БИБЛЕИЗМЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ: ЛИНГВОСТИЛИСТИ-ЧЕСКИЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Мы назвали такой прием опосредованная аллюзия:В окнах настоящая опера «Ночь под Рождество»40 — снег и огонечки. (12) – аллюзия к библейским реалиям через оперу Чайковского.Булгаков в «Белой гвардии» неоднократно обращается в произведению Ф. М. Достоевского «Бесы», подчеркивая Апокалипсис ближайших дней:...глядел в страницу первой попавшейся ему книги и вычитывал, бессмысленно возвращаясь к одному и тому же: «Русскому человеку честь — одно только лишнее бремя...» (45);…недочитанный Достоевский, и глумятся «Бесы» отчаянными словами...(55).Текст наполнен метафорами и символами, ими Булгаков создает прагматизм произведения, передает эмоциональную окраску при помощи символа креста на памятнике в руках, который проходит через весь текст и в последних строках превращается в меч:Но лучше всего сверкал электрический белый крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке (47),…чугунный черный Владимир и держит в руке, стоймя, трехсаженный крест (82).Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла — слилась с вертикалью,и от этого крест превратился в угрожающий острый меч.Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор.(186)Для создания эмоционального образа Апокалипсиса гражданской войны наполняет текст библеизмами-словами как символами, фразеологизмами и многочисленными аллюзиями:печальный и загадочный старик Бог (5);А им придется мучиться и умирать (7);Выходил неизвестный, непонятный всадник в кольчуге(186).В тексте не раз упоминаются топонимы Киева – колыбели русской православной веры (Крещатик, Подол, Святошино, Андреевский спуск, Владимирская горка, Днепр) но он всегда обозначен просто Город (с заглавной буквы). Больше половины библеизмов-устойчивых сочетаний слов, включая афоризмы, введены в текст в трансформированном виде. Изменения коснулись как семантики, так и грамматических структур. В этом случае отсутствие у большинства читателей фоновой информации приводит к необходимости в многочисленныхсносках и пояснениям (рис. 1).Рис. 2.1 Сноска с объяснением библейского персонажа Петра в современном изданииВ романе много библеизмов-междометий: Господи Боже мой! Но Боже, где же Сергей? Господи, Господи! (14) Господи.. (18), с нами Бог! (18),Да кто же там, Господи!(19) Боже ты мой, (42)и слава Богу (50) – в общей сложности встречаются 103 раза.А черт их знает (120), Черт возьми (83) – всего 31 пример. В заключении рассмотрим композиционную функцию библеизмов. Автор часто использует прием смены хронотопа. В основное повествование включены параллельные истории, восходящие к Библии, например, описание вахмистра, въехавшего на лошади в рай и повстречавшего Петра. Это - единственный случай в данном произведении, когда происходит десакрализация текста для достижения комического эффекта. Библейский символ – Вифлеемская звезда – также выполняет в романе композиционную функцию: звезда пастушеская — вечерняя Венера (3) – в начале текста и на последних страницах:Играла Венера красноватая, а от голубой луны фонаря временами поблескивала на груди человека ответная звезда. Она была маленькая и тоже пятиконечная.(185)При этом с ней происходят метаморфозы: небесное тело как христианский символ становится значок, отличительным знаком новой силы, новой веры. Далее мы рассмотрим особую лингвостилистическую функцию библеизмов, а именно – десакрализацию на примере произведения другого жанра - сатирического романа, который вышел тремя годами позже. 2.4. Библеизмы как средство создания комического эффектаДесакрализация библейского текста – характерное явление советской литературы первой половины XX века как свержение старого, отжившего мира. вместе с тем шел процесс создания принципиально новой действительности. Роман «12 стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова (1927), жанр которого определяется как «социальная сатира», отличается обильностью и очевидностью интертекстуальности, в основе которой – библейские тексты. Нами был проведен анализ самых репрезентативных библеизмов из текста романа на различных стилистических и сопоставительных уровнях, чтобы выявить, каким образом интертекст позволил авторам достичь комического эффекта. Мы выяснили, что наиболее часто использован референциальный способ, причем для создания комического эффекта аллюзии большей частью явные:союз меча и орала – библ. «перекуют свои мечи на орала»;Чертог вдовы Грицацуевой сиял - библ. (Мат.9:15 ) - чертог брачный — дом во время свадьбы или особое помещение для жениха в восточных странах.