В. Т. Шаламов «Сентенция»

Чтобы быть Человеком, важно не просто существовать, перетекая изо дня в день, важно осмысливать, чувствовать жизнь вокруг себя. А разрушительное чувство злости никогда не должно преследовать человека. Как и зависти. Отлично описывает логику жизни цитата: «И все стояли вокруг – убийцы и конокрады, блатные и фраера, десятники и работяги. А начальник стоял рядом. И выражение лица у него было такое, как будто он сам написал эту музыку для нас, для нашей глухой таежной командировки. Шеллачная пластинка кружилась и шипела, кружился сам пень, заведенный на все свои триста кругов, как тугая пружина, закрученная на целых триста лет...». Это говорит о том, что даже в такой, казалось бы, ужасной и безрадостной реальности должен быть смысл для жизни. Наслаждение музыкой.5) Образ героя повествователяРечь идёт о политическом заключенном, которого отправили на другую работу, так как он уже не был ни на что способен, настолько был истощен от голода, работы, побоев, унижений и издевательств надсмотрщиков, конвоиров,уголовников. Человек грустный, обессиленный, не видящий ни в чем смысла. Теперь он, на новом месте, работал кипятильщиком, должен за день греть титан с водой, для этого наготовить дров, напилить. Тело его было настолько истощено, что пила была тяжела и было проблемой преодолеть с ней 200 метров до леса и обратно. В начале рассказа он совершенно ко всему равнодушен. И к себе, и к окружающему миру.Съедая на автомате, что попадалось, ягоды, объедки, обломки, отсыпаясь сразу же, как дела прекращались, падая на нары, постепенно его тело стало восстанавливаться. Сначала он вдруг стал слышать храп в бараке, потом он пожалел синицу, не дал застрелить, а потом в его мозг пришло латинское слово: «Сентенция!». То есть с мыслью о слове, пришла сама мысль, ведь сентенция по латыни – мысль. Рассказ идёт от первого лица, это и есть герой рассказа, осуждённый по 58-й статье. С течением рассказала герой потихоньку возвращался к жизни: «Не только равнодушие, зависть и страх были свидетелями моего возвращения к жизни. Жалость к животным вернулась раньше, чем жалость к людям». Его равнодушие отступило.