Особенности компьютерной, сетевой и онлайновой коммуникации

Четко прослеживается еще один цифровой разрыв (между теми, кто участвует в онлайн-коммуникации, и теми, кто не участвует).Те, кто создает оригинальный контент и передает часть этого контента через репосты и комментарии, накапливают виртуальный капитал, который привлекает внимание многих других пользователей, а также рекламодателей и инвесторов. Таким образом, наиболее активные пользователи получают возможность конвертировать виртуальные ресурсы в реальный экономический капитал. С другой стороны, пользователи, потребляющие контент, становятся «виртуальными пролетариями», то есть поставщиками внимания, самого ценного ресурса в постиндустриальном обществе. Ответы на вопрос о практиках пользователей социальных сетей (Приложение Г) позволяют частично оценить не только степень вовлеченности в сетевую структуру и уровень сетевой активности, но и уровень креативности, который является еще одним показателем наполненности жизни. Креативность —не характеристика какой-либо деятельности, а лишь свойство, которое приводит к созданию новых объектов и смыслов.В постиндустриальном обществе креативность является относительно дефицитным и потому чрезвычайно ценным ресурсом. Это подтверждается приведенными выше данными о приложениях для социальных сетей. Акты создания собственного контента, такие как обмен информацией, ведение блогов или загрузка мультимедийных файлов, явно менее распространены, чем акты просмотра контента, созданного другими. Творчество как показатель удовлетворенности жизнью включает в себя как традиционные реалистичные элементы, так и сетевые виртуальные[27]. В данном исследовании под творчеством понимается не творческий потенциал, заключенный в таланте, мастерстве и снисходительности, а ежедневное создание реальных и виртуальных вещей посредством собственных действий. В XXI веке социальные сети предлагают самые большие и быстро расширяющиеся новые возможности для творчества и становятся наиболее интенсивными виртуальными пространствами по мере насыщения индивидуальной жизни новым социокультурным опытом. Выделены две практики использования социальных сетей —потребление контента (просмотр новостей, чтение статей, написание блогов, просмотр видео, прослушивание музыки) и создание контента (написание собственных статей, ведение блогов, загрузка текстов, историй, картинок, видео, фотографий и т. д.). Второй цифровой разрыв выделяется в возрастном измерении как более глубокий уровень цифрового неравенства, когда пользователи делятся на потребителей и творцов уже после того, как их разделили на тех, кто использует цифровые ресурсы, и тех, кто их не использует (Приложение Д). В то время как участие в онлайн-потреблении оказывается почти одинаково высоким во всех трех группах респондентов (молодые, среднего возраста и пожилые), уровень онлайн-творчества, определяемый суммированием процента респондентов, ответивших «часто» или «иногда» на вопрос о вкладе в контент, явно выше среди более молодых пользователей; создание контента составляет большинство среди 18-29-летних, в то время как онлайн-творчество находится в меньшинстве среди тех, кому за 60 и более лет. В отличие от возрастного аспекта второго «цифрового разрыва», экономическое неравенство и второй «цифровой разрыв», по-видимому, находятся в нелинейной взаимосвязи.Полученные в ходе исследования данные показали, что участие в потреблении онлайн-контента практически одинаково в трех стратах, определяемых по критериям потребительской способности семьи, заявленной респондентами [17]. В то же время о создании нового контента чаще сообщали респонденты из слоя со средним уровнем дохода, чем из нижнего (бедные/низкий доход) и верхнего (высокий доход/богатые) слоев. Те, кто считает, что их семье «обычно хватает денег на жизнь, но не хватает на покупку машины», похоже, являются самыми креативными в своих социальных сетях. Эта картина, когда типичный российский средний класс лидирует в онлайн-креативности, повторяется в данных по обоим мегаполисам. В Москве уровень креативности среднего класса не превышает уровень, зафиксированный в нижнем и верхнем классах, и не выходит за пределы статистической погрешности. В Санкт-Петербурге разница явно статистически значима (Приложение Е).