Не мучьте младенцев - библ.избиение младенцев (Иер. 31,15;Мф. 2,16-18)Гром среди ясного неба раздался через пять минут - небесный гром(1 Цар. 2,10 и др.). Текстовые реминестенции в этом произведении часто связаны в различными цифрами-символами. Название произведения «12 стульев» отсылает читателей к 12 коленам Израилевых – племенам потомков сыновей Иакова,которые были потеряны, рассеяны по разных областям; у Иисуса было двенадцать учеников, которые впоследствии стали двенадцатью апостолами. Комический эффект построен на снижении ценностей – древний народ и апостолы поставлены в один ряд со стульями. Имеются и другие числовые реминистенции: количество глав после первых двух изданий сложилось в число 40 – по продолжительности лет пребывания иудеев в пустыни. В Старгороде должны были проложить 12 линий трамвая, но остановились на трех («святая троица»). Великий комбинатор входит в Старгород, со стороны деревни Чмаровки в половине двенадцатого. Читатели 1920-х годов, вероятно, были хорошо знакомыс уже приведенным в нашей работе выражением«работники одиннадцатого часа», которые, независимо, когда приступили к работе, получают расчет в 12 часов дня. Но при этом авторы сохраняют нравоучительный сюжетообразующий библейский мотив наказания за желание незаконного обогащения и предательства: Остапу Бендеру перерезали горло, отец Федор и Ипполит Матвеевич Воробьянинов сходят с ума. Применение аллюзии к библейским текстам в заурядных бытовых ситуациях создает эффект несоответствия. В заштатный город Старгород входит не Иисус, а мошенник Остап в сопровождении беспризорного. В поиске невест, он получает ответ Тихона, в котором просматривается сравнение с невестами Христовыми:– Наших невест, – возразил дворник, – давно на том свете с фонарями ищут. У нас тут государственная богадельня, старухи живут на полном пенсионе (29).Символ Сеятеля обыгрывается в романе дважды: впервые, вызывающий сострадание после неудачного свидания Воробьянинов долго плакал и, еще плача, купил у старушки все ее баранки, вместе с корзиной. Он вышел на Смоленский рынок, пустой и темный, и долго расхаживал там взад и вперед, разбрасывая баранки, как сеятель бросает семена (141).Далее он снова выступает в роли Сеятеля, но уже в гротескной форме: Бендеру предстояло вырезать в картоне фигуру сеятеля, разбрасывающего облигации(222). Отсылку к библейской притче усиливает следующее в предложении архаичное библеизм-слово искус и далее именование «шедевра» библейской скрижалью.Еще один символ – «Ноев ковчег», который в тексте стал «тиражным» ковчегом: организаторами лотереи, путешествующими на волжском пароходе «Скрябин» по российской провинции, с метафорическим описанием ее участников: Население тиражного ковчега уснуло. Львы из тиражной комиссии спали. Спали ягнята из личного стола, козлы из бухгалтерии, кролики из отдела взаимных расчетов, гиены и шакалы звукового оформления и голубицы из машинного бюро.(223)Цитаты, в отличие от романа «Белая гвардия» встречаются намного реже. В данном тексте их изначальная функция создания возвышенного стиля переходит в комический эффект. Так, цитата да минет чаша сия (48) указывает на громкоговоритель как причину страданий.Прямых цитат в произведении нет, но строки Библии неоднократно встречаются для создания комического художественного образа. Рассмотрим пример игры слов как выборочного цитирования:Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень! (227).В данном пассаже дважды обыгрывается библейский сюжет: камень должен быть направлен не в блудницу (Кису), а в самого говорящего (Христа – в романе – Остапа), Магдалену (девочку) олицетворяет Воробьянинов.