Vol. 35. – pp. 204–214. Li Q. New bottle but old wine: a research of cyberbullying in schools / Q. Li // Computers in Human Behavior. – 2014. – Vol. 23 (4). – pp. 1777–1791. Olweus, D. A. Bullying in schools: facts and intervention [Электронныйресурс]: Research Centre for Health Promotion, University of Bergen, Norway. – Режимдоступа: https://www.researchgate.net/publication/228654357_Bullying_in_schools_facts_and_intervention (датаобращения: 10.03.2022)Patchin J.W. Measuring cyberbullying: implications for research [Электронныйресурс] / J.W. Patchin, S. Hinduja // Aggression and Violent Behavior. – 2015. –Vol. 23. – pp. 69–74. – Режим доступа: https://www.researchgate.net/publication/277253679(датаобращения: 10.03.2022)Silva, M. A. The Involvement of Girls and Boys with Bullying: An Analysis of Gender Differences [Электронныйресурс] / M.A. Silva, I., Pereira, B., Mendonça // Slotter E. B., Finkel E. J. I3 theory: Instigating, impelling, and inhibiting factors in aggression / E.B. Slotter, E.J. Finkel // Human aggression and violence: Causes, manifestations, and consequences. – 2011. – Vol. 53. – pp. 35–52. Smith P. K. Cyberbullying: Its nature and impact in secondary school pupils / P. K. Smith, J. Mahdavi, M. Carvalho // Journal of Child Psychology and Psychiatry. –2018. –Vol. 49 (4). – pp. 376–385Spain S.M. The dark side of personality at work / S.M. Spain, P. Harms // Journal of Organizational Behavior. – 2014. – Vol. 35. – pp. 41–60.Swearer S. M. Understanding the psychology of bullying: Moving toward a social-ecological diathesis-stress model / S. M. Swearer, S. Hymel // American Psychologist. – 2015. – Vol. 70 (4). – pp. 344–353. Wong R. Y. M. Does gender matter in cyberbullying perpetration? An empirical investigation / R. Y. M. Wong, C. L. K. Cheung // Computers in Human Behavior. –2018. –Vol. 79. – pp. 247–257. Алексеева Л.С. Жестокое обращение с детьми: его последствия и предотвращение / Л.С. Алексеева. – М.: Национальный книжный центр, ИФ «Сентябрь», 2016. – 180 с. Альмяшева, Д.И. Кибербуллинг: понятие, виды, причины и меры предупреждения среди подростков / Д.И. Альмяшева // Актуальные проблемы права, экономики и управления. – 2020. – С. 435-438.Бородина, В.Н. Кибербуллинг среди подростков в образовательной среде как предмет исследования / В.Н. Бородина, А.И. Петимко // Мир науки, культуры, образования. –2021. –№ 6 (91). –С. 154-157.Глазман, О.Л. Психологические особенности участников буллинга[Электронныйресурс]. – Режим доступа: https://lib.herzen.spb.ru/text/glazman_105_159_165.pdf(датаобращения: 10.03.2022)Губарева Г.А. К вопросу о буллинге среди старшеклассников в образовательной среде [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://sworld.education/konfer41/74.pdf(датаобращения: 10.03.2022)Дейнека, О.С. Кибербуллинг и виктимизация: обзор зарубежных публикаций / О.С. Дейнека, Л.Н. Духанина // Перспективы науки и образования. – 2020. – № 5 (47). – С. 273-292.Жарков, Г.В. Социальная санкция за буллинг и рискованные субкультурные практики молодых людей / Г.В. Жарков // Инновационное развитие и человеческие ресурсы: молодежь и социальная сфера. – 2018. – № 4. – С. 111-113Лихова, А.А. Правовые механизмы противодействия кибербуллингу в подростковой среде / А.А. Лихова // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. – 2020. – № 2 (39). – С. 90-92.Мухина М.С. Психологический портрет участников буллинга[Электронный ресурс].– Режим доступа: URL: https://muhina-push-sofrino1.edumsko.ru/articles/post/1055361(датаобращения: 10.03.2022)Нахаева, А.В. Кибербуллинг: причины, виды и последствия / А.В. Нахаева // Психология личности: актуальные исследования. – 2020. – С. 174-179.Нестерова А.А. Психологические особенности детей, склонных к виктимности в ситуации школьной травли/ А.А. Нестерова // Психологическая безопасность личности в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности. – 2015. – C. 277-285.Селифанова А. И. Буллинг в подростковой среде / А.И. Селифанова, Л.А. Мартиросян, Е.К. Абдулина // Перспективы развития науки и образования сборник научных трудов по материалам международной научно-практической конференции. – 2017. – С. 104–105.Ушакова, Е. Буллинг: новый термин для старого явления // Директор школы. –2009. – № 6. – С. 84-85.Шестакова, Ю.М. Проблемабуллингавсовременныхобразовательныхучреждениях / Ю.М. Шестакова // Психологияипедагогика: Актуальныепроблемытеорииипрактики. – 2019. – С. 166-169