Отсутствие совпадения между обычным экономическим неравенством и новым цифровым неравенством можно объяснить тем, что для представителей высшего класса, накопивших значительные материальные активы, создание монетизируемого онлайн-контента не является приоритетным занятием и не является премиальной составляющей традиционного образа жизни респектабельной буржуазии. В то же время для многих представителей среднего класса активное использование цифровых технологий для достижения и поддержания высокого статуса в коммуникационных сетях и накопления виртуального капитала зачастую является наиболее доступным способом компенсировать недостаток материальных средств и повысить социальную мобильность. Креативные представители среднеобеспеченных групп создают оригинальный, интересный, постоянно и быстро обновляемый контент, формируя постиндустриальные сети и потоковые структуры, которые приходят на смену привычным институтам, сложившимся со времен расцвета индустриального общества. Распределение ответов респондентов из разных слоев на вопросы о создании онлайн-контента не обязательно отражает их реальный уровень креативности, но точно соответствует их установкам на использование социальных сетей, которые сформировались в общественном сознании в последнее десятилетие, отражая их ориентацию на позитивные или негативные образы сетевого творчества. Позитивные образы сетевой креативности часто воплощают блогеры, которые действительно современны, трудолюбивы, креативны и общественно полезны, либо развивают высокотехнологичный и перспективный наукоемкий бизнес [4].Негативные образы стереотипно олицетворяют так называемые инстаграмщики и тик-токеры. Они производят контент с низкой интеллектуальной и эстетической ценностью и сводят интернет-коммуникацию к преувеличенной и высокомерной гонке за возвеличиванием, мгновенной популярностью, лайками от подписчиков и комментариями от подписчиков. Кажется убедительной гипотеза о том, что скептическое и высокомерное отношение к практике производства онлайн-контента более распространено среди людей с более высоким уровнем дохода и потребления. Однако возможность ее подтверждения выходит за рамки данных, полученных в ходе настоящего исследования. При сравнении двух групп респондентов, указавших на наличие среднего образования (базового, полного, технического или профессионального), и двух групп респондентов, указавших на наличие высшего или незаконченного высшего образования, не было выявлено значимых и четких различий в уровнях потребления и создания онлайн-контента (Приложение Ж).В Санкт-Петербурге принадлежность к группе пользователей социальных сетей с высоким уровнем образования связана с более высоким уровнем онлайн-творчества. Однако среди респондентов из Москвы наблюдалось обратное. Существует общая закономерность второго цифрового разрыва между людьми с разным образовательным статусом. Эта закономерность проявляется в выделении особой категории респондентов, не имеющих высшего образования [19]. Большинство этих респондентов — студенты вузов, и многие из них положительно ответили на вопрос о создании онлайн-контента хотя бы время от времени —64,2 % в Москве и 55 % в Санкт-Петербурге. Иными словами, эта группа— не «креативный класс», а творческая группа, находящаяся в особом переходном периоде социализации и борьбы за статус и идентичность, обращается к сетевому творчеству как к возможности накопления символического и социального капитала в виртуальной среде, тем самым превращая второй цифровой разрыв в основу для доминирования и успеха в создании и использовании сетей и потоковых структур постиндустриального общества.Неравномерное распределение креативности в сообществе пользователей социальных сетей означает, что пока только меньшинство, то есть высокообразованные и принадлежащие к среднему классу люди, имеют возможность активно создавать онлайн-контент, развивать сетевые и потоковые структуры и получать выгоду от этого развития. Это приводит к тому, что речь идет исключительно о молодежи. Включение этого вида творчества в повседневную жизнь все большего числа современных людей может стать одним из ориентиров и показателей развития нового постиндустриального общества. В этом обществе участие в создании новых социальных структур, таких как сети и потоки, должно обеспечивать высокое качество жизни и удовлетворенность. Участие в интернет-коммуникации, активность и творчество в социальных сетях являются индикаторами развития сетевых и потоковых структур [20]. Исследование показывает, что это устойчивые и распространенные модели социальной жизни в российских мегаполисах.