Стиль Ильфа и Петрова отличает большое количество сюжетных линий, вставок. Одна из них – сатирический рассказ – повесть о гусаре-схимнике, Валтасаре XIX века. Фигура отца Федора представлена как шарж на священников, что обеспечивают аллюзии, игра слов, смешение слов разных стилей: церковнославянских архаизмов, просторечий, литературных клише: Взалкалотец Федор. Захотелось ему богатства. Понесло его по России, за гарнитуромгенеральши Поповой, в котором, надо признаться, ни черта нет (139). Речь отца Федора, как священника, отличается высокопарным библейским слогом, но в у охотника на сокровищами звучит сатирично: а токмо волею пославшей тя жены(289). И сатирично звучит из его уст опосредованный библеизм из поэмы А. С. Пушкина «Цыгане»:Птичка божия не знаетНи заботы, як труда,Хлопотливо не свиваетДолговечного гнезда.Рассмотрим другие примеры экспрессивно-номинативного способа реализации интертекстуальности библеизмов, а именно аллюзии на топонимы:Посреди содома находились концессионеры.(117) – пробка на ЛубянкеНа горизонте возвышаются пирамиды и вавилоны из печеного хлеба.(64) - горы, башниКонцессионеры подходили к селению Сиони и далее по тексту сионские дети осыпали конкурентов каменным градом.(261) Библейский Сион упоминается в романе еще раз в непрямой аллюзии:[Пожарный конус вместо пенной струи издает] мелодию «Коль славен наш господь в Сионе»(63) – цитата (строка торжественного гимна Российской империи) как вторичная библейская аллюзия, дана в противопоставлении «вещественности» - прозаическому средству пожаротушения. В романе иронично обыгрываются библейские имена. Так диссонансом к просторечной фамилии Изнурёнков звучит его имя Аввесалом (Владимирович), отсылающее читателей к библейскому персонажу, который при попытке бегства запутался длинными волосами в ветвях дерева и был убит.Автор острот запутался в долгах.В разговорной речи персонажей звучат традиционные библеизмы-междометия, передающие эмоции говорящих:Боже спаси, И боже меня от этого упаси, Господи! – сказал инженер. – Боже мой! Боже мой!– Черт с ними, с двенадцатью.- К чертовой матери столик!- Ни черта!Как мы видим из приведенных примеров, используемые в романе «12 стульев» библиезмы, как и непрямое цитирование, по большей части взяты не из сакральных текстов, а из русской разговорной речи того периода, что делает их для читателя – современника романа понятными при построении юмористической ситуации. Архаизмы лишь усиливают комический эффект. Данное произведение соответствует определению Бахтина о карнавализации литературы, придании ей праздничного характера, с обязательным участием народного смеха, смены личин[2, с. 98], т.е. как сформулировал Остап Бендер, «праздника жизни», который прошел мимо охотников за легкой добычей. Обобщая изложенное, мы пришли к выводу, что независимо от того, каким образом библеизмы попали в русский язык, они прочно укоренились в литературном языке, как в разговорной, так и письменной форме. Это подтверждают многочисленные библейские сюжеты и мотивы в русской классической литературе, в том числе в произведениях «золотого века», в центре внимания которых – человек и его нравственность. Авторы активно использовали библеизмы в текстах, а многие из них были вынесены в заголовки. К специфическим чертам библеизмов необходимо отнести, в первую очередь, прагматический компонент их содержательной структуры, в которой четко просматривается нравственно-дидактическая, морально-этическая составляющая, а также их лингвостилистические особенности, которые проявляются наличием возвышенной коннотации в их семантической структуре. Одновременно библеизмы могут быть использованы для десакрализации. В этом случае происходит замена священного, сакрального на приземленное, вещественное. В художественных текстах функционируют две группы библеизмов – собственно цитатные, заимствованные из текстов Евангелия и фразеологические единицы, определенные содержанием библейских текстов, их персонажами, сюжетами, взаимоотношениями (сюжетные библеизмы). Исходя из комической направленности произведения прямое цитирование практически не используется, библеизмы используются в форме аллюзий, , метафор, вигре слов. ЗАКЛЮЧЕНИЕС принятием христианства и появлением на старославянском языке текстов Священного Писания русская культура за короткий срок приобретает черты письменной культуры европейского типа. Особую роль в трансляции представлений новой христианской культуры играют библейские фразеологизмы, в образном содержании которых выразилось новое культурное мировидение.