Предметный мир и его идейно-смысловые функции в прозе Чехова

Случайностный способ у А.П. Чехова универсален; он не зависит от места персонажа в иерархии действующих лиц произведения. Каждый предмет, вещь, особенность манеры говорить, ходить, действовать очень реалистично характеризует многогранность или типичность того иного героя.
Кроме этого, в произведениях А.П. Чехова заметны следы влияния Л.Н. Толстого, например «Именины» и «Дуэль» при описании предметного мира. Иногда в чеховском тексте на близком повествовательном пространстве рядом оказываются «толстовские» и «чеховские» детали. Именно в этих случаях отчетливо видна их разность. Например, «Андрей Ильич, томный от голода и утомления… набросился на колбасу и ел ее с жадностью, громко жуя и двигая висками. «Боже мой, — думала Софья Петровна, – я люблю его и уважаю, но... зачем он так противно жует?» [25].
Деталь явно «толстовская» – того же типа, что и уши Каренина. Но далее в этом же рассказе встречаем деталь совсем иного плана: «Она думала и глядела на своего мужа, сытого, но все еще томного. Почему-то взгляд ее остановился на его ногах, миниатюрных, почти женских, обутых в полосатые носки; на концах обоих носков торчали ниточки...» [26].
Подробность в последующем тексте никак не интерпретируется. И это уже чеховская деталь. Она дана не потому, что нужна для ситуации или целого, но затем только, что Чехов так видит человека: вне иерархии «значительное» — «незначительное», вне мысли о том, что каждая мелкая подробность может быть только частью чего-то более крупного. Она – знак видения человека в целостности его существенных и случайных черт.
Или, например, как описывает одного из персонажей рассказа «Агафья»: «Савка был парень лет двадцати пяти, рослый, красивый, здоровый, как кремень. Слыл он за человека рассудительного и толкового, был грамотен, водку пил редко, но как работник этот молодой и сильный человек не стоил и гроша медного. Рядом с силой в его крепких, как веревка, мышцах разливалась тяжелая, непобедимая лень. Жил он, как и все, на деревне, в собственной избе, пользовался наделом, но не пахал, не сеял и никаким ремеслом не занимался. Старуха мать его побиралась под окнами, и сам он жил, как птица небесная: утром не знал, что будет есть в полдень. Не то чтобы у него не хватало воли, энергии или жалости к матери, а просто так, не чувствовалось охоты к труду и не сознавалась польза его... От всей фигуры так и веяло безмятежностью, врожденной, почти артистической страстью к житью зря, спустя рукава. Когда же молодое здоровое тело Савки физиологически потягивало к мышечной работе, то парень ненадолго весь отдавался какой-нибудь свободной, но вздорной профессии вроде точения ни к чему не нужных колышков или беганья с бабами наперегонку. Самым любимым его положением была сосредоточенная неподвижность. Он был в состоянии простаивать целые часы на одном месте, не шевелясь и глядя в одну точку. Двигался же по вдохновению, и то только когда представлялся случай сделать какое-нибудь быстрое, порывистое движение: ухватить бегущую собаку за хвост, сорвать с бабы платок, перескочить широкую яму. Само собою разумеется, что при такой скупости на движения Савка был гол как сокол и жил хуже всякого бобыля. С течением времени должна была накопиться недоимка, и он, здоровый и молодой, был послан миром на стариковское место, в сторожа и пугало общественных огородов. Как ни смеялись над ним по поводу его преждевременной старости, но он и в ус не дул. Это место, тихое, удобное для неподвижного созерцания, было как раз по его натуре» [27]. В этом описании автор отмечает некоторые черты, точно характеризующиеся личность героя: неподвижность, созерцательность, стариковское место.
Итак, и в чеховской характеристике героев «говорящие» подробности свободно совмещаются с подробностями, в характеристическом смысле «немыми». Наиболее обобщенная, отобранная часть повествования подчиняется общему принципу отбора предметов.