Данные проведенных опросов показывают, что «цифровой разрыв» первого и второго рода уже не является разделением между меньшинством пользователей и большинством, исключенным из сетевого общения. Меньшинство, получающее выгоду от вовлечения в сетевые и потоковые механизмы, —уже не те, кто имеет более высокий экономический и образовательный статус, а более активные и креативные пользователи, создающие потоки контента в социальных сетях, лишенные благ, зависимые и виртуально эксплуатируемые.Выводы по Главе 2:1. Как выяснилось в ходе исследования в Москве и Санкт-Петербурге, при высоком уровне вовлеченности людей в интернет-коммуникации традиционно используемый многими исследователями показатель ежемесячной или еженедельной интернет-аудитории уже неэффективен, так как не учитывает разницу между пользователями, которые время от времени участвуют в онлайн-коммуникации, и активными пользователями, которые участвуют в коммуникации практически всегда.2. Ежедневная аудитория—более подходящий показатель для разработки новых сетевых и вещательных структур. Чем выше вовлеченность населения в социальные сети, тем менее актуальны такие показатели, как численность населения и доля пользователей сети в интернет-аудитории.3. Для оценки уровня развития сетевых и вещательных структур больше подходят такие показатели, как доля создателей контента в общем количестве пользователей и доля создателей оригинального и популярного контента.4. Развитие сетевых и вещательных структур в связи с виртуализацией общества является основным содержанием социальных изменений на рубеже XX и XXI веков. Интенсивная интернет-коммуникация —эмпирически зафиксированное выражение социальных структурных изменений.5. Управленческий и бюрократический дискурс о цифровизации, доминировавший в социологии в последние годы, препятствует критическому анализу соотношения социальных и технологических аспектов социальной трансформации, т. е. виртуализации и цифровизации.С точки зрения критической теории, технократическая фетишизация цифровых платформ и алгоритмов под видом «искусственного интеллекта» оказывается отражением присвоения государством и корпорациями повседневных практик виртуализации социальных процессов и отчуждения субъективности и субъектности от цифровых технологий. Их алгоритмы и интерфейсы выведены не сверхчеловеческими способностями, а ограниченной рациональностью и горизонтом культурного опыта разработчиков и тестировщиков, погруженных в социальную рутину. ЗАКЛЮЧЕНИЕКомпьютерная, сетевая и онлайновая коммуникации стали неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. Они предоставляют множество возможностей для общения, обучения, развлечений и деловых операций. Однако для того, чтобы использовать их эффективно, важно понимать особенности и преимущества каждого вида коммуникации. Компьютерная связь осуществляется через локальные вычислительные сети и Интернет, где между компьютерами передаются сообщения, файлы и данные. Она быстрая, эффективная и может охватывать большие расстояния. Сетевая связь осуществляется через телекоммуникационные сети и включает в себя передачу голоса, видео и данных по телефонным линиям, сетям мобильной связи и Интернету. Двусторонняя связь в реальном времени возможна и может использоваться для различных целей, включая видеоконференции и дистанционное обучение. Онлайн-общение происходит через Интернет и включает в себя различные формы взаимодействия, такие как электронная почта, социальные сети, программы обмена сообщениями и видеоконференции. Это удобный и разнообразный способ общения с людьми со всего мира. Однако, участвуя в онлайн-общении, важно помнить о конфиденциальности, безопасности и этикете [6].В данном исследовании были выявлены особенности компьютерной, сетевой и онлайн-коммуникации, существенно отличающиеся от традиционных форм общения, что обусловлено технологическими возможностями и социальными аспектами использования этих средств. Даны ответы на поставленные задачи:— исследованы технологические особенности компьютерной, сетевой и онлайн-коммуникации, которыепозволяет людям общаться друг с другом с помощью электронных устройств, таких как компьютеры, смартфоны и планшеты, эти коммуникации стали неотъемлемой частью нашей жизни, используемая для общения с друзьями и семьей, для ведения бизнеса и для доступа к информации и развлечениям;— выявлены преимущества и недостатки компьютерной, сетевой и онлайн-коммуникации;— проанализированы социальные аспекты Интернет-коммуникаций;— исследована активность и креативность пользователей на сетевых платформах.