Библейские выражения попали в русский язык как путем заимствования из старославянского языка, варианта Нового Завета, имеющего хождение с момента введения христианства на Руси по сей день, так и путем образования собственно русских, восходящих к синодальному переводу Библии 1876 года. В отдельную группу входят многочисленные фразеологические обороты, возникшие в русском языке на базе библейских образов и мотивов путем их переосмысления. В этом процессе огромную роль сыграла классическая русская литератураXIXвека.Библейские мотивы также сопровождали литературу эпохи глобальных перемен первой трети XXвека.Несмотря на все запреты и открытые преследования слово Божье продолжало жить в русском языке благодаря многочисленным фразеологизмам, источником которых стало Священное Писание. После десятилетий отлучения нашего народа от православной веры, с конца прошлого века мы наблюдаем ренессанс в изучение феномена библейского культурного кода. В нашем обществе возрос интерес к Библии, что нашло свое отражение и в языке. Связанные между собой и во многом пересекающиеся понятия «крылатые слова», «крылатые выражения», «фразеологизм», «текстовая реминисценция», «интертекстуальность» относятся к понятию библеизма, который включает в себя слова и выражения, цитаты, словосочетания и имена, прямо или косвенно апеллирующие к тексту Священного Писания.Библейские фразеологизмы представлены во всех типах фразеологических единиц и используются очень часто, как в художественных текстах, так и в публицистике, выступлениях политиков и общественных деятелей и разговорной речи.Дидактическая функция библеизмов, их экспрессия, метафоричность и аллегоричность созвучна художественному стилю, основная цель которого – создание художественного образа. Библеизмы как элементы интертекстуальности выполняют прагматическую функцию раскрытия характеров персонажей с авторской оценкой.Проведенное исследование двуххудожественных произведений молодой советской литературы периода 1920-х годов, разных по сюжету и жанру (роман-реквием и сатирический роман),свидетельствует о том, что в большинстве случаев использование библеизмов способствует созданию торжественной, возвышенной тональности текста. Однако возможно их диссонансное употребление в сниженно-прозаическом контексте, что приводит к десакрализации библеизма и созданию иронической, шутливой окраски.Тема христианской веры и Библии долгое время находилась в нашей стране под запретом. Многие сюжеты и персонажи не знакомы современникам. Для сегодняшнего читателя, а порой и писателя-журналиста, блогера, представляется сложным правильное толкование и уместность использования библеизмов.Данное исследование затронуло только общие вопросы проникновения и реализации библейского кода культуры в русский православный мир и дает возможность вести последующие исследования в различных направлениях языкознания, литературоведения, культурологии, на примере художественных текстов различных жанров различных периодов русской и советской литературы. Эта тема практически неисчерпаема, как и ее источник – Священное Писание. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. –М.: Советская энциклопедия, 1966. – 607 с.2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М.: 1965, – 543 с.3. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика. – М.: Высшая школа, 1990. 4. Виноградов В.В. Фразеология. Семасиология // Лексикология и лексикография. Избранные труды. — М. : Наука, 1977. — С. 118—161.5. Верещагин, Е. М. Библейская стихия русского языка. / Е.М. Верещагин // Русская речь. – 1993. - №1. – С. 90-98. 6. Гак В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке в сопоставлении с французскими библеизмами // Вопросы языкознания. – 1997. №5. – С. 55-65.7. Гвоздарев Ю.А. Библейские выражения в русской фразеологии// Ядерно-перифирийные отношения в области лексики и фразеологии (на материале русского языка): Республиканская межвузовская научная конференция 20-23 мая 1991г. Тезисы докладов.- Новгород, 1991. Ч.I с. 58-60.8. Гончаров И.