Заключение

В заключении отметим, что есть художники, которых в постижении ими высших духовных начал жизни не может отвлечь ничто «недуховное». Их взгляд, со всей энергией устремляясь к цели, пронизывает вещную толщу, весь «культурный слой» эпохи, не задерживаясь на предметном, вещном, которое может приостановить страстное движение к этой цели. Другие художники перед лицом такой задачи стремятся включить в свою орбиту как можно больше вещей, отыскивая среди них те, которые могут оказаться видимыми вехами жизни духа, ища следы этих вещей в человеческой душе. А.П. Чехов не принадлежит ни к тем и ни к другим. Для него предмет всегда – в том числе и при изображении духовного начала – не средство и не препятствие. Предмет равноважен со всем остальным – настолько, что при описании самых глубоких человеческих чувствований и даже на сжатом до предела пространстве короткого рассказа для предмета находится место, причем для предмета случайного. Духовное не имеет преимуществ перед материальным.
В мир А.П.Чехова мелкое и вещно-случайное входит не потому, что и малое может, среди прочего, оказаться нужным в сложных перипетиях художественного построения, но, очевидно, потому, что от него автор не может отказаться, что он так, видит, что его душа открыта всем впечатлениям бытия без изъятья, всему, что есть в человеке и окружает его – вещному и духовному. И это – не только отсутствие традиционной художественной целесообразности каждой детали. Это – свобода авторского сознания от власти обыденного прагматизма, рационалистически упорядоченного представления о мире. Позиция автора – вне привычного соотношения вещного и духовного, над традиционной философской и литературной их иерархией, и она оказывается позицией новой высокой духовности.


При написании настоящей работы мы пришли к следующим выводам:
А.П. Чехов придавал большое значение предметному миру художественного произведения.
Художественный предмет дочеховской литературы – предмет отобранный, извлеченный из множества других, не столь характерных, противостоящий этому неупорядоченному множеству как «искусство» – «неискусству».
В произведениях А.П. Чехова художественные предметы, отобранные свойственным для данной системы способом. Они не разбросаны беспорядочно, но особенным образом распределены.
Применительно к чеховской художественной системе вопрос сводится к выяснению соотношения в повествовании предметов «случайных» (о которых все время шла речь) с предметами характеристическими.
Предметный мир обладает определенной функцией и раскрывает тематико-идейную сторону художественного произведения, определяют существенные стороны персонажа, ситуации, события.
Уподобление не лишает художественный предмет заряда характеристичности или символичности. Но одновременно оно создает впечатление непреднамеренного набора предметов – создает тот главный эффект, которому служит вся столь сложная система художественных средств.
Важнейший чеховский способ композиции предметов –приемом дискредитации характеристического признака. акое повторение, переводя деталь в другой ранг – «несущественных» деталей, дискредитирует ее характеристичность. Деталь включается в число других таких же подробностей; кажущееся их количество на единицу текста становится гораздо большим количества действительного; общее впечатление случайностного изображения усиливается.
Список литературы

Афанасьев Э.С. Герои и действительность: («Палата № 6» А.П.Чехова) // Русская словесность. – М., 1995. – № 6. – С. 29–31.
Белова Л. Антон Чехов – наш современник // Россияне. – М., 1995. – № 11/12. – С. 109–113.
Бялый Г. А. Чехов и русский реализм. – Л., 1981.
Бялый Г.А. Чехов // История русской литературы: В 10 т. Т.9. М. – Л., 1956.
Виноградов А.Ф. Поэтика сюжета повестей Л.Н.Толстого и А.П.Чехова / Комс.-на-Амуре гос. пед. ин-т. – Комсомольск-на-Амуре, 1995.
Гинзбург Л.Я. О лирике. – Л., 1974.
Гринько Ю. Топос «усадьба» и основные структурные признаки русского классического романа в «Вишневом саде» А.П.Чехова // Молодые исследователи Чехова. – М., 2001. – Вып. 4. – С. 181–192.
Громов М.П. Книга о Чехове. – М., 1989.
Емельянова Т.В.Образ природы в поздней прозе А.П.Чехова и новеллистике Ю.П.Казакова // Проблемы эволюции русской литературы XX века. – М., 1995. – Вып. 2. – С. 70–71.
Катаев В. Проза Чехова: Проблемы интерпретации. – М., 1979.
Катаев В.  Литературные связи Чехова. – М., 1989.
  Катаев В.Б. Сложность простоты: (Рассказы А.П.Чехова) // От Крылова до Чехова: Статьи о русской классической литературе. –М., 1995. – С. 143–158.
Кожевникова Н.А. Система оценок в прозе А.П.Чехова // Филологический сборник. – М., 1995. – С.236–244.
Лакшин В. Толстой и Чехов. – М., 1975.
Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и состав. А.Н. Николюкин. – М.: НПК Интерван, 2001.
Литературный энциклопедический словарь / Под общей ред. В.М. Кожевникова. – М.: «Советская энциклопедия», 1987.
Охотина Г.А.Функционально-смысловая роль пространства-времени в структуре рассказа А.П.Чехова «В родном углу» // Анализ литературного произведения. – Киров, 1995. – С. 73–82.
Паперный З. С. Вопреки всем правилам... Пьесы и водевили Чехова. – М., 1982.
Российский гуманитарный энциклопедический словарь: в 3 т. – Т. 3: П–Я. – М.: Гуман. изд. центр «Владос» фил. фак. Санкт-Петербургского ун-та, 2002.
Рубцова А. Предметность в комедии А.П.Чехова «Чайка» // Молодые исследователи Чехова. Вып. 4. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. – С. 280–291.
Скафтымов А. П. Нравственные искания русских писателей: Статьи и  исследования о русских классиках. – М., 1972.
Скафтымов А.П. Статьи о русской литературе. – Саратов, 1958.
Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. – Т. 3. – П–Р.
Современный словарь-справочник по литературе / Сост. и науч. ред. С.И. Кормилов. – М.: АСТ, 2000.
Сухих И. Н. Проблемы поэтики А. П. Чехова. – Л., 1987.
Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. – Л., 1987;
Тимофеев Л.Н. Основы теории литературы. – М., 1976.
Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. – М., 1981.
Тюпа В. И. Художественность чеховского рассказа. – М., 1989.
 Францова Н.В. Автор и читатель в творчестве А.П.Чехова: (К проблеме традиций) // Проблемы традиций в литературе. – Курск, 1995. – С. 23–35.
Хализев В.Е. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 1999.
Хализев В.Е. Художественный мир писателя и бытовая культура (на материале произведений Н.С. Лескова) // Контекст-1981. Литературно-теоретические исследования. – М., 1982.
Чан Юн Сон Знаковая функция одежды в драме «Три сестры» // Молодые исследователи Чехова. Вып. 4. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. – С. 305–310.
Чехов А.П. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1.,2. – М.: Художественная литература, 1979.
Чехов А.П. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979.
Чудаков А. Мир Чехова. Возникновение и утверждение. – М., 1986.
Чудаков А.П. Поэтика А.П. Чехова. – М.,1971.
Чудаков А.П. Слово – вещь – мир. От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. – М., 1992.