Также были сделаны соответствующие выводы:— компьютерная, сетевая и онлайн-коммуникация оказывают глубокое влияние на общество;— социальные аспекты интернет-коммуникаций создают новые возможности для самовыражения, формирования сообществ и политической активности;— сетевые платформы стимулируют активность и креативность пользователей, позволяя им создавать контент, взаимодействовать с ним и сотрудничать друг с другом;— для полного раскрытия потенциала компьютерной, сетевой и онлайн-коммуникаций важно понимать ее технологические особенности, преимущества, недостатки и социальные аспекты.Понимая особенности компьютерной, сетевой и онлайн-коммуникации, можно принимать обоснованные решения о том, какой тип коммуникации наиболее подходит для конкретных потребностей. Эффективное использование этих технологий может улучшить общение, повысить производительность и расширить наши возможности для подключения к миру вокруг нас.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫАбрамов В. С. Стратегический менеджмент. — М.: Юрайт, 2024. — 435 с. — ISBN: 978-5-534-09524-1.Абчук В. А., Трапицын С. Ю., Тимченко В. В. Прикладные аспекты менеджмента. — М.: Юрайт, 2023. — 348 с. — ISBN 978-5-534-17081-8.Абчук В. А., Трапицын С. Ю., Тимченко В. В. Теоретические основы менеджмента. — М.: Юрайт, 2023. — 321 с. — ISBN 978-5-534-17086-3.Будрин М.С. Введение в специальность «Менеджмент» / М.С. Будрин. — М.: КноРус, 2021. — 176 с. — ISBN 978-5-395-08000-2.Глухова М.Е. Роль цифровых технологий в преодолении депрессии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2021. Т. 24 № 2.— 31–55 с.Грошев И.В., Краснослободский А.А. Цифровизация и креативность российских регионов // Социологические исследования. 2020. № 5.— 66–78 с.Давыдов С.Г. Цифровые компетенции россиян и работа на самоизоляции во время пандемии COVID-19 // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 2.— 403–422 с.Давыдова А.М., Солянова М.А., Соренсен К. Дисциплинарные практики цифрового селф-трекинга: между эмансипацией и контролем // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 1.— 217–240 с.Добринская Д.Е. Что такое цифровое общество? // Социология науки и технологий. 2021. Т. 12 № 2.— 112–129 с.Дональдсон Л., Прайд У. Организационное поведение: Л. Дональдсон, У. Прайд. — 4-е издание. — СПб.: Питер, 2020. — 416 с. — ISBN 978-5-4461-3020-4.Иванов Д.В. Виртуализация общества.— СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. — 96 с.Кейгани Вики. Менеджмент эмоций / Вики Кейгани. — М: Манн, Идеса, 2023. — 304 с. — ISBN 978-5-17-111833-9.Коноваленко В. А., Коноваленко М. Ю., Соломатин А. А. Психология менеджмента. Теория и практика. — М.: Юрайт, 2023. — 369 с.— ISBN 978-5-534-17468-7.Ларина Е.Д. Предпосылки и социальные последствия цифровизации системы образования в России и Китае // Вестник С.-Петербургского университета. Сер.: Социология. 2020. Т. 13, Выпуск 1.— 102–112 с.Левашов В.К., Гребняк О.В. Цифровая культура российского общества и государства //Социологические исследования. 2020. № 5.— 79–89 с.Майер Джон, Саловей Питер. Коммуникативные модели ведения бизнеса / Джон Майер, Питер Саловей. — М.: Юнити-Дана, 2024. — 288 с. —ISBN 978-5-17-111146-0.Малюк В. И. Современные проблемы менеджмента. — М.: Юрайт, 2024. — 196 с. — ISBN 978-5-534-08338-5.Малюк В. И. Стратегический менеджмент. Организация стратегического развития. — М.: Юрайт, 2024. — 362 с.— ISBN 978-5-534-03338-0.Минина В.Н. Цифровизация высшего образования и ее социальные результаты // Вестник С.-Петербургского университета. Сер.: Социология. 2020. Т. 13, Выпуск 1.— 84–101 с.Минцберг Генри. Менеджмент: Природа и структура организаций. — 3-е издание. — М.: Издательство «Вильямс», 2020.— 792 с. — ISBN 978-5-6040720-8-4.Моргунов А. Ф. Информационные технологии в менеджменте. — М.: Юрайт. 2023. — 311 с. — ISBN 978-5-534-18648-2.Прокофьева Т. А., Челноков В. В. Системный анализ в менеджменте. — М.: Юрайт, 2024.— 314 с. — ISBN 978-5-534-10451-6.Робинсон Дж.Р., Паркер Ф.П. Управление в виртуальном мире / Дж.Р. Робинсон, Ф.П. Паркер. — М.: Дело, 2024. — 448 с.— ISBN 978-5-699-85834-7.Смирнов А.В. Цифровое общество: теоретическая модель и российская действительность // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 1.