А. Собр. соч.: в 8-ми томах. М., 1952–1955. Т. 8.9. Грановская, Л.М. Библейские фразеологизмы. Опыт словаря// Русская речь.- 2008.-№1. с. 73-79.10. Дрознин, М. Библейский код. Тайнопись будущего. / Перев. с англ. А.  Петрова. - М.: Вагриус, 2000 – 303 с.11. Дубровина, К.Н. Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре / К. Н. Дубровина. — М.: Флинта : Наука, 2012. – 264 с.12. Дубровина, К.Н. От Библии до библейских фразеологизмов русского языка // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. 2006. №8. – с. 98 – 104.13. Дубровина К.Н. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов/ К.Н. Дубровина. – М.: Флинта: Наука – 2010. – 808 с.14. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов.- М.: Просвещение, 1998.- 160с.15. Земский А.М. Русский язык: В 2-х ч.: Ч.1.Лексикология, стилистика, культура речи, фонетика, морфология: Учебник для студентов средних педагогических учебных заведений/ А.М. Земский, С.Е. Крючков, М.В. Светлаев; Под ред. В,В, Виноградова.- 11-е изд., испр.- М.: Издательский центр «Академия».16. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – Изд. 6-е. – М.:Изд-во ЛКИ, 2007.17. Климович Н.В. Библеизмы в художественном тексте: автореф. дис. …канд. филолог. наук: 10.02.19 / Н.В. Климович; Сибирск. федеральн. ун-т– Красноярск, 2010. – 16 с.18. Климушенко А.В. Библеизмы и мифологизмы греческого происхождения во фразеологической системе современного русского языка // ГВУЗ «Приазовский государственный технический университет». 1997. №4. – с. 118-120.19. Клюкина ТН. Тайное и явное / О библеизмах в русском языке// Наука и религия.– 2015. – с. 49-50.20. Комиссаров В.Н. Теория перевода. М.: Высш. шк., 1990. – 253 с.21. Краткий словарь библейских фразеологизмов/ Сост. Л.Т. Кочедыков; Бахрах – М. – 2012. Режим доступа: https://www.bible-center.ru/ru/article/dictionaryart22. Литературный энциклопедический словарь (под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева). – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – 752 с.23. Мочалова В. Библейский интертекст в знаковых произведениях советской литературы:«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» как мидраш 24. Розенталь, Д.Э. Русская фразеология / Н. Н. Кохтев, Д. Э. Розенталь // Русская фразеология. - М.: Русский Язык, 1990. – 306 с.25. Остапенко Л.М. Библейский код в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» / Л. М. Остапенко, Т. Ю. // Семендяй, Literature and Culture of Polissya № 98. Series "Philology Research" № 14. – С. 76-8926. Орлова, Т.С. Библеизмы как средство создания комического эффекта в произведениях П.Г. Вудхауса / Т. С. Орлова. // Молодой ученый. – 2019. – № 34 (272). – С. 89-92. 27. Слободяник. В. А. «КОДРАНТ» Словарь Библейских понятий. – Ирпень: 2001. – 204 с.28. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. 1995. №6. - С. 17-2929. Тихомиров Б.Н. Отражения Евангельского Слова в текстах Достоевского. Материалы к комментарию // Евангелие Достоевского: в 3 т. — Тобольск, 2017. — Т. 2. — С. 109–78630. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачёва 2-е издание: 1986-1987 (редактор русского текста М.А. Оборина). Режим доступа: https://lexicography.online/etymology/vasmer31.Хрячкова Л.А. Отбор и использование библеизмов в художественном наследии Михаила Афанасьевича Булгакова: Дис. ... канд. филол. наук. – Воронеж, 2004. – 286 c.32. Шалина М.А. Изучение религиозной проблематики в творческой системе Ф.М. Достоевского в высшей школе /Евангельский текст в русской словесности. Сборник тезисов докладов X Всероссийской научной конференции (с международным участием), 21-24 сентября 2020 года. Петрозаводск. – с. 280-282.33. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. Учебное пособие для вузов со спец. «Русский язык и литература».- СПб.: Специальная литература, 1996.- 192с.34. Шмелева Е.Я., Емельянова О. Н. Библеизмы // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева и др. М.: Флинта; Наука, 2007. С. 96-97.35. Шулежкова С.Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие. М., 2002.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ36. Булгаков М. Белая гвардия (комм. В.И. Лосев). – М.: АСТ, 2002.37. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок, Москва 1998