 
 
 
 

Примечания

[1] Чудаков А.П. Поэтика А.П. Чехова. – М.,1971.
[2] Гринько Ю. Топос «усадьба» и основные структурные признаки русского классического романа в «Вишневом саде» А.П.Чехова // Молодые исследователи Чехова. – М., 2001. – Вып. 4. – С. 181–192.
[3] Емельянова Т.В.Образ природы в поздней прозе А.П.Чехова и новеллистике Ю.П.Казакова // Проблемы эволюции русской литературы XX века. – М., 1995. – Вып. 2. – С. 70–71.
[4] Рубцова А. Предметность в комедии А.П.Чехова «Чайка» // Молодые исследователи Чехова. Вып. 4. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. – С. 280–291.
[5] Чан Юн Сон Знаковая функция одежды в драме «Три сестры» // Молодые исследователи Чехова. Вып. 4. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. – С. 305–310.
[6] Топоров В.Н. Апология Плюшкина: Вещь в антропоцентрической перспективе // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. – С. 21.
[7] Чудаков А.П. «Внешнее» Достоевского // Чудаков А.П. Слово –вещь –мир. От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. – М., 1992. – С. 94.
[8] Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин // Скафтымов А.П. Статьи о русской литературе. – Саратов, 1958. – C. 72–75.
[9] Белецкий А.И. В мастерской художника слова. – С. 95.
[10] См.: Хализев В.Е. Художественный мир писателя и бытовая культура (на материале произведений Н.С. Лескова) // Контекст-1981. Литературно-теоретические исследования. – М., 1982.
[11] См.: Гинзбург Л.Я. О лирике, 2-е изд. – Л., 1974. – С. 338, 352.
[12] Чудаков А.П. «Внешнее» у Достоевского. – С. 97.
[13] Предмет // Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. – Т. 3. – П–Р. – С. 366. [14] Хализев В.Е. Художественный мир писателя и бытовая культура (на материале произведений Н.С. Лескова) // Контекст-1981. Литературно-теоретические исследования. – М., 1982. – C.256.
[15] Палата №6 // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – С.562.
[16] Палата №6 // А.П. Чехов Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – С.563.
[17] Палата №6 // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – С.563.
[18] Душечка // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 2. – М.: Художественная литература. 1979. – С.308.
[19] Неприятность // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С.35.
[20] Мужики // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 2. – М.: Художественная литература, 1979. – С.208.
[21] Страх // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С.78.
[22] Верочка // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С.95.
[23] Агафья // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – С.158–159.
[24] Володя большой и Володя маленький // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С.102.
[25] Несчастье // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С. 69.
[26] Несчастье // А.П. Чехов. Повести и рассказы. – М.: Художественная литература, 1979. – С. 70.
[27] Агафья // А.П. Чехов. Избранные сочинения. – В 2 Т. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – С.152.











29