— 129–153 с.Тихомиров Ю. Н. Коммуникация и эмоции в процессе управления / Ю. Н. Тихомиров. — М.: КноРус, 2021. — 256 с.— ISBN 978-5-395-08515-1.Уилсон Л. И. Онлайновая коммуникация в управлении проектами / Л. И. Уилсон. — М.: Юстицинформ, 2021. — 176 с.— ISBN 978-5-85449-379-0.Федорчук А.Г. Организационная культура: от формирования к развитию / А.Г. Федорчук. — СПб.: Питер, 2022. — 240 с. — ISBN 978-5-4461-2890-4.Фролов Ю. В., Серышев Р. В. Стратегический менеджмент. Формирование стратегии и проектирование бизнес-процессов. — М.: Юрайт, 2024. — 155 с. — ISBN 978-5-534-09015-4.Хейл Пол, Шумайкер Брайан. Организация и архитектура компьютерных сетей / Пол Хейл, Брайан Шумайкер.— М.: Диалектика, 2021. — 480 с. — ISBN 978-5-04-096896-1.Чернышев И.А. Современные технологии в онлайн-менеджменте / Игорь Чернышев. — М.: Эксмо, 2024.— 192 с. — ISBN 978-5-7749-4151-7. Шифрин М. Б. Стратегический менеджмент. — М.: Юрайт., 2024. — 296 с. — ISBN 978-5-534-17072-6. Электронные ресурсы:ВЦИОМ. Пользование Интернетом. 2021 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://wciom.ru/news/ratings/polzovanie_internetom/ (дата обращения: 09.05.2024).Информационное общество в Российской Федерации 2020: статистический сборник [Электронный ресурс] / Федеральная служба государственной статистики; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: НИУ ВШЭ, 2020. — 268 с.ПРИЛОЖЕНИЯПРИЛОЖЕНИЕ АРисунок 1 — Распределение участвующих в опросе по частоте использования ИнтернетаПРИЛОЖЕНИЕ БТаблица 1 — Использование Интернета по сегментам потребителейМоскваСанкт-ПетербургВарианты ответов на вопрос о материальном положении семьиПользуются ежедневноНе пользуются совсемПользуются ежедневноНе пользуются совсемДенег не хватает даже на самое необходимое — еду, одежду, коммунальные платежи70,229,866,433,6На самое необходимое денег хватает, но на покупку бытовой техники, мебели, на развлечения и путешествия денег нет93,56,585,414,6Денег на жизнь в общем хватает, но на покупку автомобиля денег нет97,82,296,23,8Денег хватает на все, кроме покупки квартиры/дома95,84,294,65,4Деньги есть практически на все92,77,399,01,0ПРИЛОЖЕНИЕ ВРисунок 2 — Использование Интернета среди разных возрастных группПРИЛОЖЕНИЕ ГТаблица 2 —Использование социальных сетевых платформВопросВариант ответаМоскваСанкт-ПетербургПользуетесь ли Вы социальными сетями («Фейсбук», «Инстаграм», «ВКонтакте», «Одноклассники» или другими)? Если пользуетесь, как именно?Просматриваю новости, читаю посты, блоги, смотрю видео, слушаю музыкуЧасто73,080,2Иногда19,415,1Никогда7,24,3Затрудняюсь ответить0,40,4Обмениваюсь сообщениями с друзьями, коллегами, близкимиЧасто73,273,8Иногда20,219,7Никогда6,26,1Затрудняюсь ответить0,40,4Размещаю свои посты (веду блоги, выкладываю тексты, истории, фото, видео, картинки)Часто17,717,5Иногда40,343,8Никогда40,538,5Затрудняюсь ответить0,50,2Оставляю комментарии к чужим постам, фото, видеоЧасто15,013,4Иногда47,751,0Никогда37,334,3Затрудняюсь ответить1,31,3Делаю перепосты, ставлю лайкиЧасто29,229,1Иногда41,647,0Никогда28,823,5Затрудняюсь ответить0,40,4Играю в онлайнигрыЧасто7,112,4Иногда18,315,8Никогда73,871,4Затрудняюсь ответить0,80,4ПРИЛОЖЕНИЕ ДТаблица 3 —Потребление и создание контента в социальных сетяхпо возрастным группамМоскваСанкт-ПетербургПотребляют контентСоздают контентПотребляют контентСоздают контентЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаВ среднем по выборке92,87,257,342,794,36,760,839,2В возрастной группе 18–29 лет97,62,473,126,998,02,083,416,6В возрастной группе 30–59 лет91,58,556,143,994,15,958,042,0В возрастной группе 60 и более лет86,113,944,555,583,616,437,762,3ПРИЛОЖЕНИЕ ЕТаблица 4 — Потребление и создание сетевого контентав различных экономических слояхМоскваСанкт-ПетербургПотребляют контентСоздают контентПотребляют контентСоздают контентЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаНуждающиеся и малообеспеченные92,08,057,043,092,77,352,647,4Среднеобеспеченные96,23,863,336,796,43,672,527,5В высокой степени и полностью обеспеченные94,75,359,440,695,05,061,338,7ПРИЛОЖЕНИЕ ЖТаблица 5 —Потребление и создание сетевого контента в группах с разным уровнем образованияМоскваСанкт-ПетербургПотребляют контентСоздают контентПотребляют контентСоздают контентЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаЧасто/ иногдаНикогдаСреднеобразованные91,28,864,235,891,18,955,045,0Высокообразованные93,76,356,843,295,24,865,434,6